Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова

Артур вспомнил, что эти необдуманные слова взрослых людей нанесли ему глубочайшую рану. Сперва он хотел броситься на обидчиков, избить их до полусмерти, но когда услышал последнюю фразу, то словно окаменел. Он так и стоял, подслушивая разговор чужих родителей, не имея в себе душевных сил для того, чтобы выйти из укрытия, начать бороться и отстаивать свою правду. Видно, не всегда избранный всадник отличался смелостью. Артур много раз думал, что если бы у них с Леврудой была нормальная семья, то они жили бы совсем иначе.

Над озером романтично реяли светляки и фиолетово-стеклянные стрекозы, позади темнела тонкая линия горного хребта, приятно пахло теплой речной водой и рыбой, изредка слышались умиротворяющие всплески – то русалки досадливо сбивали хвостами кувшинки. Сама природа соответствовала моменту.

Баклажановый единорог подошел к Диане, показывая тем самым, что он готов. Артур вздохнул, отгоняя от себя мрачные мысли. В его семье так не будет! Его дети не будут страдать из-за того, что родителей рядом нет. Он смело поднял голову и посмотрел на Диану, она улыбнулась ему, но в глазах засветилось удивительное понимание. Точно она догадалась о его мыслях. Артуру захотелось сделать для нее что-нибудь волшебное. Немного естествознательства – и вот ее платье блестит фиолетовыми огнями, ослепляя изумленных гостей. Все восторженно ахнули, думая, что этим чудом они обязаны изобретателям. Не все еще в полной мере осознали тот факт, что Артур естествознатель.

– Драгоценные, – начала приветственную речь Дейра. – Мы собрались с вами по нескольким важным причинам.

Гости притихли, с уважением глядя на директора школы.

– Во-первых, сегодня мы празднуем день рождения моего талантливого ученика. Когда он впервые появился в стенах школы, еще такой юный, робкий, но при этом смелый и настойчивый, я и подумать не могла, что именно этому человеку буду обязана жизнью. Как, впрочем, и все мы.

Она замолчала, ибо ее признательность потонула в грохочущем потоке аплодисментов и добрых слов. Несомненно, каждый присутствующий здесь искренне верил в то, что именно благодаря Артуру они все еще живы. И пусть король пока придерживался иного мнения, Дейра не собиралась молчать.

Артур неловко склонил голову, ощущая позорное желание немедленно сбежать. Но его вряд ли бы отпустили.

– Во-вторых, мы освободили школу от иноземных захватчиков, при этом сохранив жизни всех учеников без исключения.

Снова оглушительные рукоплескания.

– Ну и наконец, в-третьих, сегодня мы станем свидетелями рождения новой семьи. Пусть у вас все сложится хорошо, мои дорогие детки! – проговорив последние слова, директриса напрочь утратила былую помпезность. Глаза ее заслезились, и она всхлипнула от избытка чувств.

После ее речи на время воцарилась почтительная тишина, различимы были только невесомые шаги Дианы. Она уже почти подошла к нему, как вдруг Артур своими обостренными чувствами уловил еще один звук шагов. Не такой легкий, не такой шелестящий. Он резко поднял голову, почти испугавшись. В глазах разгоралась паника. Кругом темно, только корявые факелы и роскошное платье Дианы освещают косой берег; лица гостей, наполовину сокрытые темнотой, загадочны и неопределенны. Неужели ошибся?

– Все в порядке? – одними губами прошептала Диана. Артур нервно кивнул. Но вот сердце юноши предательски затрепетало, ибо он разглядел приближавшуюся фигуру – источник тех самых загадочных шагов. Бледнея, Артур шагнул вперед, на большее не хватило сил, он словно окаменел. Гости непонимающе зашептались, что-то явно происходило не по плану. Только сейчас они увидели еще одного приглашенного, его не сразу узнали. Одетый наспех, даже небрежно, в походную одежду и сапоги, грязные от растаявшего снега. Ветер растрепал ему седые волосы, сделав некое подобие прически. Тяжелая сума за спиной, болезненный румянец на щеках: чувствовалось, что он ужасно спешил, чтобы успеть прийти сегодня. Все-таки пришел.

– Отец… – едва слышно прошептал Артур, чувствуя, как по щекам побежали слезы. Он словно забыл про остальных, лихорадочный взгляд его сконцентрировался на таком знакомом образе. Родном. Как бы порадовалась этой встрече мама! А может, она и радуется теперь, как знать?

Ирионус быстро преодолел расстояние между ними и крепко обнял сына за плечи, его спина сотрясалась от глухих рыданий, но все же то были счастливые слезы!

– Как ты узнал, как нашел? – бессвязно шептал счастливый Артур.

– Павлия оставила весточку с одной очень сообразительной ящерицей, – с ласковой улыбкой отвечал Ирионус.

Теперь, когда они в свете факелов стояли друг напротив друга, в глаза бросалось несомненное сходство отца и сына. Тот же чеканный профиль лица, те же пронзительно-голубые глаза. Та же манера держаться, поразительное благородство и непередаваемая отвага, исходившие от их оживленных, преображенных счастьем лиц.

– И все-таки ты больше похож на мать, – послышался еще один добродушный голос. Он принадлежал Индоласу.

Дождавшись, пока Артур закончит обниматься со старым другом, Ирионус перевел взгляд с сына на его избранницу. Диана смущенно зарделась, в серых глазах отразилось неприкрытое волнение. Какое-то время он серьезно и даже строго смотрел на нее, а затем осторожно взял за руку.

– Я пропустил много событий из жизни моего сына, – с глухой горечью произнес Ирионус. – Но, к счастью, на самом важном мне удалось побывать. Будьте счастливы, мои родные.

Увидев, что влюбленные неловко застыли друг напротив друга, отец сказал, лукаво улыбаясь:

– Самое время обменяться поцелуями!

Стоит ли повторять, что сегодня был необычный день? Думается, и так все понятно.

***

– Война закончилась? – разговаривали между собой Тени в Желтом море. – И люди победили?

Одна особенно большая густая особь приподняла голову из воды, которая маслом облепила ее со всех сторон, не давая освободиться. – Не думаю, – лениво фыркнула она. – Просто мы взяли неправильную тактику. Покуда среди них есть те, кто готовы жить ради других и жертвовать собой, мы не справимся. Силы у нас недостаточно.

– Какой же тогда выход? Что нам делать?

– Очень просто. Мы извратим их ценности, убедим, что нет на самом деле ничего ни доброго, ни злого, скажем, что все поступки можно трактовать двояко. Преступник не виновен в своих деяниях, а виновато его прошлое, родители, общество, все, решительно все что угодно, только не он сам. Свободы выбора на самом деле нет, а есть лишь печальные обстоятельства. Мы научим людей не вмешиваться в дела друг друга, каждый окажется сам по себе, в своих личных переживаниях. Мы сотворим из них знатных себялюбцев, а такие люди, как правило, одиноки и несчастны. Одиноки, так как им не нужны друзья, им довольно партнеров, с которыми им будет комфортно. А на таких почти невозможно положиться, они сбегут при первом же несчастье, первой «некомфортной» ситуации. Несчастны, ибо личность, сконцентрированная лишь на