Деньги не пахнут 3 - Константин Владимирович Ежов

конкурентам. А ведь в ближайшие месяцы сам Пирс должен был занять кресло топ-менеджера. И новая волна чисток грозила компании неминуемо. Искра, ставшая костром, была заслугой именно Платонова.

Но он лишь равнодушно пожал плечами:

– Разве это не было больше полугода назад?

Грандиозный кризис, стоивший "Голдману" десятков влиятельных фигур, для него звучал так, будто речь идёт о давней мелочи.

Джефф задохнулся от возмущения:

– Полгода?! А более свежие беды?

– Ты о деле с Genesis? – Платонов нахмурился, но в его тоне слышалась искренняя невинность. – Я всего лишь сделал инвестицию по-своему. Остальные подняли шум. Какая тут моя вина?

Слова обрушились на уши Джеффа, как издевка. Ведь все помнили: именно Сергей втянул крупнейших инвесторов, выкачал огромные суммы, а потом рванул ва-банк, вложив всё в одну-единственную бумагу. Более того – сам же и проболтался о планах, превратив "Голдман" в неистовую рулетку.

И теперь он утверждает, что "это всё чужая реакция"?

Голос Джеффа сорвался на крик:

– Неужели все они просто так сходили с ума? А игра на выживание среди аналитиков? Не помнишь, как устроил цирк под видом сбора средств в липовый фонд?

Тот самый "рекрутинг", обернувшийся жестокой грызнёй между сотрудниками, был плодом Платонова. И никто в комнате этого не забыл.

В комнате повисла тягучая тишина, нарушаемая лишь тихим скрипом кресел и приглушённым гулом кондиционера. Казалось, воздух в себя вобрал напряжение и даже не решался шевельнуться. Сергей Платонов сидел спокойно, словно речь шла о чём-то совершенно обыденном. В его голосе звучала невозмутимость, когда он напомнил:

– В тот раз ты сам сказал, что всё в порядке. А теперь вытаскивать это против меня… нечестно.

Эти слова словно ударили Джеффа по нервам. Он, почти задыхаясь, выпалил:

– Твоё… твой характер – вот беда! Ты тащишь всех в хаос, куда бы ни сунулся!

Слова его дрожали, будто огонь готовился вспыхнуть из малейшей искры.

Сергей всегда был похож на человека-бурю. Маленькая искра рядом с ним превращалась в пожар, выжигающий всё вокруг. И вот теперь такой человек собирался шагнуть в спор о контроле над корпорацией – в пламя, где искры летели во все стороны. Одна только мысль об этом холодом прошила грудь Джеффа.

Но Платонов, как и прежде, оставался невозмутим.

– Всё это было за пределами работы. Скажи честно – когда я хоть раз подводил в самом деле?

Рот Джеффа раскрылся, но слова застряли. Горечь подступала к горлу: ведь, как ни странно, Сергей в самом деле всегда работал предельно чётко. Доклады готовил быстро, безупречно, в них не находил ошибок даже Пирс.

Да, он устраивал сумасшедший цирк снаружи, но внутри отдела был тихим и безупречным исполнителем. И именно это сводило с ума – Платонов приносил блестящие результаты, и его шалости неминуемо приходилось терпеть. Всё-таки вот оно – время, которого так боялся Джефф. Сергей больше не собирался оставлять свои игры за дверью департамента.

– Значит, ты отказываешься от моей просьбы? – в голосе Платонова слышался едва уловимый вызов.

В этот миг Джеффу показалось, что дьявол пришёл за обещанным долгом.

Пирс, молчавший всё это время, наконец поднял глаза. Его голос прозвучал холодно и отчётливо:

– Участвуй, но с условиями.

На лице Сергея промелькнула едва заметная улыбка.

– Условия?

Пирс поднял руку, загибая пальцы один за другим:

– Первое – все твои материалы проходят мою проверку. Второе – на встречах с клиентами молчишь, пока тебя не попросят сказать. Третье – к делу подключаешь одного опытного ассоциата, без него – никак.

Каждое слово звучало как звено цепи, намеренно наброшенной на слишком свободного зверя.

– Нарушишь хоть одно правило – вылетаешь. Согласен?

Ответ последовал мгновенно:

– Согласен.

Платонов поднялся и покинул кабинет, оставив за собой лёгкий запах одеколона и ощущение, будто в комнате прошёл порыв холодного ветра.

– Ты серьёзно собираешься это допустить? – тихо спросил Джефф, повернувшись к Пирсу.

Тот уже собрал лицо в привычную каменную маску, но мимолётная усмешка на губах была замечена.

– Не тревожься. Он под контролем, – бросил Пирс. – К тому же настоящую работу возьмёт на себя опытный сотрудник.

Джефф хотел возразить, но Пирс продолжил, прищурив глаза:

– Тут всё слишком странно. Помнишь встречу с генеральным "Эпикуры"? Уже тогда всё казалось подозрительным, но мы так и не нашли зацепку.

В его голосе прозвучала странная уверенность: возможно, именно дерзость и прямолинейность Сергея смогут вытащить наружу то, что другим оставалось невидимым.

– У него особое мышление, – произнёс Пирс, глядя в окно на мерцающий город. – Может быть, он заметит то, что ускользнуло от нас.

В воздухе пахло кофе и металлом кондиционера, и эта смесь тревожно щекотала ноздри. А вместе с ней – ощущение, что в игру вступила сила, с которой придётся считаться.

Глава 5

Весть о том, что выбор пал на "Эпикуру", будто громыхнула в воздухе. Лицо Добби исказилось удивлением – брови взлетели вверх, взгляд застыл в недоумении.

– "Эпикура"? – слова сорвались с его губ, как будто имели горький привкус.

Скрипнув зубами, он прищурился и уставился так пристально, что взгляд буквально прожигал.

– Почему именно туда? – в голосе звучала смесь растерянности и досады. – Там ведь нет ничего такого, ради чего стоило бы тратить свой выбор….

Тон был тяжёлый, полный сомнения. И в этом не было ничего странного. Выбор можно было обратить в билет куда угодно – хоть в самую желанную точку на карте мира. Добби же давно вынашивал собственный план. Всё уговаривал: "Анфл". В его речах слышалась страсть, глаза горели, словно угли в камине. Казалось, что если дать волю, он готов был прыгнуть с места и размахивать руками, доказывая выгоду и блеск этого пути.

И снова те же слова, произнесённые с горячностью:

– Подумай ещё раз! Это шанс, который потом будешь вспоминать всю жизнь!

Желание его было кристально ясно – заветный "дил-той" с логотипом "Анфл". Эти стеклянные или металлические сувениры, напоминающие маленькие трофеи, вручали в инвестиционных банках за завершённые сделки. Добби хотел держать в руках такой знак. Хотел, чтобы в разговорах можно было небрежно бросить: "А знаешь, я встречался с финансовым директором 'Анфл'…" И если вдруг возникли бы сомнения, достаточно было бы вынуть сияющий сувенир – неопровержимое доказательство. Но решение уже было принято.

– Выбор сделан, – прозвучало твёрдо и окончательно.

Плечи Добби осели, как у человека, на которого опустили