Геном хищника - Евгений Александрович Гарцевич

кто выпить любит, — Нолан щелкнул себя пальцем по шее. — И в азартные игры многие играют. Остановиться не могут, все в долгах и никакой пользы для общины. Вот тогда община и начинает их жизнью распоряжаться, раз сами не способны. Тьфу, черт, словами пастора заговорил, — рассмеялся Нолан.

— Я поехал. Про ворастребов помню, — сказал я и махнул рукой.

Потом спрятал карту и выехал на дорогу. Проехал мимо уже двух блокпостов и объехал новые, появившиеся за ночь, ограждения. Останавливать меня никто не стал, удивительное дело, телефонов нет, а информация распространяется со скоростью ветра.

Отъехав от города на безопасное расстояние, притормозил и обернулся. Понаблюдал немного за Нейтауном. На вышках все без изменений, блокпост пустой — стражники попрятались в тень, пока никто не едет. В общем, тишь да гладь и никаких следов, что меня преследуют.

Минут через тридцать, заехав на небольшой плоский холм, повторил процедуру. И снова никого не заметил. Чуйка тоже молчала, возможно, что вокруг безопасно. Спустился с холма и, проехав еще немного, нашел ровную площадку, практически идеальное место для пристрелки оружия.

В роли мишени использовал большой камень, торчавший из травы. Выскоблил на нем несколько прямоугольников, каждый размером со спичечный коробок и отсчитал сто метров. И начал приводить винтовку к нормальному бою. Начал с открытого прицела, отстреляв четыре выстрела, и слегка прибалдел от результата.

Первый оторвался на пару сантиметров, а остальные легли буквально пуля в пулю. Хм, причем патроны были местные. Вместо упора опять был рюкзак, то есть что-то могло гулять. Ну этого не произошло, вкладка получилась словно у меня не руки-плечи, а тиски какие-то. А еще, кажется, что-то не так было с дыханием. Проблем с нехваткой кислорода не испытывал, но чтобы делать вдох — такого не помню.

Сделал еще два выстрела. И повторил результат, загнав обе пули в уже приличную лунку.

Хм. Покосился на биомонитор и еще раз удивился. Процентное соотношение стандартное. Но тогда получается, что мне не помогает шакрас. А я уже сам таким становлюсь, как-то перевариваю его или растворяю в себе.

И это уже не только улучшенное зрение, это какой-то новый уровень сосредоточенности, когда все вместе: дыхание, мышцы, глаза — всё не просто работает, как единый организм, а прямо синхронизируется в момент выстрела.

Воодушевившись, начал настраивать оптический прицел. Перешел на следующий прямоугольник — спасибо новому зрению, видел его так четко, как никогда бы не смог без оптики в прошлой жизни. Прицелился по открытому прицелу в середину нижнего края и не меняя положения винтовки (что уже тоже было легко) посмотрел в прицел. А вот он, в принципе ожидаемо, смотрел совсем не в то же самое место.

Ладно, чудес не бывает. Достал инструменты и начал возиться с барабанами поправок. Так, один клик — пять сантиметров на сто метров, хорошо. Еще немного, еще… Ага, можно пробовать!

Сделал еще четыре выстрела. И, мягко говоря, остался недоволен результатом. То ли подзабыл что-то в тонкостях ПСО, то ли с прицелом проблемы, то ли шакрасу тоже нужна выверка для работы с оптикой. В теории, в его генетической памяти нет такой опции, добычу приближать и увеличивать.

Ладно, патроны, конечно, жалко, но иначе никак…

Через три часа я, наконец, был доволен результатом, включая новые ощущения и возможности от инициации. Но совершенно разочаровался в найденных снайперских патронах. Все-таки долго они пролежали в подвале древних, еще и непонятно в каких условиях. Но все равно, что с теми, что с другими патронами я поставленной себе задачи добился — в камень с восьмисот метров я зашел, считай ростовая фигура. Просто со старыми патронами нужно было больше вынос делать.

Поиздержался сильно, в наличии осталась одна пачка местных, по умолчанию теперь, снайперских. Одна пачка снайперских, по умолчанию теперь, расходных. И два полных магазина. Итого на шесть десятков врагов хватит, что уже сильно больше, чем у меня было, когда я появился в Аркадии.

Настроение даже как-то поднялось. И так было неплохим, а когда появилось чувство уверенности в своем рабочем инструменте, так стало прекрасным. Я прибрал за собой, завалил камень в траву и собрал гильзы. Скорее по старой привычке, думаю, что нескоро я здесь сам релоадингом займусь. Но, может, продать получится.

По моим прикидкам до границы с Трёхой оставалось еще километров двести. Пока я заметил пару десятков ферм на горизонте, встретил две машины с гражданскими из общины, и вдалеке пронесся небольшой караван. В пыли было сложно различить, но, думаю, что это были Миротворцы. Но все это было раньше, еще возле Нейтауна, а чем ближе я подъезжал к границе, тем безлюднее становилась местность. Ни машин, ни монстров. Кто-то кружил высоко над головой, но явно не по мою душу. Вроде парочка кафферов засветилась, но расслышав тарахтение моего мотоцикла, тут же смылись.

Сама граница ознаменовалась полосой довольно плотного леса, который как-то разом вырос, стоило преодолеть очередной холм. Но протоптанная или накатанная дорога все еще сохранялась, правда стала уже и уже кое-где снова начала зарастать травой. Сам лес выглядел довольно мрачно, вместо сочных и ярких зеленых красок, здесь все как-то побледнело. Исчезли заросли, пышные кусты и лианы, появилось больше камней и повсюду росли темно-желтые цветочки, по форме напоминающие ромашки.

Я вспомнил, что только утром видел похожие в гербарии Нолана, но не в рецепте «Живинки». А на соседних страницах, в разделе — яды, который шел сразу перед лекарственными средствами. Я остановился и сорвал один, почувствовал резкий и довольно неприятный запах и выкинул обратно. Развернул карту и нашел там отмеченный лес. Название «Серый лес», в принципе, соответствовало тому, что я видел выше цветочной поляны. И ощущения были такие же серые, почти нейтральные.

Он тянулся километров на пятнадцать, а дальше уже была Трёха и ферма, на которой заметили сектантов. В принципе, можно было поторопиться и проскочить его до темна, но уже метров через пятьсот я заметил старую каменную хижину возле дороги и решил остаться здесь на ночь.

Маленький одноэтажный домик, класса сарай, выглядел совсем заброшенным. Дырявый дверной проем по центру, по бокам окна без рам и стекол, а на крыше сухие ветки. Одна стена уже заросла плющом, а несколько низеньких ступенек, ведущих к входу, раскрошились от старости. Если здесь когда и жили, то лет этак двадцать назад.

Внутри уже давно не было мебели, а о