Фантастика 2025-157 - Александра Антарио

Платон Митрофанович и спорить не стал. Все одно список для виду только. Ежели Фёдору так Устинью хочется, ее он и выберет. Но для приличия хоть вид сделать надобно.

А и то…

Мало ли кто еще племяннику глянется? Всякое ж бывает!

Нескольких рыженьких… ладно-ладно, каштановых, сероглазеньких, Платоша лично в список включил. А вдруг?

У нас в Россе бабы красивые, гладкие, ладные, не то что в иноземщине паршивой, где баба чуть красивее козы – уже ведьма. Потому они там и парики цепляют, и морды-то красят… с них как этот ужас соскребешь, небось сбежишь не останавливаясь.

Борис пару минут еще подумал. Еще одно имя вычеркнул.

– Родни там много… Что Федя? Все та же боярышня у него на сердце?

– Та же, – вздохнул Платон Митрофанович почти искренне. – Та же, государь. Как присушили парня…

Борис вспомнил серые глаза Устиньи, вспомнил тихий голос, лукавый вопрос – и неожиданно даже для себя самого улыбнулся.

– Зря ты так, Платоша. Девушка там хорошая, вот и весь разговор.

– Слишком уж хорошая, не бывает таких, – непримиримо буркнул боярин.

– Ты, боярин, что плохое о ней знаешь? – нахмурился Борис.

Платон, настроение царя нюхом чуявший, тут же хвост прижал, заюлил:

– Эм-м-м… ничего, государь.

– Вот как узнаешь, так и придешь. А до той поры чтобы на девушку не клеветал. Понял ли?

Боярин понял, промолчал и вышел, пятясь и кланяясь.

Да что это за Устинья такая, что ее уже и царь защищает?! А?!

* * *

– Разговор у меня к тебе есть, Божедар.

– Слушаю, волхв.

Божедар отвечал, как и до2лжно, сидел ровно, смотрел спокойно. Велигнев надеялся – не откажет.

Понятно, волхв он сильный, старый, умелый, да вот беда – не все волхвам на земле подвластно. Сила им хоть и дана, а только делами людскими сами люди управлять и должны.

А еще на всякую силу другая найдется.

Даже самый умелый волхв иногда с людьми не справится, не выходят волхвы супротив войска. А надобно.

Тут-то такие, как Божедар, и пригождаются. Не волхв он и не будет никогда, ни сам, ни дети его, а вот кровь в нем есть, и способности есть, только другие чуточку.

Богатырь он.

Просто никто о том не знает.

В сказках о таких людях нередко сказывается, а иногда и написано верное. Вот вам сказка о Вольге Всеславьевиче[60].

Что верное, а что просто сказ для ребятишек маленьких?

Растут такие люди куда как быстрее, и силу им Род дает куда как больше человеческой, и зверей-птиц они понимают иногда. И оборачиваться могут, только не так, как у иноземцев, проклятьем по полнолуниям, а второй облик у них такой, а то и третий, четвертый, десятый – человеческой волей управляемый. Всякое бывает, разные у всех силы.

Только Вольга в былинах остался, а Божедар – здесь и сейчас есть. И не имя это, конечно, прозвище, кто ж имя-то постороннему человеку скажет?

И своя дружина у Божедара есть. Правда, называется сейчас не так, да оно и неважно, рыбу можно хоть как назвать, плавать не перестанет.

– Беда у нас, богатырь. Снова иноземцы на Россу войной пойти хотят. А не войной, так подлость какую придумают.

Богатырь и не удивился, считай, вся история Россы про то, как приходили к ним иноземцы, да тут и оставались, земельку удобрять, траву кровушкой поить. Чай, не первый поход, не последний.

– Могут они. А от меня что требуется?

– На Ладогу пойдешь, рощу священную там сохранить надобно. А еще – провижу, первый удар там будет. Какой – не знаю, а только чую, натянулось там полотно, вот-вот лопнет.

Божедар только плечами пожал.

– Хорошо. Сходим с парнями, потешим душеньку.

Велигнев улыбнулся довольно:

– Должен буду, Божедар.

Понятно, не о деньгах речь. И не о долгах.

Долг у богатыря – родину защищать. Кровь его о том поет, для того и рожден.

Долг у волхва – свои земли оберегать, свой народ. Судьба такая.

Деньги?

Когда захотят они, на серебре есть-пить смогут, с серебра умываться, а только им не того надобно. Божедар головой тряхнул, улыбнулся:

– Хорошо бы…

Есть свои беды и у богатырей. У волхвов семьи не всегда есть, далеко не всегда. Суть волхва – служение, а кто рядом с ним встать сможет? Такой же одержимый? Не до семьи им будет. А кто-то еще выдержит его силу, его знание, его власть?

Нет, нечасто у волхвов семьи бывают, чаще случается, что детей от них приживают, да и воспитывают, потом уж отцу привозят. А когда семья есть, считай, волхву сложно. Женщины тоже… когда детей рожают, служение свое приостанавливают. Как Беркутовы, как та же Агафья – пока волчица щенят кормит, на охоту волк ходит, и иначе никак. Так уж от века заведено.

Вот и с волхвами на волков похоже.

А с богатырями разговор другой.

Им и семьи заводить можно, и детей, только рождаются те часто без силы богатырской. А чтобы богатыря выносить… тут тоже помощь волхва нужна. Распознать, помочь, поддержать, иначе первый крик богатыря последним вздохом для матери его обернется. Сила-то богатырская, неуправляемая, а младенец же, а то и вовсе плод во чреве, повернется неудачно, тут и беда будет. Вот чтобы не случилось такого, волхв нужен, сильный да умелый, чтобы знал, где придержать, где отпустить, где заговорить.

Божедар женат давно и прочно и супругу свою любит. Двое детей есть уж у них, сын и дочь, и любит их всех Божедар без памяти, а только дети его обычные люди, не передалась им мощь богатырская. Не знал мужчина, получится или нет, а сына хотел бы, которому силу свою отдать сможет, дружину передать, который дело его продолжить сможет.

Богатыря.

И мог бы… только помощь волхва его жене потребуется.

Велигнев головой тряхнул. Что он – не знает о том? Давненько знает.

– Как гроза пройдет, приводи супругу. Сам позову, помогу, чем смогу.

– Благодарствую, Велигнев.

– Не за что.

И верно – не за что. О какой тут благодарности речь? Обязаны волхвы угрозу зрить и предупреждать.

Обязаны богатыри защищать землю росскую.

Даже не обязаны. Для того на свет рождены, не мыслят себе иной-то жизни. Но люди ведь, не зверье дикое, и веселья им хочется, и радости, и счастья простого, человеческого… вот и договорились. Один другому поможет, и никому от того плохо не будет. Оно и так бывает.

Знал Велигнев – соберет Божедар дружину свою и пойдет к Ладоге.

И Добряне он весточку уж отправил, и