Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

class="p1">Президиум разметало, кумачовые накидки сорвало взрывной волной, а столы, поставленные в ряд, перевернуло. Тот, в центре президиума, за которым сидел я, был старинного фасона, сделанный из дубового массива, с панелью, закрывающей ноги, он и спас мне жизнь. Но, не все столы оказались столь добротными, некоторые развалились от взрыва, поранив людей еще и деревянными щепками. Правда, из президиума, вроде бы, никого не убило. Слева от меня самостоятельно поднялся с пола профессор Шорин, придерживая раненую левую руку.

Я же, поднявшись на ноги, подошел к Берии, который сидел на полу справа, схватившись руками за лицо и ругаясь по-грузински. Между пальцев у него текла кровь. Оказалось, что от взрыва его пенсне лопнуло, засыпав глаза осколками стекол. И было непонятно, сможет ли он теперь видеть, или же лишился зрения навсегда. Мои очки тоже разбились, но не на мне, а уже отлетев в сторону, когда я упал. В зале ДК стоял переполох, кричали от боли раненые, запах пороха в воздухе смешался с запахом крови. Те, кому повезло отделаться легкими ранениями, суетились возле убитых и раненых. Забывая о том, что и сами пострадали, они старались в первую очередь оказать помощь детям.

Оказавшись рядом с раненым Берией, я вспомнил о своем целительском даре, попытавшись подкачать энергию Лаврентию, взяв его за плечи. Тут к нам подскочил Глеб Бокий. Во лбу у него по диагонали торчали две гайки. Глубоко впившиеся в кожу, но не пробившие лобную кость, они выпирали наружу своими гранями, кровоточа. И Глеб делал нервные движения, пытаясь отгонять тонкие красные струйки, заливающие ему глаза, нервно смахивая кровь с бровей пальцами левой руки. Бокию еще повезло, что сидел он в президиуме дальше всех от места взрыва. Потому отделался относительно легко. Схватив его за руку, я послал ему биоэнергию через контакт и приказал:

— Действуй, Глеб! Всех, кто причастен к этому пионерскому мероприятию немедленно задержать! Оцепить ДК! Никого не выпускать! Посторонних не допускать! Вызвать медпомощь и бригаду следователей с Лубянки! Тяжело раненых эвакуировать, всех остальных свидетелей и пострадавших пусть допросят.

Тут подбежала и охрана, которая находилась во время взрыва за кулисами. А начальник Остехбюро Бекаури, который сидел в президиуме рядом с Бокием и почти не пострадал, отделавшись парой царапин и легкой контузией, нарочито громко сказал мне:

— Товарищ Менжинский! У вас пиджак на спине весь изодран!

Затем он проговорил, поднимая что-то с пола:

— Так-так! А антенна на модели дирижабля была не игрушечная, а самая настоящая! Вот и куски провода! А вот и осколки приемного устройства, которое привело в действие электрический детонатор! Да тут еще и стекла от радиолампы, кусочки от электрической батареи, и даже обломок реле есть! Однозначно, враги использовали радиоканал для дистанционного подрыва!

Его голос гремел, перекрывая стоны раненых, поскольку после контузии он плохо слышал самого себя.

— Значит тот, кто нажимал на кнопку, находился за пределами прямой видимости, — проговорил Берия, которому моя энергетическая волна все-таки немного облегчила боль.

— Почему вы так решили? — спросил Бекаури.

Берия ответил:

— Потому что враги, если бы внимательно наблюдали за мишенью, то били наверняка. А раз товарищ Менжинский жив, значит, они промахнулись.

— Но, погиб же товарищ Циолковский и пионеры! — возразил профессор Шорин, находившийся рядом.

Лаврентий объяснил:

— И все-таки, учитывая обстановку, я почти уверен, что покушение враги устроили ради нашего убийства. Они хотели избавиться именно от тех лиц, которые находились в президиуме! А убийство Циолковского и детей ничего для врагов не изменит, лишь усилит наше желание победить.

Шорин, несмотря на раненую руку, полюбопытствовал, что же там нашел Бекаури. Внимательно разглядывая обломки электронных компонентов, подобранных начальником Остехбюро, профессор быстро вынес вердикт:

— Маркировка на обломке реле заграничная. Вот только пока не пойму по маленькому фрагменту, где именно это реле произведено. Но совершенно точно, что не у нас. Буквы шифра латинские, да и нигде в Советском Союзе такие миниатюрные реле не выпускают.

Через пару минут я уже немного отошел от шока, потому громко сказал со сцены остальным присутствующим в зале:

— Товарищи ученые и инженеры! То, что только что произошло на ваших глазах, является ужасающим преступлением! Мы обязательно во всем разберемся, но это потребует от нас проведения тщательных следственных мероприятий. Потому, товарищи, сейчас надо сохранить следы и зафиксировать место преступления. Я понимаю, что вы все поступили героически, не испугались взрыва, не поддались панике, а сразу кинулись помогать детям, но нам надо знать расположение тел и зафиксировать все вещественные доказательства. Отойдите, пожалуйста, от трупов и ничего не трогайте. Мертвым уже не помочь, а раненых нужно перевязать и эвакуировать. И немедленно позовите сюда фотографа!

Последнюю фразу я сказал уже своей охране, потому что Глеб Бокий сразу убежал за кулисы, чтобы по телефону вызвать следователей и медиков на место происшествия и дать все необходимые указания. Впрочем, охранники тоже времени не теряли. Часть их сразу же перекрыла в доме культуры все входы и выходы. А остальные, перевязывая раненых, выводили тех из них, кто мог идти, в фойе. А тех, кто двигаться не мог, выносили на руках, используя в качестве импровизированных носилок столешницы от разлетевшихся столов. Охранникам помогали авиаконструкторы и ученые. Я приметил за этой волонтерской работой даже Капицу, Туполева и Королева.

Глава 28

Скорая медицинская помощь в Москве начала работу еще года за два до окончания девятнадцатого века. Первые специализированные кареты закупили в Париже, кажется, на деньги какой-то богатой благотворительницы из купчих. Тогда это были именно кареты с лошадьми. От этого и пошло название «карета скорой помощи». Но, к 1928 году лошадиных экипажей в этой важной городской службе уже не осталось, поскольку стала она полностью моторизованной. Причем, комплектовалась не только автомобилями, но и мотоциклами, выкрашенными в белый цвет и оборудованными колясками с красными крестами.

Не прошло и получаса, как медики уже оказались на месте, а вместе с ними, узнав, что произошло, в ДК Железнодорожников приехал и сам начальник службы «Скорой помощи» Александр Сергеевич Пучков. Этот врач проявил себя отличным организатором. Окончив с отличием в 1911 году Медицинский факультет Московского университета, он служил в Первую мировую войну военным врачом, а потом, в Гражданскую, командовал санитарными поездами на стороне красных. Именно Пучков в период эпидемии сыпного тифа 1921 года создал при Мосгорздравотделе на базе Шереметьевской больницы службу эвакуации больных. А в 1923 году Александр Сергеевич официально возглавил «Скорую и