Арнайр - Atrnerseh

их под хрустальными линзами, смешивал с реагентами, наблюдая за реакцией. «Кровь чиста от искажений, – бормотал он, его морщинистое лицо светилось профессиональным интересом. – Камень пробудил не мутацию, а… архаичный резонансный контур. Спящий ген памяти, откликнувшийся на частоту нашего Камня особым образом.» Он варил для Маркуса укрепляющие отвары и мази, снижающие побочные эффекты от экспериментов. «Расти, парень, – говорил он, вручая склянку с золотистой жидкостью. – Твоя сила требует крепкого сосуда. Крепче стали.»

Мастер Веландра Среброрез была самым строгим и амбициозным членом группы. Ее ледяные глаза видели в Маркусе не человека, а живой рунический фокус. Она заставляла его медитировать внутри сложных, начертанных серебристой пылью схем – кругов усиления, стабилизации, защиты. Она измеряла, как его теплое сияние взаимодействует с рунами, как оно усиливает одни символы и гасит другие, как создает зоны абсолютного покоя внутри самых нестабильных конструкций. «Интересно, – произнесла она как-то, глядя на дрожащую, но не рвущуюся руническую цепь, внутри которой пульсировало теплое солнышко Маркуса. – Твоя гармония не ломает, а… переписывает правила хаоса на лету. Можно ли это формализовать? Вписать в схему? Создать артефакт, излучающий подобный эффект?» Ее вопросы были остры, как бритва, а эксперименты – рискованны. Джармод присутствовал на них лично, его тень нависала в углу, готовая вмешаться при малейшем сбое.

Джармод был вездесущей тенью. Он молча наблюдал за тренировками Хангра, стоял столбом у стены во время сеансов с Фреей, Алдором и Веландрой. Его черные, пустые глаза фиксировали каждое движение, каждую реакцию Маркуса. Он не комментировал. Не хвалил. Не ругал. Он оценивал. Его присутствие было постоянным напоминанием о статусе "Специального Ресурса" и об угрозе, исходящей от Элдина. Маркус чувствовал, что любая его ошибка, любой срыв контроля будут немедленно доложены Патриарху и использованы врагами.

Элдин не появлялся лично, но его присутствие ощущалось. Через Каэлана – молодого, честолюбивого члена Внутреннего Круга, кузена Элдина по материнской линии. Каэлан, изящный и ядовитый, как змея в шелках, любил "случайно" проходить мимо полигона Хангра или заглядывать в Башню Знаний под благовидным предлогом. Его насмешливые замечания были тонко отравлены: «Наш Специальный Ресурс сегодня особенно… стабилен? Или просто сонный?», «Мастер Веландра, вы не боитесь, что его "гармония" однажды гармонизирует ваши руны в небытие?». Он распускал слухи среди младших членов Внутреннего Круга и амбициозных мастеров Внешнего: о "слабости", замаскированной под уникальность, о "риске", который несет Маркус, о "напрасной трате ресурсов клана". Эти шепоты долетали до Маркуса через Келлана или Берту, которых он изредка видел на общих построениях легионов, куда его водил Хангр для "погружения в среду".

Лира оставалась недосягаемой. Маркус видел ее лишь издалека – идущей с матерью в Башню Знаний на свои занятия по углубленным рунам или сидящей на галерее во время церемоний. Их взгляды иногда встречались – в ее глазах читались тоска, тревога и бессильный гнев. Лирана всегда немедленно уводила ее, бросая на Маркуса взгляд, полный предостережения и страха. Его камешек, спрятанный под подушкой, молчал. Эта потеря связи жгла глубже ожогов Изабель.

