Империя проклятых - Джей Кристофф

Хватка в моих венах ослабла, и я рухнул в снег. Кожа исходила красным паром, и я прижал одну руку к проколотой груди. Рана хлюпала и пузырилась при каждом вздохе, а на языке ощущался привкус соли и меди.

– Габи!

Селин поправила свой шелковый шарф, когда Диор опустилась рядом со мной, глядя на кровь, толчками вытекающую у меня между пальцев. Девушка стянула перчатку, поднесла кинжал к покрытой шрамами ладони, готовая нанести удар. Кровь Спасителя творила чудеса: я видел, как она исцеляла раны, от которых любой обычный человек мог бы оказаться в могиле. Но я не был обычным человеком.

– Не поранься, – прошептал я, все еще сердито глядя на сестру.

– Но ты истекаешь кровью!

– Это ненадолго. Бледнокровки так легко не умирают.

Опустив взгляд на рану, я увидел, что она уже начала затягиваться – отрезвляющее свидетельство силы крови, которой меня напоила Селин. Я и сам мог заставить кипеть чужую кровь, касаясь тел, но она делала это одним жестом – казалось, каждая капля моей крови принадлежала ей. Сила ее сангвимантии внушала трепет и ужас – если бы не Диор, сестра вполне могла бы разделаться со мной, и я задавался вопросом, на что еще она способна. Ведь тем утром, стоя на коленях в холодной тени Сан-Мишона, глядя на свою сестру-нежить и на черную дорогу, по которой нам теперь, очевидно, придется идти всем вместе, я осознал: у меня осталась только одна реальность, несомненная и истинная.

– Ты уверен, что в порядке? – спросила Диор. – Что тебе не нужна моя…

– Побереги свою кровь, chérie, – вздохнул я.

– Там, куда мы направляемс-с-ся, она тебе пригодится.

IV. Заблудимся вместе

– Ах ты, крысячий… свинорылый сын шлюхи-козлососки! – крик Диор эхом разносился по льду, а рот был оскален в разочарованном рыке.

– Да ты пойми, что, обзываясь так, ты оскорбляешь только мою мама́, – сказал я. – А для меня это на самом деле никакое не оскорбление.

– Жри дерьмо, ты, придурок рукожопый, да смотри не подавись.

– Во-о-от, вижу в тебе силу духа, – улыбнулся я. – А теперь подними его.

Диор сплюнула в снег.

– Ну не получается у меня, Габриэль!

– Так это ты у нас рукожопая. А как еще, по-твоему, можно добиться успеха?

Мы стояли на замерзшей поверхности реки Мер, вокруг в утреннем мраке висел густой туман. Диор снова выругалась, убирая с глаз влажные волосы, с ее губ слетел иней. Упрямая, как упряжка пьяных мулов, она вздохнула, наклонилась ко льду и подняла тренировочный меч.

– Ты тоже был таким неумехой, когда начинал?

– Это неважно. – Я глотнул водки и засунул фляжку за пазуху. – Нет смысла сравнивать себя с другими. Лучше сравнивай себя с собой – с той, какой ты была раньше.

Я поднял меч, глядя на нее.

– Давай еще раз, с чувством.

Мы шли вниз по реке уже девять дней, и Сан-Мишон затерялся в глубоких снегах у нас за спиной. Мы отправились в путь в то самое утро, после схватки с Селин, в сопровождении трех тундровых пони, позаимствованных из монастырских конюшен. Это была крепкая троица выносливой тальгостской породы сосья, приученных не бояться нежити – хорошая новость, учитывая нашу новую странную компанию. Но сейчас моя сестра отправилась на разведку, и животные спокойно стояли, прикрытые искривленными деревьями на берегу реки, наблюдая, как мы с Диор снова пытаемся вышибить друг другу мозги.

Мы использовали деревянные мечи, украденные из оружейной вместе с запасом серебряной дроби, химикатов, санктуса и щедрым количеством монастырской водки. Мне не удалось найти саблю, которую Диор забрала у Дантона, поэтому я вооружил ее своим старым кинжалом из сребростали и новым длинным клинком из арсенала Аргайла. Пока что она не могла даже как следует взмахнуть мечом, чтобы спасти свою жизнь, но я помнил вид Велленского Зверя, когда тот вспыхнул от простого прикосновения ее крови. И я знал, что эта девушка – оружие, которого пиявки научатся бояться.

– Позиция северного ветра, – скомандовал я.

Диор подняла тренировочный клинок и встала в атакующую стойку, которую я ей продемонстрировал раньше. Дыхание у нее участилось, щеки покраснели от напряжения.

– Кровь Восс, – требовательно вопросил я. – Кто они такие?

– Железносерды. Выводок Фабьена.

– Их кредо?

– Все падут на колени.

Она набросилась на меня быстро, как летящая серебряная дробь, следуя схеме, которую я ей показал: живот, грудь, горло, повтор. Я парировал каждый удар, наши мечи глухо стучали, ударяясь друг о друга, пока мы танцевали.

– Очень хорошо, – сказал я, пятясь по льду. – Каким даром они обладают?

– Им не страшны раны, которые убивают других холоднокровок. Серебро. Огонь. А те, кто постарше, умеют читать мысли лю…

Я увернулся от неуклюжего толчка и ткнул ее в ребра, когда она, спотыкаясь, пролетела мимо.

– Ты выдаешь свою игру глазами. Не смотри туда, куда собираешься нанести удар. Просто чувствуй свой путь. А как правильно называть старых вампиров?

Она повернулась ко мне, со свистом выдыхая.

– Старожилы или древние.

– Молодец. Позиция южного ветра.

По команде Диор перешла в оборону, отразив удар, который я нанес ей в лицо.

– Далее у нас кровь Илон. Имя и кредо.

– Шептуны, – ответила Диор, отступая. – Острее клинков.

– Их дары?

Диор вздрогнула, когда я нанес удар, с трудом отбившись от атаки и задыхаясь.

– Они играют с чувствами. Могут сделать тебя безумнее или счастливее, вывернуть твои страсти наизнанку. Заставить действовать так, как ты бы никогда не стал, говорить то, чего не следует, чувствовать то, что нереально.

– Внушение. – Я кивнул. – Не так эффектно, как мечи, ломающиеся о кожу, или умение пробивать стены. Но когда ты не можешь доверять своему сердцу, ты не можешь доверять ничему.

Мы устроили новый шквал атак, Диор хватала ртом воздух, парируя следующие несколько ударов. Волосы у нее были влажными от пота, дыхание стало тяжелым и холодным.

– Отлично. – Я кивнул. – Далее – кровь Дивок. Назови их кредо.

– Дела, а не слова.

– Кто они? И что умеют?

– Неистовые. Их древние и старожилы настолько сильны, что могут сокрушить сталь кулаками и разрушить стены замка голыми руками. Даже молодые…

Я сделал низкий ложный выпад, а затем постучал по ее плечу.

– Как мы называем новоиспеченных вампиров?

– Птенцы, – прохрипела она.

Я нанес ей удар в грудь и голову.

– А каковы дары древних Дивоков?

– Они умеют повелевать людьми. Ломают волю человека силой голоса.

– Как Илоны?

– Нет. – Она покачала головой, грудь у нее теперь высоко вздымалась, как мехи. – Нежить