Ты вернешься! - Галина Валентиновна Чередий

— Однозначно, — расщедрился на развернутый ответ наш молчун, но я от них отмахнулся.

— Не надо, Васька! Не буду я нажираться. Все со мной нормально, просто не хочу всей этой тусни сегодня, и все. Идите оттянитесь без меня. Вдруг тебе как раз с Ленкой и фартанет или вон Тапку.

Друг еще минут пятнадцать возмущался, заставляя молчаливого Потапа поддакивать в его обычной манере, но все же угомонился, и они свалили. Я врубил музыку погромче, покачался в потогонном темпе аж до легкой тошноты и дрожи в мышцах, надеясь хоть чуть стравить внезапно начавшее расти с уходом друзей внутреннее напряжение. Как будто и прежнего нудения мне не хватало, так еще и сердце взялось тарабанить бешено, прям расшатывать начало всего.

Под душ ледяной встал весь потный, как боевой жеребец, но ни черта не успокоенный, так и кипело внутри, мотыляло сердце по грудной клетке, как камень в стиралке на отжиме — того и гляди изнутри расхерачит всего. Вылез только когда зубами залязгал, шорты натянул, не вытираясь, бутылку вылакал махом почти до дна.

И вот тут поплыло в черепушке, похорошело. Плюхнулся задом на подоконник опять и уставился в темноту хмельным взглядом, выдыхая-выдыхая, слегка даже кайфанув от накатывающего невесть почему облегчения.

Так и сидел, пялясь неотрывно, как если бы мне кто шоу показать там обещнулся, изредка прихлебывая. И тут из тьмы в пятно света под окном вышла она. Моя княжна. Только что никого, темнота сплошная, и вдруг она! И как в первый раз меня словно в грудь кто саданул, прошибая ее насквозь, сердце замерло, в легких пустота, зато член намертво встал, быстрее чем раз моргнуть успел даже, я чуть не навернулся с подоконника от этого коктейля ощущений.

А княжна моя раз коротко взглянула на меня снизу вверх и буквально взлетела в легком прыжке, оказавшись на подоконнике напротив меня. Люди, в смысле нормальные, так не могут, даже самые тренированные, зуб даю, да только мне на это пофиг. Вдруг окончательно накрыло кайфом и от полного исчезновения тянущей пакости внутри и оттого, что враз догнало выпитое. Я потянулся к княжне, сам себе еще не веря, что она реальна, а не моя пьяненькая фантазия. Провел пальцами по ее щеке, где кожа на ощупь оказалась такая нежная, что трогать аж ссыкотно. А от пальцев прямым выстрелом в сердце, в бошку опустевшую врезало таким жарким всполохом, будто инъекцией чистого солнечного света мне засандалили. Хорошо-хорошо, улет прям реальный, вроде как моментально и подоконника этого под задницей нет. Да вообще ничего нет вокруг, только княжна одна вот такая нереальная и при этом ярче, отчетливей, обьемнее всего, что в жизни видал. Как будто люди все до сих пор, мир вокруг — двухмерные или подделки размалеванные из картона, а она одна нечто оригинальное и настоящее. Губы княжны шевельнулись, но я от этого первого импульса просто оглох, ни словечка не понял, пока только глазами все впитывал.

— А?

— В моих изначальных планах не было возвращения сюда, — повторила она очевидно мне, на весь мозг повредившемуся.

— Тогда я, охренеть как, рад, что твои планы изменились, — расплылся я в наверняка дурацкой улыбке и снова провел пальцами по девичьей щеке, чуть не зажмурившись от бьющего через край удовольствия даже от такой малости. — Как тебя зовут? Кто ты, княжна моя?

— Я здесь не для того, чтобы давать тебе еще больше информации, которой ты обладать не должен в принципе, — улыбаться в ответ она мне не стала, но сделала кое-что странное — чуть повернула голову и понюхала внутреннюю сторону моего запястья, как раз там, где обычно беруться пульс считать. И от легкой щекотки ее выдоха у меня член задергался так бешено, что аж в глазах на секунду потемнело от лютого импульса похоти.

— Пофиг, знаешь. Главное, ты здесь. Охр… Долбануться можно, глаза у тебя какие! Сроду таких не видел! — ошеломленно выдохнул, офигевая и от того, что со мной творилось, и от цвета ее радужек — прозрачно-золотисто-желтых и как будто изнутри чуть подсвеченных. Ошизеть можно, как же красиво!

— Я должна поблагодарить тебя за помощь, хоть и не понимаю совершенно: и зачем ты вмешался, и как смог противостоять этим бойцам.

— Забей! Я и сам ни черта не понимаю. Особенно того, как видел что ты… как это? Обращалась? Ты типа оборотень?

— Нет! — княжна мгновенно отстранилась, лишив меня тепла и волшебные ее глаза сверкнули гневом. — Оборотни это… Низшие существа и искусственные творения, а такие как я — истинные чистокровные творения природы. Но тебе не полагается знать ничего из этого. И я пришла, чтобы объяснить — никому и никогда не говори о том, что видел. Иначе долго не проживешь, как и те, кому расскажешь.

— Слушай, княжна, да ведь и так полно всяких там книг, фильмов, легенд и мифов о оборот… — озадаченно моргнул я и снова потянулся теперь взять ее за руку. Вот просто же невыносимая вещь — быть к ней так близко и не прикасаться хоть как-то, — …ну в смысле о людях, способных на фокусы вроде того, что ты провернула тогда на пустыре. Даже если бы я захотел болтать об этом на каждом углу, то кто бы меня слушал? Разве что неотложку психиатрическую вызвать могут. О чем вам париться?

— Ты не осознаешь, насколько это серьёзно, человек! — строго зыркнула она на наши руки, когда я переплел свои пальцы с ее — тонкими, чуть ли не прозрачными.

— Рус, княжна, зови меня Русом. И скажи мне имя свое наконец, — решив наглеть по-полной, я поднес ее кисть к губам и поцеловал в центр ладони.

— У тебя нет моего разрешения на прикосновения, человек, — она нахмурилась, но не раздраженно, а как будто озадаченно, как если бы к чему-то прислушивалась в себе. Однако руку у меня не отобрала, не отшатнулась, позволяя и дальше касаться своей кожи губами теперь там же, где она обнюхивала меня — на внутренней стороне запястья. А я пользовался ее попустительством вовсю — пробовал нежнейшую кожу на вкус и вдыхал ее потрясающий аромат, и от этого