Прошло три недели. Маркус окреп физически и научился лучше понимать свою силу. Он мог вызывать теплое солнышко быстрее, удерживать его дольше, расширять зону стабильности до небольшого шатра, способного укрыть несколько человек. Под руководством Веландры он научился фокусировать свой ритм на отдельных рунах, усиливая их эффект стабильности или защиты. Алдор укреплял его тело зельями, делая его сосудом более крепким. Фрея строила грандиозные теории о "резонансном поле". Но все это было в стерильных условиях башни или на закрытом полигоне.

Все изменилось в день, когда Джармод нарушил привычный распорядок. Он вошел в лабораторию Веландры во время сеанса, где Маркус стабилизировал невероятно сложную, дрожащую руническую матрицу силового щита. Черная Тень молча наблюдала минуту, как теплое сияние Маркуса гасило опасные колебания, заставляя руны светиться ровным, надежным светом. Затем он произнес всего два слова, обращаясь к Веландре, но глядя на Маркуса:

«Полевое испытание. Готовь его.»

Адреналин ударил в кровь. Полевое испытание. Выход за стены. Реальная опасность. Шанс доказать свою полезность не в теории, а на практике. Или ловушка?

Веландра кивнула, ее глаза вспыхнули азартом и тревогой. «Что за задача?»«Конвой, – ответил Джармод кратко. – Руда из Черного Зуба. Атакован Горнами в Ущелье Сломанного Копья. Отряд прикрытия несет потери. Хаотичный эфирный фон после стычки мешает нашим плетениям. Ему – стабилизировать зону вывоза раненых и груза. Хангр идет с ним.» Он повернулся к Маркусу. «Твоя сила – щит. Сделай его нерушимым. Или конвой потерян. Твоя неудача будет стоить жизней. И твоего статуса.»

Давление было колоссальным. Провал означал не только гибель людей, но и крах его положения, возможно – передачу в руки Элдина для "более глубокого изучения". Но и шанс – доказать свою незаменимость в реальном бою.

Хангр встретил его у ворот уже в походном снаряжении, его лицо было сурово. «Слушай меня, парень. Там ад. Горны применяют резонансные кристаллы – расшатывают эфир, рвут плетения. Твоя задача – создать островок стабильности вокруг раненых и телег. Не лезь в бой. Не отвлекайся. Твой щит – главное. Я и мои ребята прикроем тебя. Джармод будет координировать.» Он сунул Маркусу небольшой шлем и нагрудник поверх его серой униформы. «Не геройствуй. Работай.»

Они выехали малым отрядом: Джармод на вороном жеребце без украшений, Хангр, Маркус и десяток мрачных, закаленных ветеранов из личной гвардии Патриарха – "Молоты Сигурда". Они мчались по горной тропе, оставляя цитадель позади. Маркус впервые за месяцы ощутил ветер свободы, смешанный с запахом хвои и далекого дыма. И со страхом.

Ущелье Сломанного Копья предстало картиной ада. Телеги, некоторые перевернутые, укрывались за валунами. Вокруг – трупы людей и лошадей в красно-черных (Арнайр) и зелено-коричневых (Горны) цветах. Воздух звенел от остаточных эфирных разрядов, искрил, искажал зрение. Скалы ущелья усиленновали этот хаос, создавая зловещий гул. Горны, укрывшись на склонах, осыпали конвой стрелами и обрывками нестабильных плетений, которые взрывались, сея панику и раня уже не физически, а магически, нарушая концентрацию защитников. Раненые стонали в укрытиях, лекарь пытался помочь, но его руки дрожали от эфирной дезориентации.

«Вперед!» – команда Джармода прозвучала как удар топора. "Молоты" рванули вперед, их щиты вспыхнули стандартными защитными плетениями, которые тут же заколебались под напором хаотичного эфира. Хангр схватил Маркуса за плечо и потащил к центру укрытий конвоя, к группе раненых и перепуганным возницам.

«Здесь!» – заревел старый воин, прикрываясь щитом от стрелы. «Создавай свой пузырь! Немедленно!»

Маркус встал, стараясь не смотреть на кровь и страдания. Он