До Саввата. Остаться в Морбурге - Алиса Дж. Кей

— Проводите человека в стойла.

Том лично осмотрел всех коров. Но больных среди них не нашлось. По крайней мере, если они и болели, то не оспой. Поэтому Том вернулся на главную площадь ни с чем.

— Хоть ваш визит к нам оказался достаточно бесполезным, я всё же благодарю администрацию Морбурга. Если у вас дойдёт до вакцинации, дайте нам знать! — даже через респиратор голос аптекаря звучал с явными задатками городского лидера.

Несмотря на то, что в Бад-Ордруфе Том потерял много времени, он не волновался: солнце только-только поднялось в зенит.

В Эрнштадте в отличие от Бад-Ордруфа ворота были закрыты. Караульный, увидев всадника гаркнул:

— Приказ никого не впускать.

— Я из Морбурга. Наши врачи установили причину болезни. Мне нужно переговорить с комендантом.

— Оставайся у ворот, — велел караульный.

У ворот любезно был выставлен чан с водой и корыто с сеном. Том решил накормить коня, неизвестно, сколько ещё придётся ехать. За этим занятием Том скоротал время до прихода эрнштадских коменданта и доктора. Эти двое не стали кричать с городской стены, а сами вышли за ворота. Но держались на расстоянии. Том сообщил им, что по мнению доктора Шульца они столкнулись с натуральной оспой и ищут зараженную корову. Местный врач смотрел с недоверием и завистью. Не поверить было легко, но признать, что коллега первым распознал болезнь — весьма неприятно. Главное, чтобы это не помешало созданию вакцины. К счастью, менее самолюбивый комендант заметил:

— Наши коровы ещё пасутся. Пастух — единственный человек, который покидает город. Когда солнце будет садиться, он пригонит стадо к западным воротам. Тогда и осмотрим их. Впустить в город я никого не могу, так что поезжай вдоль стены на запад и жди там.

Хоть солнце уже и стояло не так высоко, до заката было ещё несколько часов. Том не хотел терять время, но если бы он самостоятельно отправился искать пастуха, то только бы разозлил коменданта Эрнштадта. А это совсем ни к чему. Пришлось ждать. Том прикинул, успеет ли он, в случае если все коровы здоровы, добраться затемно до Кирхенфельда или Шварцвальда, и решил, что всё же успеет. Интересно, пустят ли его переночевать… эти мысли и теплое апрельское солнце сморили Тома.

К реальности его вернуло громкое мычание. Стадо возвращалось домой. Заскрипели и открылись ворота. Из них показались комендант и доктор. Комендант Эрнштадта Ланге подозвал к себе пастуха и велел загонять коров по одной. Примечательно, что он разрешил и Тому присутствовать при осмотре. Животные глядели на людей снисходительно: что, мол, с них взять…

— Вот у этой что-то есть, — отозвался пастух, выводя из ряда недавно отелившуюся корову.

Все бросились к нему.

— Спокойно, — предупредил от сближения комендант.

Но Том уже и так видел на вымени у коровы пузырьки. Точь в точь, как на картинке в справочнике у Шнайдера.

— Корову мы вам не отдадим, — тут же заявил доктор. — Поймите меня правильно, она нам самим пригодится.

— Да вы посмотрите, — возмутился Том, — может у вас еще заболевшие животные есть.

И они проверили всех коров до последней. Но других с явными симптомами не нашлось.

— Заразите мне другую корову, — предложил тогда Том.

Кажется, шутка подействовала на доктора, или он действительно испугался того, что придётся прививать весь Морбург, и ответил:

— Загоняйте коров, будем разводить заразу.

Когда стало понятно, что дальше ехать не придётся и корова найдена, Том впервые задумался о том, как он её поведёт. Корова всё же не лошадь. Как будто прочитав его мысли, комендант Эрнштадта спросил:

— Парень, а как ты корову доставишь в Морбург?

Вместе с комендантом Том придумал погрузить корову в телегу, любезно предоставленную администрацией Эрнштадта. Посчитав, они пришли к выводу, что корову надо брать помельче, потому что лошадь увезет груз превышающий её собственный вес не более чем в два раза. И это включая вес телеги. Лошадь была крупная, но всё же… И ещё ехать на ночь глядя было безумством.

— Нечего и думать, о том, чтобы добраться в темноте, — предостерёг комендант.

Да собственно Том и не был опытным возницей, чтобы на такое отважиться. По лесу ночью вообще лучше не бродить, ни пешему, ни конному. Но что с ночлегом?

— Чтобы отправиться утром, мне придётся где-то переночевать, — констатировал Том.

— Хороший ты парень, но в город я тебя не пущу, уж не обессудь, — ответил Ланге. — А вот место в хлеву могу выделить, если не брезгуешь.

— Христос родился в хлеву, уж я и как-нибудь переночую, — согласился Том.

Наутро Тому помогли впрячь лошадку в старенькую повозку с высоким бортом, загнали туда корову, проверили потянет ли.

— Скрытый период у коров от восьми до двенадцати дней, — напутствовал доктор, который тоже появился.

— Привет коменданту Грефу, — махнул рукой на прощание комендант Эрнштадта.

Конечно ехать с груженой повозкой так резво как скакать на коне не получалось. Но всё же в Морбург Том въехал еще до полудня. Как раз в том момент Фишер стоял у внутренней стены и вывешивал объявление о начале вариоляции с графиком очередности. Помощник коменданта обернулся на шум и сразу всё понял.

— Нашёл! — крикнул ему на всякий случай Том.

— Только бумагу зря переводили, — шутливо посетовал Фишер, срывая объявление.

Через неделю у коровы появились пустулы и доктор Шульц начал вакцинацию, которая дала ожидаемые результаты. Привили также и уже заболевших. И хирург Шнайдер и комендант Греф выжили, хотя на память у них на лицах остались оспины. Про существование «плана Б» Том никогда ни с кем не говорил.

Когда ситуация в Морбурге стабилизировалась, комендант Греф связался с другими городами, чтобы узнать, не нужна ли им помощь. Таким образом была проведена всеобщая вакцинация, и через три месяца жизнь в городах Лиги вернулась к привычному укладу.

Тайна Нойштадта

Жизнь вернулась в своё русло. Но из-за оспы время посевной было безвозвратно потеряно. Растениям и без того не хватало короткого лета, а уж из-за запоздания урожай собрали более чем скромный. Поэтому зима грозила стать одной из тяжелейших после Хаоса.

Том залез в горячую ванну с еловой хвоей. Ни за что на это Рождество он не повторит свой прошлогодний подвиг. Вспоминая их с псевдо-Нахтигаллом побег из Нового Вегаса, Том рассмеялся. Не так он представлял себе свою жизнь.

В детстве Тома за раскосые глаза дразнили «китайцем». Хотя в его роду китайцев не было. Мать Тома родилась в немецкой общине Казахстана, отец — в корейской. Вот от него-то мальчик