Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

“Он не спит. Он дремлет. Он слушает. Он охотится, даже не поднимая век.” – Тут же промелькнуло у парня в голове.

Немного осмотревшись по сторонам, Андрей разложил круг зеркал, отражающих духовную силу, каждый – сплетён из нитей песка, пропущенных через печати Цзи-Лунь. Так он создавал сонарный купол, чтобы локализовать ядро пробуждения, ту точку, где сопротивление Пэкхо было особенно сильно. И практически сразу нашёл её. Это была грудная клетка. Из неё исходили ритмы кузни, словно глухой бой молота по наковальне.

Там и находилось ядро зверя – выкованное, не рождённое. Но, при этом всём, вполне себе живое, пульсирующее, но не пылающее магией… Оно держало её внутри. Сдерживало.

“Он не борется за жизнь. Он борется за то, чтобы остаться… цельным.”

И тогда Андрей ударил первым. Для того, чтобы получить нужный ему результат, парень использовал буквально всё. Печати разрушения, построенные на перьях Джи-Лунь. Пространственные закольцовки, вложенные в землю под лапами зверя. Вихри льда и металла, созданные как противосигнатура стихиям Пэкхо.

Этот могущественный и древний Тигр так и не проснулся. Но он всё равно… Дрался… Его лапы били без звука, но каждое движение врезалось в реальность, как кувалда, разбивающая стеклянную ткань мира.

Андрей был откинут трижды, и только его уровень Доу Хуан, усиленный костью Падшего Бога, позволил парню выжить после таких атак. Он видел, как металл брони Пэкхо плавился и тут же затвердевал. Он чувствовал, как закат горит в его глазах, хотя они закрыты. При этом всём, он также ощущал ещё и то, что это был не зверь. Тем более, в обычном понимании. Это была воля. Сконцентрированная воля того, кто боялся суда.

Когда Андрей наконец смог проникнуть к груди зверя, он тут же выхватил тот самый кусок рога Джи-Лунь, уже заточенный, словно нож. И, сконцентрировав всю силу… Своё ядро… Ауру сущности кости… И даже крови второй капли Бога… Он вогнал его в сердце этого древнего создания.

И тут началась… Дрожь… Звук кузни внутри зверя сломался. Хотя он не умер сразу. Он ржавел, как металл, который не хотят ковать… Ревел, как камнепад в горах… Царапал землю, так и не открыв своих глаз… Он выгибал пространство, крича даже своей аурой…

Но Андрей не отступал. Он продолжал держать костяное лезвие, вонзив его в центр зверя. Цзяолин уже стояла рядом, окружая куполом временной защиты, чтобы, в случае нужды, дать время, чтобы можно было отскочить назад, и спастись. И наконец… Молчание. Настоящее. Не как у Пэкхо. А как… Смерть…

Кое-как отдышавшись после этого сражения, сначала он извлёк из его тела Сердце-звезду – ядро зверя, в форме кристалла, похожего на миниатюрную звезду, покрытую металлическими узорами… Полосу металла с его спины – узорчатую, как древний клинок, что всё ещё шепчет… Осколки зубов – белые, но прожжённые изнутри… Всплески огня его дыхания, собранную в сосуд… Каплю духа, извлечённую через особую печать – последнюю мысль зверя:

“Я не судил. Я ждал. Но ты пришёл. Значит, ты решил.”

Он не убил Пэкхо. Он перековал его. И часть этой силы теперь стала его. Теперь нужно было вытянуть из останков этого существа даже саму сущность. Да. Пэкхо был мёртв. Но… Кто знает этих созданий Истинных Богов? Вдруг, при большом количестве жертв, и должном подходе, у него есть шанс возродиться? Оставлять это дело на самотёк, Андрей не собирался. Именно поэтому, собрав всё, что только было можно он взялся за саму сущность этого монстра.

Он медленно тянул энергию, выдёргивая концепцию Пэкхо как сущности из печати – оставляя только пустую форму, скорлупу, образ, но без ядра. А собрав её всю в специальный сосуд – из зеркального нефрита, спаянного с временным глифом Джи-Лунь, он запечатал внутри последнюю каплю ауры Пэкхо в этом месте. И теперь здесь никого не было. Но казалось, что есть.

Теперь дело было за созданием ловушки. Для неё он создал контур цепной иллюзии. Если кто-то попытается разрушить печать, то такой умник попадёт в духовую петлю, в которой его сознание застрянет в видении "пробуждённого Пэкхо". В это же время тело нарушителя будет замкнуто в эмпирическом глифе, который замораживает действия и передаёт информацию Андрею. И он уже сам будет решать, что с ними делать. Стоит ли их оставить в этом месте навечно, или же просто добить, чтобы не мучались. А если такие попытки повторятся, он сможет использовать цепочку и выследить, откуда фанатики приходят.

Но главное заключалось в том, что он сам хотел, чтобы они приходили. Пусть бегают. Пусть думают, что близки к своей цели. Пусть призывают, пока всё, что они пробуждают – это эхо собственной глупости.

Уже перед уходом из этого места он вырезал на камне:

"Ты зовёшь Судью. Но голос, что отзовётся, будет твоим приговором."

Закончив эту надпись, парень вложил в неё силу, чтобы фраза звучала прямо в сознании каждого, кто войдёт в этот зал. Что из логова весьма опасного существа уже превратился в ловушку. И пусть она отпечатается в их страхе.

Потом Андрей вышел из этого места, не оборачиваясь. Он уже начал подготовку к следующей стадии – псевдо-якорям в оставшихся узлах. Пока они охотятся за духом, он охотится за их вождями.

…………

Снежная Пустыня… Шестнадцатый день с момента исчезновения третьего каравана. Полог облаков накрыл эту местность плотным одеялом, без пробелов, без света. Под этим небом теперь только холод, стужа и… Свидетели лжи.

Фанатично преданный делу Племени Беззвучного Заката Юн Со Му двигался быстро. Слишком быстро. Его ноги от усталости уже скользили по льду, но тело продолжало следовать поставленной перед ним цели. Он был переполнен ожиданием. Он нашёл её. Одну из печатей. Ту самую, о которой шептались только старейшины. Один из семи замков. Один из глаз Судьи.

“Пэкхо спит здесь… Он смотрит… даже если кажется, что спит…”

На его груди пульсировал амулет с выгравированным тигром, покрытый тонкой сеткой ритуального серебра. Он вибрировал уже полдня, что по древним текстам значило:

“Древняя магия присутствует. Печать активна. ”

Но даже не смотря на всё это, сам Со Му, фанатик с рождения, воспитанный в пепельных горах Куинсю, сейчас просто не верил своим собственным глазам.

– Я… Действительно здесь? – Тихо прошептал он, стоя у входа в расщелину.

Печать иллюзии, созданная Андреем, была хитроумной. И это был даже не обман зрения. Это был полноценный обман памяти.