Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

“Сколько ещё ты сможешь удерживать свою маску… до того, как начнёшь жить ею?” – Думала она, склонившись над каменным шпилем на вершине разлома. Она понимала, что он строит ловушку, чтобы поймать самого Хуань Гэ. Но она видела и другое. Андрей стал частью системы. Он научился дышать, как они. Слушать, как они. Смотреть, как они. И однажды ей придётся решить – вернётся ли он обратно…

На девятый день пребывания Андрея под именем "Юй Се" в фанатическом логове. Внутренние ритуалы сменились жёсткой проверкой. Слабых отбирали для жертвоприношений, "помешанных" – в бойню. А тех, кто хоть как-то проявлял инициативу, внимание или отличался в построении ритуальных мантр – поднимали в следующую ступень круга.

Но Андрей, всё это время притворявшийся подавленным, обугленным, но верующим, начал планомерно оставлять улики. Намёки… Следы… Осторожные символы…

И однажды, поздним вечером он, как обычно, сидел в ячейке, прикидываясь молчащим. У других фанатиков из числа новобранцев начинался ритуал погружения – обряд, в котором с помощью подношения крови и шёпота повторяли имя Судьи триста тридцать три раза подряд, пока не проявится "знак". Большинство просто выматывались и падали в изнеможении.

Андрей же поступил немного иначе. Он прервал ритуал на триста тридцать первом повторении. Встал. Подошёл к стене. И соскоблил со своего запястья кровь – не настоящую, а искусственно созданную субстанцию из чешуи Джи-Лунь, в которую он заранее вплёл искажённый символ глаза Пэкхо.

Затем он провёл ею по камню, но так, чтобы форму можно было распознать только при взгляде со стороны через магическое зрение.

– Ты увидишь то, что можешь вынести. – Еле слышно прошептал он. Это была ловушка-вызов. Символ выглядел как реакция камеры на настоящего избранного, тот самый редчайший "знак", который в фанатической иерархии считал призванием и даже признанием со стороны самого Судьи.

Прошло три часа. Андрей уже притворился спящим, когда в дверной проём в его ячейке вошёл человек. Тихий. Невысокий. Лицо было скрыто за чёрной маской, одежда – из тяжёлой шерсти с вшитыми печатями на швах. За ним чувствовалась вибрация ауры, почти незаметная, но… явно выше уровня Доу Ши… Андрей тут же отметил про себя, что это, скорее всего, был именно мастер уровня Да Доу Ши. Вероятно, даже среднего уровня.

Этот мужчина не стал ничего говорить. Он спокойно протянул жезл из меди, на вершине которого виднелся глаз, вырезанный в одном куске с осколком тигриного когтя.

– Ты нарисовал это? – Спросил он мысленно. Его голос прозвучал не в ушах, а прямо в груди парня.

– Я не помню… – Тут же ответил Андрей, виновато опуская глаза. – Оно само. Пришло.

– Оно?

– Глаз. Он… Смотрел. Мне пришлось ответить.

Мужчина замер. А потом… протянул жезл вперёд.

– Возьми.

Андрей для видимости немного поколебался. Затем всё же коснулся его. И жезл ожил, впустив в ладонь волну холода, в котором таилась не просто магия, а воля. Та самая воля, которой, по идее, не должно было остаться, если бы Пэкхо действительно спал.

Но… Андрей сам создал отражение этой воли и внедрил её в ловушку. И теперь – она вернулась к нему через руки фанатика.

“Игра началась…” – Понял он.

Явно заметив его реакцию, этот мужчина дал команду:

– Завтра. Второй час ночи. Тихий коридор. Вход за колонной из мрамора.

– Куда?

– К тем, кто слышит.

– А если не слышу?

– Тогда они заставят тебя услышать.

Потом мужчина ушёл, и в келье парня снова воцарилась тишина.

А Цзяолин, наблюдавшая снаружи, ощутила всплеск тревоги в энергетическом поле Андрея, и тут же заняла позицию ближе к вершине, усиливая линию связи между ними.

Оставшись один, Андрей не радовался успеху. Он понимал, что теперь он внутри системы, и любое неосторожное движение приведёт к провалу. И для начала он тщательно перебрал свои ресурсы, которые намеренно взял собой в это место, чтобы не показывать фанатикам сокровища вроде браслета – хранилища, или артефактов колец. У простого бродяги ничего подобного даже просто рядом быть просто не могло.

С собой у него имелось три чешуйчатых пера Джи-Лунь, что только одним своим присутствием могут разрушить печати, но не отвлечённо. Один чернильный кристалл, что позволит покинуть разлом мгновенно, но один раз. Кусочек когтя Нефритового паука, что может сдержать врага, но не выше уровня Доу Ван. Хотя… Что-то парень сильно сомневался в том, что в этой организации может быть кто-то настолько сильный? Будь у них хоть кто-то, хотя бы уровня Доу Лин, то они уже давно постарались бы сорвать печати с места удержания Пэкхо. Значит подобного столкновения ему ожидать уж точно не стоит.

Немного успокоившись, он тщательно пересмотрел маскировочные слои ядра, усилив петлю лжи, добавив руну старого света, создающую иллюзию трещины в духовной структуре. А затем… Активировал вторую технику сна, сплетённую с Цзяолин, чтобы в случае его смерти она увидела всё глазами его духа.

В то же время она сидела на самой верхней арке разлома, прижавшись своим гибким телом к скале. Глаза её были закрыты. Но связь с ним теперь пульсировала в её сердце.

“Ты спускаешься к змеям. Они улыбнутся тебе. А потом проглотят, если дашь слабину.”

Но он не ответил. Он уже был внизу. Именно там, где нужно…

………

Восточный Разлом. Четвёртый уровень ниже ядра. Под ритуальной колонной, где камень дышал с задержкой, словно вымершая грудь, располагался "Тихий коридор". То самое место, о котором знали только те, кто получил приглашение от одного из смотрящих.

Здесь не было никаких стражей. Никаких ламп или факелов со свечами. Только запах масла и крови, старой, въевшейся в трещины пола. А ещё – зуд в коже, будто само пространство тут было пропитано отголосками жертв, чьи имена остались не произнесёнными до конца.

Андрей шагал медленно, с поникшей головой, сохраняя темп тех, кто уже был внутри. Он знал, что здесь любое несоответствие в походке, в дыхании, в направлении взгляда – уже вызовет подозрение.

В его голове всё ещё звучал тихий голос Цзяолин, связанный через тонкую нить духовного осознания.

“Ты в месте, где ложь пахнет благовониями. Береги не только свою плоть. Береги саму суть…”

Вскоре он подошёл к какому-то охраняемому проходу. Двое жрецов стояли по бокам входа, что вёл в какое-то, явно, особое место. По крайней мере, по их меркам. Их лица скрывали маски – из чёрного камня, покрытого медными жилками. Каждая из них изображала глаз с капающей слезой, повернутый к подбородку. Это