Гримус - Ахмед Салман Рушди

– Конечно, – ответил Взлетающий Орел.

Оставив миссис О'Тул в хижине, они направились к месту ночной встречи Вергилия и Долорес. Когда их шаги затихли в отдалении, Долорес вздрогнула, поднялась, подошла к сундуку, который стоял в углу. Здесь взаперти хранилось ее прошлое, не тронутое переменами, такое же, как раньше. Она уселась на пол перед сундуком, обняла его и прошептала:

– Опять то же самое вчера. Каждый новый день – то же самое вчера. Время стоит на месте.

XIII

По неуловимым переменам Взлетающий Орел понял, что сегодняшний мистер Вергилий Джонс отличается от Вергилия Джонса вчерашнего. Неприязнь миссис О'Тул к нему, Орлу, еще вчера почти неуловимая, постепенно крепла. Но ни то, ни другое не занимало его в это утро – он хотел задать мистеру Джонсу вопрос и добиться от него четкого ответа. И чем раньше он узнает тайну происхождения острова Каф и одноименной горы, чем раньше узнает, где искать сестру Птицепес и Сиспи, тем раньше сможет оставить чудаковатую парочку в покое и продолжить свои одинокие поиски.

Вергилий Джонс уводил его все дальше от хижины в глубь леса. Остановились они у колодца. По сути дела, это была глубокая дыра, которая должна была стать колодцем, но давно пересохла. Желая скрыть волнение и переживания минувшей ночи, Вергилий Джонс придал лицу серьезное выражение и стал похож на школьного учителя.

– Очень хорошо, – заговорил он. – Для начала я напомню вам, что на своем пути вы испытали много хорошего… но и плохого тоже. По большому счету, за свою жизнь вы столкнулись по крайней мере с двумя явлениями, которые можно было бы отнести к сверхъестественным. Например, вы стали бессмертным: для большинства людей это настоящее волшебство. Но мир, в котором вы до недавних пор проживали, не так уж прост и обыден.

Взлетающий Орел кивнул.

– Чанакья, – произнес мистер Вергилий Джонс. – Я говорю не о себе, а о древнем философе – настоящем короле этого имени, который часто повторял, что мир не то, чем кажется, и даже не то, чем не кажется, а все сразу. Одновременно и то, каким мы его видим, и не то, каким мы его видим. Если я не ошибаюсь, сказал это именно Чанакья. Много, много лет назад – понимаете? За точность цитаты не ручаюсь, здесь важен смысл.

Мистер Джонс быстро глянул на углубление в земле неподалеку от них, а потом снова перевел взгляд вдаль.

– Хорошо, подойдем к проблеме с другой стороны. При взгляде на меня вы, мистер Орел, понимаете, что тело мое твердо и непрозрачно. Возьмем теперь другое – посмотрев на этот колодец, вы можете с уверенностью сказать, что он пуст. Теперь ответьте мне следующее: согласны вы или нет с тем, что эти два описания – полная пустота и твердое непрозрачное тело – не имеют никакого отношения ни к моей природе, ни к природе колодца, а целиком и полностью зависят от того, как вы и то и другое видите?

Взлетающий Орел нахмурился.

– Извините меня, мистер Орел, – сказал тогда мистер Джонс. – Вижу, что обескуражил вас, но это и понятно – вопрос сложный. Но попытайтесь понять: мое тело есть материя, состоящая из мельчайших частиц, иными словами, элементарных ультрамикрокосмов. И дело в том, что расстояние между частицами материи, которые составляют мое тело, точно такое же, как и между частицами материи, образующими воздух в колодце. Располагая другими средствами наблюдения, более точными и чуткими, чем наши глаза, можно открыть, к примеру, что я так же «пуст», как колодец, или наоборот, что он так же «тверд» и «непрозрачен», как я.

– Возможно… – с сомнением произнес Взлетающий Орел.

– То, к чему я клоню, как обычно, неловко и обиняками, – продолжил Вергилий Джонс, – сводится к следующему: границы нашего мировосприятия устанавливают наши возможности, а не сам мир. Встречая на своем жизненном пути вещи, которые выходят за установленные нами рамки действительности, мы немедленно причисляем их к разряду сверхъестественного. Призраки. Неопознанные летающие объекты. Видения. Мы ставим под сомнение здравомыслие тех, кто способен видеть все это. И интересный факт: человека признают разумным только тогда, когда он придерживается ранее принятых границ реальности.

– Хм, – отозвался Взлетающий Орел.

– «Спеши, спеши, – говорила птица», – торжественно провозгласил Вергилий Джонс.

– Что?

– Это просто цитата, – ответил Вергилий Джонс. – Моя прихоть. Немножко баловства. Но давайте продолжим. Прошу прощения за отступление от темы.

С тем чтобы подкрепить и пояснить свой тезис, я прибегну к крайне неточной аналогии. Во всех нас – и в окружающем нас мире – в живых существах, неподвижных предметах и порывах ветра – гораздо больше пустого пространства, чем твердой материи. Нет ли концептуальной возможности, что прямо здесь, вокруг нас и внутри нас, присутствует совершенно другой мир, состоящий из соответствующих друг другу твердых частиц и пустот, и имеющиеся в этом мире наблюдательные устройства таковы, что мы для его обитателей словно бы не существуем, как, впрочем, и они для нас? Я говорю о другом измерении.

– Ну, не знаю, – нерешительно протянул Взлетающий Орел. – А если и так, то что?

– Если вы примете эту концептуальную возможность, то, развивая ее, можно сказать, что такой мир может быть и не один. Фактически над нами, вокруг и внутри нас могут существовать бессчетные измерения, как палимпсесты, причем постичь или увидеть их мы не в состоянии.

И вот еще: нет причин сколько-нибудь обоснованно полагать, что все это бесконечное множество измерений существует только в масштабах нашего физического мира. Бесконечность измерений может брать начало от мельчайших микрочастиц, составляющих атомы, восходя к размерам вселенной. Не будет также ошибкой заявить в таком случае, что сами мы, возможно, существуем внутри пары субатомных частиц некоего иного, невообразимо огромного мира.

Взлетающий Орел почувствовал раздражение.

– Все это, конечно, очень интересно, – довольно резко произнес он. – Однако я не понимаю, какое это отношение имеет к ответу на вопрос, где находится моя сестра.

– Мой дорогой мистер Орел, – примирительно отвечал мистер Джонс. – Я просто пытаюсь расширить ваш кругозор, ничего более. Я не вижу другого пути объяснить вам природу существования нашего острова.

Мысли в голове Взлетающего Орла начали тошнотворный круговорот.

– Возможно, вы уже что-то слышали о теории потенциального бытия, – любезно продолжил тем временем мистер Вергилий Джонс. – Исходя из этой теории, предположим, что есть – скажем для простоты – четыре вероятных пути развития Средиземного моря. Первый из них: ни в прошлом, ни в