Мальчик из будущего: Мальчик из будущего. Отрок. Новик - Владимир Геннадьевич Поселягин

и направился в сторону железнодорожного вокзала. Нужно узнать, когда будет ближайший поезд на Порт-Артур. Напрямую поезда не ходили, тут нужно было отправляться до Хабрина по Транссибирской магистрали и пересесть на поезд, идущий по Южно-Маньчжурской железной дороге до Порт-Артура.

Сказано – сделано, билет я покупать не стал, да даже к вокзалу подходить не подумал, не говоря уж про кассу. Наверняка там есть кому приглядывать за охочими покинуть город. Но пока гулял, узнал от местных, что поезд уходит поздно ночью, почти в полночь. Дождавшись, едва не замерзнув, я разогрелся, когда догонял один из вагонов выходившего из города поезда и, заскочив на подножку, открыл запертую на замок дверь и прошел внутрь. Почти все сидячие места были заняты, но мне удалось найти свободное. Сам вагон напоминал те, что в электричках, с рядами сидений, никакие не купе, открыт взгляду от начала до конца. Спрятав все ценное в сапоги, убрав оружие за пояс сзади, я привалился к одному из пассажиров и заснул. Брать особо у меня нечего, все ценное забрали, когда обыскивали. Наручные часы и перстень из прошлой жизни я не носил, они остались в банковской ячейке Парижского банка.

Как мы не телепались, но на второй день к обеду все же добрались до Харбина. Одну ошибку я совершил, когда готовился покинуть Владивосток, не запасся продовольствием. Ладно, добрые люди поделились со мной, подкормили. Потом, когда останавливались на очередной станции залить воду и пополнить запасы дров в тендере паровоза, исправил эту ошибку, прикупил то, что нужно, заодно и в туалет сбегал. На подходе, по оживлению пассажиров, которые уже тут ездили, узнав, что скоро будет нужный город, я якобы отошел на площадку, и там, открыв дверь, замок простой, хоть пальцем открыть можно, встал на подножку и, оттолкнувшись, кубарем полетел под откос, поднимая облака снега, гася скорость. Когда поезд прошел, – вроде на меня не обратили внимания, хотя нет, на задней площадке в шинели мерз часовой, он мне кулаком погрозил, – я отряхнулся и направился в сторону города, решив пробежаться, а заодно и погреться. Чуть в стороне была дорога, так что, хрустя снегом, я вышел на нее и побежал дальше. Куртка у меня очень теплая был, спасала, да и шапка тоже, но брюки тоненькие, это чувствовалось, да и сапоги летние, с тонкими материями портянок. Вот и пришлось побегать. Минус пятнадцать было, не меньше. Мороз так и пощипывал щеки, ветер еще тут был, он-то и выдувал тепло из-под куртки. Реально чуть не замерз.

Добравшись до окраинных домов, вид их был непривычным, я стал углубляться в сторону центра. По пути мне попался небольшой магазин, торгующий всякой всячиной, включая одежду. Можно сказать, лавка разнообразного колониального товара. Там я приобрел заспинный мешок, достаточно крепкий, хорошие утепленные брюки, сразу их надел, теплые портянки, полуботинки на толстой подошве, тоже их надел, пару теплых рубах и свитер крупной вязки с высоким воротником. Последними взял вязаные перчатки. Переодевшись, перешел к другим вещам. Купил глубокую тарелку, вилку с ложкой. Вполне неплохой перочинный ножик и охотничий нож с ножнами. Взял кружку, флягу, залил воды тут же, двухлитровый котелок и двухлитровый чайник. Кстати, забавно, и в прошлом времени Советского Союза у меня был похожий. Пробкой затыкался носик. Все это я убрал в мешок. Вот продовольствия тут не было. Место в мешке еще было, поэтому, подумав, купил шерстяное одеяло, но в мешок убирать не стал, сверху увязал. Кроме одеяла, взял полотенце, несколько коробков спичек и брусок мыла. Вот для гигиены полости рта ничего не нашел, печально, мой дорогой несессер остался среди конфискованных вещей.

Покинув магазин, дошел до продовольственного, взял шесть лепешек, если засохнут, получатся вполне приличные сухари, которые можно есть. Консервов не было, но продавец мне продал полтора килограмма вяленой подсоленной конины, уже нарезанной тонкой соломкой. Попробовал и был удивлен, очень вкусно. Соли взял, перца, круп разных. Затарился хорошо, теперь можно и путешествовать. Добравшись до вокзала, там в буфете купил кусок пирога, несколько бутылок с водой, пирожки. Для путешествия хватит. Поездов пассажирских сегодня к Артуру не шло, только товарняк с какими-то грузами, но мне все равно, и он подойдет. Покушав в буфете, я направился к выходу из города. Товарняк отправится в путь через час, так что несмотря на то, что время было, следовало поторопиться.

Счастливо избежав внимания патрулей, я выбрался на окраину и пошел вдоль железной дороги. Когда появился дым паровоза, я уже был готов. В этом месте был поворот, эшелон наверняка сбросит скорость, что позволит мне вскочить на подножку. Так и оказалось. За паровозом было несколько грузовых вагонов, потом открытые площадки с какими-то грузами, кажется, даже трубами, и с пяток теплушек, вот я и вскочил на подножку первой теплушки после грузовых платформ.

Часовые, кстати, на площадках были, причем двое точно видели, как я запрыгнул на площадку, и с интересом наблюдали, как я, исполняя акробатические трюки, добрался до двери теплушки и, откинув щеколду, открывал дверь. Внутри было много соломы и восемь коняшек. То есть вполне себе тепло. Забравшись внутрь, я прикрыл дверь и, набив в углу соломы, завалился на нее, подложив под голову мешок. Доставать одеяло не стал, тут особо и не надо. Вот так вот я тихо и задремал. Ну а индифферентность охраны меня не удивила, на ближайшей станции при остановке они доложат, кому нужно, и меня возьмут под белы рученьки. Видимо, тут так, как я, многие путешествуют, опыт у охраны имелся. Ничего, отбрехаюсь.

Разбудил меня близкий выстрел, вырвав из сна, вроде, до этого еще несколько было, но этот совсем рядом треснул. Дернувшись, я сел и прислушался. Мы стояли, и это без сомнений. Где-то недалеко пыхал паром паровоз, и вроде как раздавались голоса. Даже крики боли. Вдруг ночную темноту, а судя по темени в щелях, сейчас ночь, разорвало несколько выстрелов. Началась заполошная стрельба, которая быстро стихла. Вообще все стихло, даже криков не было. Быстро сунув руки в лямки, я поправил котомку на спине и, приготовив нож и мелиор, подкрался к дверям. Не нравилась мне эта ситуация, очень не нравилась. Лошади спали, хотя та, что стояла у входа, тревожно всхрапывала, принюхиваясь. Во дают, две из восьми спят стоя. Даже забавно. Ужом скользнув мимо них к двери, я потянул створку и всмотрелся в крохотную щель. Мне показалось или нет, но на снегу метрах в шести от моей теплушки лежал человек. Вдруг, вихрем мелькнув,