Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

— Жертвуя немногими ради многих! — Слезы текли по щекам Нобу, но он продолжал кричать. — Ты не знаешь, каково это — нести бремя власти! Каково это — выбирать, кто будет жить, а кто умрет! Господин Фан несет этот груз, чтобы другим не пришлось! Он жертвует своей душой ради спасения всех остальных!

— Или просто нашел удобное оправдание для своих преступлений.

Нобу замолчал. Слезы все еще текли, но крики прекратились. Он сидел в седле, сгорбившись, как старик, и смотрел в землю.

— Я не могу в это поверить, — прошептал он. — Если ты прав… если все эти годы… тогда я… тогда мы…

— Тогда ты соучастник массового убийства, — закончил я за него. — И тебе придется с этим жить.

Он поднял голову, и в глазах его плескалось отчаяние.

— А что, если я не могу? Что, если этого знания слишком много?

— Тогда ты можешь попытаться все исправить.

— Как? — горько рассмеялся Нобу. — Мертвых не воскресить. Украденное не вернуть. Что я могу исправить?

— Можешь помочь мне остановить это.

Он долго смотрел на меня, потом медленно кивнул.

— Хорошо, — тихо сказал он. — Хорошо. Если… если ты прав, то я помогу. Но если окажется, что Тень реальна, что господин Фан говорил правду…

— Тогда я признаю свою ошибку и помогу достроить стену.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Нобу выпрямился в седле. Решение, какое бы оно ни было, придало ему сил.

— Тогда поехали, — сказал он. — Пора узнать правду…

Глава 22

Замок господина Фана возвышался на уединенном холме, сделанный в уже привычном для меня стиле крепостей Нефритовой империи, но со своими нюансами. Белоснежные стены, ставшие такими от известковой смеси покрывающей обычный серый камень, отливали в лучах заката розоватым золотом, черепица цвета морской волны лежала ровными чешуйчатыми рядами, а штандарты с гербом рода — золотым журавлем на лазоревом поле — лениво полоскались на теплом ветру. Все здесь вещало о покое, достатке и утонченном благородстве, отточенном веками.

Слишком уж красиво. Слишком уж правильно. И я почти уверен, что в этом месте подобная идеальность будет скрывать под собой нечто прогнившее и мерзкое. Словно гниющую падаль, украсили свежими цветами.

— Красивое место, — бросил я, пока мы с Нобу поднимались по вымощенной камнем дороге к главным воротам. Коней пришлось оставить чуть раньше, у внешней конюшни. По словам Нобу, в замок на лошади мог заезжать только, сам хозяин замка. Пусть, с большой вероятностью, мне придется убить его, но в текущий момент лучше действовать в рамках общих правил. Подошвы моих сапог глухо стучали по дороге вымощенной каменными плитами, и каждый звук отдавался в моих ушах, словно ритм легионерского барабана призывающего в атаку.

— Господин Фан ценит красоту, — отозвался управляющий. Его голос звучал натянуто, будто струна, готовая лопнуть; наш разговор по дороге явно не прошел для него даром. — Он говорит, что правитель должен окружать себя прекрасным, дабы не забывать, ради чего он трудится.

— И ради чего же?

— Ради мира. Ради процветания. Чтобы простые люди могли жить спокойно и счастливо. — Слова лились гладко, словно отрепетированные, но я слышал под ними легкую дрожь. Его вера в своего господина дала трещину и мне нужно это использовать в своих целях.

Стража у ворот, облаченная в лакированные доспехи с гербом Фана, почтительно склонила головы при виде Нобу и без единого слова расступилась. Я отметил про себя, как на их загорелых, испещренных шрамами лицах мелькнуло удивление при виде моей фигуры и связанных рук управляющего, но вопросов никто задавать не стал. Дисциплина? Или привычный, вбитый в подкорку страх? Честно говоря, мне было все равно, главное они мне не мешали.

Внутренний двор встретил нас томным журчанием фонтана с хрустально-чистой водой, дурманящим ароматом диковинных цветов в идеальных клумбах и щебетом дорогих певчих птиц в золотых ажурных клетках. Слуги в простых, но чистых одеждах сновали туда-сюда, неся подносы с яствами, свертки шелковой бумаги, охапки только что срезанных пионов. Картинка, словно сошедшая со свитка, воспевающего добродетельного и мудрого правителя. Слишком уж идиллическая и от этого еще более подозрительная.

— Господин Фан в своих покоях? — спросил Нобу у одного из слуг, юноши с испуганными глазами.

Тот едва заметно задрожал и низко поклонившись тихонько произнес:

— Да, господин. Он ожидает вас в библиотеке. Велел передать, что рад приветствовать вас и вашего почетного гостя.

Интересно. Значит, он уже в курсе моего визита. Нобу не мог тайком передать послание. И это говорило лишь о двух возможных вариантах. Или же за Нобу следили и увидев его пленение соглядатай тут же рванул к замку, чтобы доложить. Второй был более вероятен с учетом того, что это круг Воздуха. Фан имел возможность знать обо всем на своей территории, просто потому что он Страж.

Библиотека располагалась в восточном крыле замка, в высокой башне с огромными витражными окнами, сквозь которые лился мягкий, рассеянный свет. Воздух здесь был густым и сладковатым, пропахшим старым пергаментом, дорогими чернилами, пылью и той особой, непередаваемой сущностью старины, что зовется мудростью. Полки, тянувшиеся от пола до самого потолка, были уставлены свитками и фолиантами в кожаных и шелковых переплетах. Она чем-то неуловимо напомнила мне библиотеку в столице Нефритовой империи, где я впервые познакомился с Кайоши, моим погибшим побратимом, да будет его новое перерождение легким.

Глубоко вдохнув, я осознал, что у меня есть еще одна причина как можно быстрее вернуться в Нефритовую империю. Нельзя допустить, чтобы детей побратима, последних истинных членов великого клана Дракона, превратили в монстров. А старый ублюдок Ниххон Додзи может отравить их разум. Усилием воли я отогнал эти мысли, сейчас надо сосредоточиться на прохождении этого круга, а для этого мне требуется понять, кто такой этот господин Фан, что сидел за массивным письменным столом из темного дерева.

На первый взгляд ему было не больше пятидесяти лет. Темные волосы тронутые благородной сединой у висков, мягкие, добрые черты лица. Но интереснее всего были его глаза. Чуть усталые, но при этом очень добрые — точь-в-точь как у любимого деда, рассказывающего сказки у очага. Его одежда была простого покроя, но сшита из дорогого, отменного качества шелка. При нашем появлении он поднялся и совершил вежливый, исполненный достоинства поклон — равный равному.

— Добро пожаловать в мой