Фантастика 2025-157 - Александра Антарио

– Кажись, нашел я, ради кого царь с женой разводиться вздумал.

– И кто ж эта стерва?

– Марфа. Михайлы Данилова дочка.

Любава брови нахмурила, долго припоминать и не пришлось.

– Красивая. Черноволосая такая, верно?

– Верно. Она о государе всех подряд расспрашивает.

– Не о Феденьке?

– Нет, Любушка, именно о Борисе. А еще сам он ее на отбор предложил.

– Рисковал ведь, Феденька мог бы и ее выбрать?

– Ничем не рисковал. Феденьке хоть ты роту красавиц построй, ему никто, кроме Заболоцкой, не надобен.

Любава глазами зло сверкнула, но про Устинью говорить не стала. Не до того.

– И все это?

– А сегодня их вместе видели. Государь ее в покои проводил, а она хихикала дура дурой…

– Борису и не ум надобен, судя по Маринке. – Это уж было поклепом злобным, но Платон промолчал. – А ро2дить она ему может, и не одного. Гадина!

– И на Марину похожа.

Любава кивнула задумчиво.

– Я поговорю еще, но кажется мне, прав ты, братец. Положил Борька на нее глаз.

– Что делать будешь?

– Я?

– Со мной-то Петрушку не играй, – махнул рукой Платон. – Какая тебе помощь надобна, сестрица?

Любава задумчиво прядь волос перебрала тонкими пальцами. Уже скорее костлявыми… Неприятно выглядело, а отвернуться и нельзя, обидится.

– Не знаю покамест, Платоша, не складывается у меня правильно. Сколько смотрю, а все не так, не то… не знаю!

Платон шаг назад сделал. И то, сказал он все, что надобно, уходить пора.

– Понимаю, Любавушка. Не тороплю я тебя, сама знаешь. Как сложится, так и ладно будет.

– Иди, Платоша, подумать дай. А уж я сложить все постараюсь.

Платон Раенский кивнул, поклонился почтительно, да и прочь пошел.

То-то и оно.

Сделать – можно.

Хоть завтра помрет в корчах дурочка черноволосая, коя царицей стать возмечтала. Хоть послезавтра женится Фёдор.

Да вот беда – не та жена ему надобна.

А и Росса тоже… перехватить власть над ней можно, да вот удержать покамест не сможет ее Любава. Не пришла ей весточка от Руди.

Остается только ждать.

* * *

Михайла на подворье Ижорских своим хоть и не был, а псы все одно на него брехать не стали.

Знакомый.

Не составило труда ему на подворье пройти да вплотную к стене терема подойти с той стороны, где не было никого. Забор только.

А там…

Поплескать из кувшина на стену да огнивом чиркнуть – дело несложное. Минута – и пламя поползло, занялось, медленно, ровно нехотя, промороженные бревна гореть не хотели. Но земляное масло осечек не дает.

Занялось постепенно…

Закричали люди, побежал кто-то, забились, заржали кони на конюшне, залились лаем промахавшие все собаки…

Михайла за суетой наблюдал с насмешкой. Ему только ждать оставалось, совсем немного еще подождать.

Он и подождет, тут, рядом… кто там его в темноте ночной увидит? Да еще когда пожар рядом…

– Горим, православныи-и-и-и!!! – завизжал кто-то.

– Ратуйте!!!

– АИ-И-И-И-И-И-И-И!!!

Пожар разгорался все сильнее, шум и гам тоже нарастали, никем не замеченный Михайла скользнул в двери терема боярского. Понимал он, все сразу не прогорит, холопья да слуги тушить кинутся, а боярин…

А боярин о самом ценном как раз и позаботится. А Михайла ему и поможет. С радостью.

* * *

Кого не ждала увидеть царица Марина, так это боярышню Устинью. На локтях приподнялась на кровати, змеей зашипел:

– Ты-ы-ы-ы-ы!

– Я, Марина. – Устя ее более не титуловала царицей. Ни к чему. Поняла это рунайка, еще злее оскалилась:

– Пролезла, гадина? Под Борьку метишь?!

– Ты мне и так должна, дрянь. – Устя тоже церемониться не стала. – Сама знаешь, за кого.

– За братца твоего малахольного? Пусть спасибо скажет, что дочиста его не высосала!

– Я тебе сейчас спасибо скажу. – Устя руку подняла и к Марине развернула. – Так скажу, что тебя не в монастырь – на погост понесут. Думаешь, не справлюсь?

Устя знала: на ее ладони сейчас разворачивается зеленая веточка, шевелит листиками… Марина передернулась, под себя ноги подобрала.

– Волхва!

– Смотри-ка, узнала. А что ты хотела, на нашей-то территории?

– Вашей?! Недолго ей вашей-то быть осталось! Нас жрецы потеснили – и вас потеснят!

– Потеснили. – Устя прямо в глаза Марине поглядела. – Ответь прямо – ламия ты? Верно? От них ваш род пошел?

Марина так зашипела, что у Устиньи и сомнений не осталось.

– Догадалась?

Устя только плечами пожала.

Монастырская библиотека много чего хранит. И про женщин-ламий в том числе[80].

Устя, когда о них читала, и не думала, что так-то бывает. Ан – вот? Живое, не вымершее…

– Говорят, ваши предки жили на склонах горы Парнас. Давно. Полулюди – полузмеи. Это уже неправда, так?

– Жили. Да, змеями не были. – Марина прищурилась. Убила б она ту волхву! Но… когда она сама все знает? Ведь просто для подтверждения спрашивает, это хорошо видно! А так Устинья уж все для себя решила.

– Но жизнь и кровь высасывали.

– И это было. Могли понемногу с человека брать, тогда надолго хватало, могли сразу выпить.

– Крови вам для этого не надо было.

– Нет, только первый раз – попробовать, привязать.

– Бориса не ты привязывала.

– Нет, не я.

– У ламий есть хозяин?

– Он не хозяин. Имя не назову, иначе смерть. А так… могу сказать, что он не хозяин. Это сотрудничество. И ему что-то, и мне…

– Что ему – вряд ли тебе ведомо. Власть… так или иначе. А вот что тебе, я догадываюсь… трон, корона… Только как ты хотела все получить, если ребенка нет? Даже и девка родилась бы, никогда б бояре не согласились на такое. Бунт полыхнул бы!

– Да.

– Тогда – как?!

Марина зубами заскрипела.

Устя руку ближе к ней протянула.

– Как ты думаешь, если я просто до тебя дотронусь? Я ведь сейчас очень хочу так поступить! Я проводница ЕЁ силы! Богиня через меня этого хочет… чтобы и следа тебя, погани, на земле росской не осталось!

– Не надо!

– И мне того хочется… Говори, гадина! Чтобы себе подобную зачать, вы людей до дна осушаете! Думаешь, не поняла я, к чему ты стрельцов набирала? Ты бы их до дна в нужный момент выпила!

– Догадливая.

– Читала я о вас, и рассказывали мне. А вот чтобы мальчишку родить, что ты сделать хотела? Вы ведь и такое можете! Я знаю! Говори!

– Узнать хочешь?

– Хочу.

– Не пожалей потом! Чтобы мальчишку родить, мы ищем! Вот такую, как ты! Одаренную!

– Только чтобы она пользоваться своей силой не умела, верно?

Марина оскалилась, глядя, как белеет соперница.

– Именно. Ищем, потом ждем, чтобы затяжелела