Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

с полетами внутри воздушных труб. Вот ведь удивительно, пока одно расползается, другое замечательно растет. Он, конечно, староват, чтобы на таком кататься, но с удовольствием съездит посмотреть, как летают над городом люди в окружении искрящегося снега. Снег, надо понимать, в таком случае должен был быть искусственным, не будут же они настоящий туда закидывать.

Гелий посмотрел на публику в вагоне. В основном это были студенты, и примерно половина из них доделывала домашки на планшетах. Есть вещи, которые не меняются, мысленно усмехнулся он: никто не делает ничего заранее. И их можно понять, вдруг задание отменят? На их отделении такого никогда не происходило, но ничто не мешает студенту надеяться.

* * *

Я прошел в аудиторию для сдачи тестов, где еще ни разу не был. Предстояло сдавать контрольную по структурам систем. Выглядело всё гораздо строже, чем на пересдаче школьных экзаменов: перед входом мы сдали в шкафчики комбраслеты с планшетами и закрыли их на биометрию. Потом нас просветили в рамке для встроенных устройств, что было явным перебором, из всего своего окружения я знал только одного человека, у которого такое было. И это был Гелий, который в страшном сне не стал бы здесь ничего сдавать. Ну или подготовились на будущее. Тех, кто всё отдал, запускали внутрь.

Аудитория по размеру была примерно такая же, как большая лекционная, только плоская, без амфитеатра. Каждому полагалась отдельная кабинка. Я с удивлением заметил, что мы опять тут все: и пятилетники, и трехлетники. За мной стоял уже знакомый мне Каравай с пятилетней программы, и я спросил его:

— А мы что же, сдаем одно и то же?

— Неа, — мотнул головой Каравай. — Вернее, предмет один, но мы сдаем примерно четверть от вашего объема. Зато с большим количеством деталей.

Тут он со значением посмотрел на меня, намекая, что у них-то нормальная программа, а у нас черт знает что, слепленное на коленке. Я только фыркнул, будут тут всякие доминировать. Просто мы можем освоить всё, что нужно, за три года, а некоторым и пяти будет не хватит.

— А почему на летней пересдаче таких аудиторий не было? — спросил Питон, который тоже стоял рядом, хищно оглядывая зал в поисках лучшей кабинки.

— Потому что условия для тех экзаменов должны быть одинаковые по всей стране, и они принимались в общетерриториальном формате, — пояснила пробегавшая мимо Катапульта, наш препод по этой великой дисциплине. — А здесь всё так, как считает нужным университет.

Мы кивнули. Понятно. Я заметил, что и наши андроиды тоже здесь: Софья с Мимигой. Видимо, с этой аппаратурой у них полная совместимость. Они-то наверняка сдадут лучше меня, с тем, чтоб выучить всё от и до, у них проблем нет.

В зале было прохладно, предполагалось, наверное, что в холоде лучше думается. Я выбрал себе кабинку и забурился внутрь.

Передо мной висел большой экран и стационарная клавиатура перед ним. Давненько я такого не видел. У меня самого клавиатура выводилась либо на самом планшете, либо я выводил виртуальную вокруг комбраслета. Я понажимал на кнопки: а приятно. Чистая механика на пружинках. Завести себе что ли такую? Но куда я ее дену, у меня и места нормального рабочего нет. Я высунул голову из кабинки и заглянул в соседнюю, где заземлился Питон. Ого! Эти клавиатуры еще и цвета разного. Мне досталась зеленая, а Питону розовая. Милота!

Постепенно зал заполнился, не в том смысле, что не осталось мест, а в том, что все пришли. Ага! Никто не хочет пересдавать тест в гордом одиночестве. Хотя списать нельзя, коллективный забег помогает морально. Как я успел узнать, этот тест давал допуск к экзамену в зимнюю сессию, да и вообще обеспечивал половину успеха.

Перед нами стояли Катапульта, наш препод, и Эксцельса, препод пятилетников. Катапульта быстро нам объяснила, что нам всем предстоит тест в формате множественного выбора. Когда мы приложим карточку студента к считывающему устройству, на экране появится нужный вариант. Поскольку они у нас с пятилетниками разные. На всё про всё было выделена целая пара.

Действительно, сбоку на столе притаилось считывающее устройство. Приложил карту, и на экране появился первый вопрос.

1. Вы создаете автономную систему навигации для исследователей Северо-Восточной части Северных территорий. Сколько времени вы должны заложить на ее нормальное функционирование в автономном режиме до принудительной подачи сигнала SOS?

Варианты ответа:

— 24 часа

— 2 недели

— 6 месяцев

— зависит от статуса экспедиции

Я подумал и выбрал последний вариант. В нашем деле, если есть вариант, который начинается со слов «зависит», то, скорее всего, он и правильный. Мы же прикладники. И еще одно — вдруг это школьники что-то исследуют? Тогда их надо спасать до наступления темноты, потом понятно, что будет. Придет медведь, и будет у него закуска.

Машина мигнула, приняла мой ответ и выкинула следующий вопрос. Ага, итоги в конце. Ладно. Тут вопрос занимал аж полстраницы, и я углубился в чтение.

* * *

Гелий еще вчера сообщил, что утром едет в Министерство, и свалил посетителя на Марго с Рудником. На их крики, что они понятия не имеют, что надо делать с писателями, ответил, что и он тоже, так что им и карты в руки.

Писатель был прислан Минкультом на лицензирование — новая идея, посетившая руководство культурой состояла в том, что писатель должен понимать, о чем он пишет, и достоверно передавать материал.

— А что, если он пишет о драконах? — спросил Рудник. — Этот материал куда сдавать?

— Вот его и спросите, — велел Гелий. — Мне тоже интересно.

Пока ждали писателя, запросили Минкульт на предмет того, как должна выглядеть лицензия. Выяснилось, что лицензию выдаст сам Минкульт (гениально!) на основании доказательств университета.

— То есть мы должны взять на себя ответственность, что там у него в голове сварилось? — возмутился Рудник. И настрочил в Минкульт гневное письмо.

Минкульт моментально сдал назад и заявил, что базового понимания достаточно, проверить его можно в личном разговоре, написанную книгу читать необязательно.

— Какой-то бред, — возмутился Рудник.

— Да ладно, — отмахнулась от него Марго. — Все равно с утра у нас ни пар, ни заседаний, давай поиграем в писателя.

На этом и остановились.

Писателем оказался маленький лохматый человечек, похожий на енота. Сходство с непоседливым животным усиливал мягкий серый костюм и маленькие енотские руки, которые сейчас отбивали подлокотниках кресла нечто похожее на вступление к «Пещере