Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

добросовестно заполнил журнал посетителей, вписав фамилию волхва, потом потратил еще десять минут на оформление самого пропуска. Донской сказал, что поспит в машине, если Григорий задержится.

В приемном отделении подтвердили, что Барышев Кондратий Иванович поступил в двенадцать часов ночи с ножевым ранением в тяжелом состоянии. Операция проведена успешно, сейчас мужчина находится в реанимации. Настоятельно попросили прийти завтра, чтобы узнать, как идут дела у больного. Гришка чуть не расплакался (нужно-то было для эффекта чуть сдвинуть ауру эмоционального фона в сторону меланхолии) перед молодой дежурной, после чего она согласилась пригласить господина Ликина, бывшего ассистентом во время операции.

Ассистент появился через сорок минут, когда Григорий, слегка успокоившись, сидел на мягком диванчике и делал вид, что спит. Он уже успел послать своих «амеб» на поиски дяди Кондратия, и те отработали свое задание на «отлично». Обнаружив дядюшку, тут же сняли показания его ауры, несколько «амеб» остались при нем, чтобы подлатать поврежденные внутренние органы, насколько хватит сил. Барышев был в порядке и сейчас спал, напичканный медикаментами. Информация, которую Гришка снял со «шпионов», его удовлетворила. Потом, дома, он разберется с ней досконально. Дядюшка молодец, успел сделать то, на что надеялся молодой волхв. Найти ублюдка не составит труда.

– Здравствуйте, молодой человек, – мужчина в белом халате встал перед Гришкой и нервно поправил очки в тонкой оправе на необычно длинном носу. – Вы хотели меня видеть?

– Да, – вскочил Гришка. – Как там Кондратий Иванович? Беспокоюсь о нем. Когда услышал, сразу сюда рванул, но меня не пустили…

– Сядьте и не частите так, – Ликин вздохнул и присел сам рядом с парнем. – С ним все в порядке. Помимо профессора Зарипова с нами в операционной был дежурный волхв. Бригада опытная, вытаскивали с того света гораздо более тяжелых, чем ваш дядюшка. Конечно, рана неприятная. Проникающее ножевое ранение брюшной полости. Мы его сразу подняли в операционную. Была задета селезенка, но экстренное вмешательство волхва помогло нам подготовиться и спасти орган. Опасных повреждений не обнаружили. Удар несильный, больше похож на демонстрационный.

– Почему вы так уверены в этом? – насел на ассистента Гришка.

– Провели ревизию толстой и тонкой кишки, печени, поджелудочной, желудка. Все в порядке. Если бы удар нанесли со всей дури, по саму рукоять, то господина Барышева могли и не довезти до больницы. Да и сама селезенка задета по касательной. Единственная проблема – в возрасте вашего дяди. Сейчас ему понадобится полный покой и профилактические занятия с волхвами-лекарями. Позаботьтесь заранее, если есть возможность.

– Спасибо, вы меня обнадежили, – со вздохом облегчения произнес Григорий. – Значит, завтра я могу проведать дядю?

– Конечно. Завтра он уже будет в палате. Узнаете у дежурного, посетите его, – улыбнулся Ликин и пожал протянутую руку молодого человека.

В машину Гришка сел опустошенный, но довольный. Донской протяжно зевнул, деликатно отвернувшись, и спросил:

– Порадуешь?

– Да, операция прошла успешно. Дяде повезло. Урод, к счастью, оказался косоруким и промахнулся на пару сантиметров, а то бы проблемы возникли. Думаю, через неделю выпишут.

– Здорово, – Донской завел машину, движок сыто заурчал. – Что делать будешь? В полицию пойдешь?

– За такие вещи надо не в кандалы заковывать, а руки ломать, – мрачно сказал Гришка. – Меня интересует, что дядя Кондратий в двенадцать часов ночи на улице делал? Как такое могло произойти? Где он ходил и почему не на такси домой ехал?

– Н-да, ситуация, – покачал головой Глеб. – Показывай, куда тебя отвезти. Надеюсь, наши занятия не прекратятся?

– В ближайшие дни не смогу, – виновато развел руками парень. – А вот со следующей недели без проблем. Могу хоть каждый день приезжать. Потом, правда, в Благовещенск уеду на соревнования.

– Какие соревнования? Спортивные? – поинтересовался Донской.

– Нет. По инициативе иерархов собирают всех лучших учеников по Забайкальской и Амурской губерниям. Будем друг с другом мериться кое-чем, – усмехнулся Григорий.

– Тоже дело полезное, – засмеялся Глеб, поворачивая по жесту парня на сонную улицу. – Оно, знаешь, способствует самореализации своих желаний.

Проезжая мимо особняка, где жила Тамара, Гришка украдкой посмотрел на окна ее комнаты, которые были занавешены плотными шторами. Конечно же, сейчас еще раннее утро, и никому нет дела до маленькой юркой машины, остановившейся возле ворот барышевского дома. Разве что видеокамеры исправно подавали изображение на монитор в операторской комнате, где несчастный дежурный, ломая челюсть в бесконечных зевках, отчаянно пялится на пустую улицу, чтобы не пропустить что-нибудь интересное. Гришка усмехнулся. Сейчас у них сон пройдет, когда увидят его выходящим из машины. Заодно номер пробьют из интереса, кто же такой новый в друзьях у Старицкого появился.

Попрощавшись с Донским, пообещал ему позвонить, как только управится с навалившимися делами, и проводил взглядом отъезжающую машину. Потом надавил на ручку калитки, открывая ее. Особняк не спал. Окна первого этажа были залиты светом. Пять часов утра, но никто и не думает гасить электричество. Что там у них?

Как только он вошел в дом, его на пороге встретила заплаканная Альбина. Сзади маячил хмурый Богдан в своем неизменном халате. Женщина бросилась к Гришке и прижала его голову к своей груди.

– Ты уже был у Кондратия Ивановича? – всхлипнув, спросила она, орошая волосы парня слезами.

– Да. Все нормально с ним, жизни ничего не угрожает, – мягко отстраняясь, обрадовал обитателей дома Григорий. – Я разговаривал с врачом. Рана неопасная, прооперировали удачно. Завтра можно посетить.

– Слава Творцу! – выдохнула Альбина. – Мы такой ужас испытали, когда узнали! Я даже не представляю, за что барина хотели убить!

Богдан взял за плечи женщину и что-то прошептал ей на ухо. Она кивнула согласно и ушла в комнату для прислуги. Управляющий с невыразимым облегчением хлопнулся задом на стул. Гришка устроился напротив.

– Дядя Богдан, что произошло? Расскажи все по порядку, ничего не упускай!

– Если бы я знал, давно б полиции выложил, – неожиданно вспылил Богдан. – Хозяин ушел из дому в седьмом часу вечера, сказал, что пойдет в Еврейский квартал, там компания собирается, в преферанс режутся. Вот и позвали его составить компанию. Идти-то недалеко, но с его ногой все полчаса уйдут. Я сказал, что вызову такси, а Кондратий Иванович отказался. Он же упрямый, все будет по-своему делать. А мы – переживай.

Богдан волновался. Вытащив из кармана очки, он зачем-то напялил их на нос, потом резко снял и бросил на стол.

– Его долго не было, я уже стал волноваться, думать, не сходить ли за ним. Адрес знал. Они у одного мелкого дворянчика играли, у Коровина. Что-то долго, думал я. По ночам ходить по Албазину не совсем хорошо, можно и на неприятности наткнуться. Что из того, что Дар есть? По голове стукнут