Новые Боги: Темный культ - MeCat

на что способен в активном состоянии. Мои будущие союзники, я чувствовал их осторожность, их выжидающую позицию, считали, что я чего-то опасаюсь, что мне не хватает решимости или силы для прямого боя. Пусть это и не совсем так – я опасаюсь не Посейдона как такового, а последствий своего пробуждения, своей уязвимости в этот момент – но переубеждать их было глупо. Факт того, что я не способен спонтанно вступить в битву, появиться в реальном мире по своему желанию, что мой гнев и моя сила требуют особых условий для проявления – им знать необязательно. Как и факт того, что я всегда в реальном мире, привязанный к своему физическому телу и к Р'льеху, а значит, убить меня, найдя моё логово, намного проще, чем любого другого бога, который может просто раствориться в своей сфере, уйти в своё божественное измерение, стать неосязаемым. Моя физическая уязвимость – мой самый большой секрет.

Тем временем, наша война, этот локальный, казалось бы, конфликт на дне океана, начал оказывать влияние на ситуацию в целом. О существовании богов узнали не только отдельные сектанты или конспирологи с окраин общества. О нас узнали сильные мира сего – смертные, наделённые властью, ресурсами, технологиями, способные влиять на судьбы миллионов. Умные люди – учёные, политики, военные стратеги, руководители спецслужб – и раньше догадывались, что нечто фундаментальное в привычном им мире изменилось после "Дня Пробуждения", после "затмения". Но теперь они имели неоспоримые, наглядные доказательства. Все же фигура человека с трезубцем, размером в четыреста метров, сотрясающая море, окутанная неистовыми, неестественными штормами, что сражается с ужасающими чудовищами, созданными из глубинного кошмара, и ведёт армию морских существ и непонятных гуманоидов с рыбьими хвостами (те самые атланты, о которых докладывали мои изменённые, жители подводного города, именуемого Атлантидой, теперь союзники Посейдона) – такая картина, зафиксированная спутниками, глубоководными аппаратами, радарами и гидролокаторами, более чем недвусмысленно намекала на существование нечеловеческих, божественных сил.

Смертные, столкнувшись с этим, начали проявлять характерные для них реакции. Страх. Отрицание. И, конечно, попытки понять и подчинить. Они начали пытаться классифицировать нас – "аномалии", "суперсолдаты", "инопланетяне", "новое биологическое оружие". Но чем больше они видели, тем яснее становилось: это не технологии. Это иное. Постепенно, сквозь фильтры официальных заявлений и цензуры, просачивались слухи. Слухи о богах. О древних силах, вернувшихся в мир. О Посейдоне, Ра, Светозарном... и о Ктулху, спящем на дне.

Этот сдвиг в человеческом восприятии, от "аномалий" к "богам", был опасен. Он стимулировал не только страх, но и отчаянные, прагматичные или безумные меры. Смертные начали искать способы противостоять нам. Самые ушлые, самые осведомлённые из них уже прознали про артефакты. Я чувствовал их активность, их лихорадочные поиски, которые конкурировали с поисковыми операциями моего собственного культа, затрудняя Андерсу задачу. Я не удивлюсь, если у глав сильнейших государств под подушкой, надёжно спрятанный в бункере, лежит Молот Тора, или они ищут полное собрание книг Сивилл, или же носят какие-нибудь проклятые реликвии вместо подштанников, надеясь на их силу. Они будут искать артефакты, чтобы противостоять нам, богам, использовать наше же оружие против нас. Так что теперь захват власти над миром, установление моего порядка, изрядно осложнится необходимостью борьбы не только с другими богами, но и с вооружённым и отчаявшимся человечеством. А в перспективе возможна и полномасштабная война против неверующего, технологически развитого человечества. Однако, пусть такая война станет заботой Светозарного, который уже показал свою нетерпимость, или Ра, стремящегося к теократии, или любого иного бога, который стремится к полному контролю над поверхностью и населением. Моя цель иная – не править людьми, а подчинить их умы, использовать их энергию, подготовить мир к возвращению Древних в полной мере.

В то время как я взвешивал все эти факторы, просчитывая риски и потенциальные выгоды, война на дне достигла своего апогея. Битва за подступы к Р'льеху была проиграна. Мои чудища, мои верные создания, лежали мёртвыми, их тела усеивали дно океана на мили вокруг, смешиваясь с обломками подводных скал и останками атлантских кораблей. А Посейдон, этот упрямый сын Кроноса, не уходил. Он и его атланты прочёсывали территорию, их корабли-наутилусы, оснащённые мощными сканерами, спускались всё глубже, приближаясь к моему дому. Вскоре они найдут Р'льех. А там... найдут меня. Спящего и, в их понимании, беззащитного. Моё существование оказалось под прямой угрозой.

Как бы ни хотелось отсрочить этот решающий шаг, как бы ни пугали последствия, но пришло время проснуться. Битва проиграна, мои силы исчерпаны, враг у порога. Без моего прямого вмешательства, поражение неизбежно.

Удивительно. Через связь с Андерсом, через поток веры от моих культистов, я чувствовал их эмоции. Тревога. Страх. И этот страх был направлен не на меня, а за меня. Они опасались моего поражения в этой войне и своего последующего свержения как нового правящего класса на Земле. Какие же всё-таки эти людишки... Алчные. Эгоистичные. Их беспокоило их собственное положение, их власть, их статус в новой иерархии. Но в своей алчности и страхе они были по-своему смешны и даже трогательны. Нашли, о чём беспокоится – потеря власти и положения в обществе – последнее, что сейчас должно их волновать на пороге космического хаоса и потенциального уничтожения. Неужели они не понимали до конца, что после моей смерти, после уничтожения их Бога, их тела, напитанные моей силой, их разумы, связанные с моим, сгорят или превратятся в ничто, а души будут уничтожены, поглощены Пустотой или станут пищей для других, более могущественных сущностей? Ах, точно. Я же "забыл" им сказать об этом в полной мере, лишь намекнул на последствия потери веры. Забыл сказать, что стоит им отвернуться от меня – они умрут. А моя смерть и того хуже для них – это их конец. Глупые, но забавные смертные. Их страх – это тоже энергия, дающая мне силу, придающая мне решимости.

Их страх, моя ярость, угроза моему существованию – всё это слилось в единый, мощный импульс. Пришла пора. Пришла пора явить миру настоящего Бога. Явить миру Ктулху в полной мере его физического, земного присутствия.

Моя воля, древняя и непостижимая, сосредоточилась. Вся та энергия веры, что накопил Андерс и его Церковь, все мои собственные дремлющие силы, моё врождённое могущество Древнего, всё это хлынуло единым, сокрушительным потоком. Сила собиралась, концентрировалась в глубинах океана, под толщей воды.

Планета дрогнула. Это не было обычное землетрясение, вызванное движением тектонических плит. Это было ощущение, будто сама ткань реальности, само пространство-время вздрогнуло, резонируя с моим пробуждением. Древние камни заскрежетали, сдвигаясь под моим мысленным