Арнайр - Atrnerseh

Завтра, на "Круге Испытаний" – последнем сложном тесте перед Отбором – ему предстояло не просто выжить. Ему предстояло заявить о себе. Не как о "теплой" аномалии, а как о воине Арнайр с уникальным, но грозным даром. Риск был огромен. Раскроется ли его тайна? Но бездействие было смертью.

Он посмотрел на тусклое небо Солстиса. Теплое солнышко в его груди горело ярче, откликаясь на вызов. Пусть боятся. Пусть ненавидят. Он покажет им свою силу. Силу ритма. Силу жизни. Силу Арнайр, пробужденную Камнем, но идущую своим путем. Битва за место во Внутреннем Круге началась не на Отборе. Она началась сейчас. И Маркус был готов к первому открытому бою.

Глава 10 Отбор

Великий Круг цитадели Арнайр ревел. Не от ветра, который лишь шевелил знамена с черным молотом на кроваво-красном поле. Он ревел от голосов сотен собравшихся. Воины Внешнего Круга в походных плащах, ремесленники с засаленными передниками, алхимики, пахнущие реактивами, слуги, дети – все, кто имел хоть каплю крови Арнайр или служил клану, заполнили амфитеатр, вырубленный в скале вокруг гигантской каменной арены. Воздух гудел от возбуждения, страха и предвкушения. Пахло жареным мясом, пылью, озоном и человеческим потом. Отбор. День, когда решались судьбы. День, когда стальной хребет клана демонстрировал свою мощь и отчаянно рвался вверх, а зеленая поросль Достойных доказывала свое право стать частью этого хребта.

На высшей трибуне, под балдахином из шкур ледяных волков, восседал Патриарх Сигурд Арнайр. Бесстрастный, как сама скала, в доспехах, казавшихся высеченными из ночи. Рядом – Иделла, его Первая Жена, холодная и величественная в серебристо-синих одеждах. Лорена смотрела устало и гордо, Алисия сияла сладкой улыбкой, бросая ободряющие взгляды Элдину и Лиане. Лиран была непроницаема, ее рука лежала на плече Лиры, чьи глаза лихорадочно бегали по арене, выискивая Маркуса. Кайра хищно щурилась, наблюдая за своими детьми – Боргардом, Драйей, Гартом, уже занявшими места среди избранных Внутреннего Круга. Вальтур стоял чуть позади отца, его осанка безупречна, лицо – маска спокойного анализа. Элдин сидел рядом с матерью, его улыбка была отточенным оружием, а глаза, как лезвия, выискивали слабости внизу.

Судьи расположились у края арены: Джармод – черная и недвижимая статуя; Хангр – старый воин с орлиным взглядом; Торгрин – краснолицый от волнения, но старающийся выглядеть грозно; и Мастер Фрея, чье лицо было исписано сосредоточенными складками. Рядом с ними – Гримнар, Главный Оружейник клана, мужчина с руками, покрытыми шрамами и сажей, отец Келлана, и Веландра, старшая Алхимик, женщина с острыми скулами и глазами цвета мутного льда.

Первым актом Отбора был Восход Стали: Испытания Внешнего Круга. Не просто демонстрация мастерства. Это был шанс. Единственная узкая тропа для тех, кто годами ковал мощь клана в кузнях, на полях сражений и в мастерских, чтобы подняться в элиту Внутреннего Круга. Награда – индивидуальные наставники, доступ к архивам и эликсирам, право на уникальный путь силы.

Трибуны гудели. Были слезы радости (у родных Дарны), слезы горечи (у тех, кто не справился, как старый кузнец Хорг, чей клинок треснул при испытании), и жгучая надежда. Несколько человек – Борвин, Дарна, Торин, Карна – получили Золотые Значки Рассмотрения. Их дела передавались Совету Внутреннего Круга для окончательного вердикта. Шанс был мал, но он существовал.

Второй акт: "Кровь Камня: Испытания Достойных". На арену вышли кандидаты. Триста юношей и девушек, прошедших Камень, выживших в первых неделях адской подготовки. Теперь им предстояло доказать, достойны ли они стать элитой Внешнего Круга или отправятся в его низы. Маркус стоял среди них, чувствуя на себе десятки взглядов с трибун: холодный анализ Вальтура, ненависть Элдина, страх Лиран, любопытство Лиры, непроницаемость Патриарха. Его теплое солнышко тихо пульсировало в груди, успокаивая собственный страх. Торвин рядом дрожал как осиновый лист.

Начался ад. Берта встала как скала рядом с Ключом, ее "куб" защищал ее и частично артефакт. Келлан юлил, его "шестеренки" отклоняли потоки, он пытался стабилизировать связь. Рейден и другие яростно боролись с бурей и друг с другом, толкаясь, пытаясь выбить конкурентов из зоны влияния. Изабель сразу пошла к Маркусу. Ее глаза горели безумием и приказом.

«Твоя очередь, щенок!» – она заорала, заглушая рев бури, и бросила в него сгусток нестабильной энергии, одновременно толкнув его в спину. Маркус едва увернулся от сгустка, но толчок выбил его из равновесия, он споткнулся, теряя концентрацию на Ключе. Изабель рванула занять его место.

И тут случилось то, чего ждал (или боялся) Элдин. Из толпы зрителей на краю арены вырвался Торвин. Его лицо было искажено истерикой, глаза безумны. Его выставили из испытаний, унизили, он знал, что его ждут кухни или каменоломни. И кто-то (маленький, щуплый человечек в плаще Внешнего Круга, быстро скрывшийся в толпе – посыльный Элдина?) шепнул ему: "Все из-за него. Из-за Маркуса. Он тебя использует. Он странный! Расскажи всем! Спасешь себя!"

«Он! Он виноват!» – завопил Торвин, указывая дрожащим пальцем на поднимающегося Маркуса. «Его сила! Она не такая! Она теплая! Она шепчет! Он ходит ночами! Он изучает запретное! Это он навел на меня порчу!» Его голос, усиленный истерикой, пробился сквозь гул бури. Глаза трибун устремились на Маркуса. Лиран побледнела. Лира вскрикнула. Вальтур замер. Элдин позволил себе тонкую улыбку. Джармод наклонился вперед.

Изабель, воспользовавшись моментом, когда Маркус был оглушен воплем Торвина и вниманием трибун, собрала весь свой яростный, нестабильный эфир в кулак и бросилась на него, не для вытеснения, а для уничтожения. «Умри, урод!» – ее крик слился с ревом бури. Ее сгусток энергии, искрящийся и безумный, летел прямо в него, грозя сжечь на месте.

В этот миг все решения, все страхи, все медитации сжались в одну точку. Хватит прятаться. Хватит позволять ломать себя и других.

Маркус не стал вызывать обычный щит. Не стал уворачиваться. Он впустил свою силу. Глубоко вдохнул, и его теплое солнышко – то самое, маленькое, стабильное – взорвалось светом и смыслом. Но не вовне. Внутри него.

Он не атаковал. Он стал щитом. И центром спокойствия.

Теплая волна чистого, гармоничного света и того самого глубокого, успокаивающего гула вырвалась из него, сметая пыль и хаос. Она окутала его, а потом – по воле его сострадания и ярости – резко расширилась, захватив падающего в ужасе Торвина.

В эпицентре этого света, внутри пузыря диаметром в три шага, буря стихла. Абсолютно. Воздух стал кристально чистым и тихим. Режущий ветер, оглушительный гул, жгучие искры – все исчезло. Маркус стоял прямо, его руки