Геном хищника - Евгений Александрович Гарцевич

Травить людей я в принципе не собирался. Да и напиток из Хардервайка реально был хорош, портить такой — это просто кощунство какое-то.

Сыновья пастора напряглись, а Браун пока лишь улыбнулся и почесал бровь.

— Вы, кажется, не очень понимаете, — сказал пастор. — Дело довольно деликатное. Не все в общине могут обрадоваться такому решению. Для вас же сплошные плюсы. Когда мы прогоним фанатиков, кто-то должен будет возглавить вискокурню. Почему бы вам этим не заняться? Скажем, с десятью процентами от прибыли? Плюс отличный земельный участок и прочие преимущества уважаемого в общине человека?

Действительно, почему бы и нет? Наверное, потому что отличный земельный участок предполагается на местном кладбище. С табличкой: здесь покоится преступник, укравший у нас огненную воду нормального качества. Пейте местное. По акции в подарок медная кружка.

Ага, спасибо! Одни мне уже прекрасный контракт предложили.

— Все-таки вынужден отказаться, даже за двадцать процентов от прибыли, — ответил я, изобразив грустную улыбку, типа очень хотелось бы, но увы.

— А за тридцать? — предложил пастор, лишь убедив меня в том, что я не получу ничего.

— Нет. И я, пожалуй, пойду, а то дела, понимаете ли…

— Вы все-таки не поняли.

Вздохнул пастор и, достав из-за спины пистолет, положил его на стол. Сыновья тоже зашевелились. Здоровый просто со скрипом лавки отодвинулся от стола, расширяя место для маневра. А младший прищурился с хитринкой и засунул руку за пазуху.

— Это, кажется, вы меня не поняли, — улыбнулся и выложил свои карты на стол.

Моим джокером оказалась чека от гранаты. Точнее, не от гранаты, а от запала, который я так и не успел снарядить взрывчаткой от бомбардира. Но им знать про это было не обязательно.

Стальное колечко с тихим звоном шмякнулось на стол. Такое маленькое, такое тихое, но зато три здоровых мужика разом подскочили. Я тоже поднялся, держа левую руку в кармане и изображая, что там что-то есть.

— Тройной геном жука-бомбардира, — сказал я. — Чтобы вы правильно оценивали ситуацию и чтобы у семейного бизнеса Браунов была не только история, но и будущее. Мы хорошо понимаем друг друга?

— Предельно, — ответил Браун и, похоже, вспомнил, что имеет какое-то отношение к церкви, перекрестился.

— Тогда у меня есть встречное предложение. Я помогу вам на территории Трёхи. Например, ликвидирую Борея. Вы поможете мне со снаряжением и информацией. А про эту неудачную ситуацию мы просто забудем. Что думаете?

Что они думают на самом деле, легко читалось на их лицах. Судя по гневной физиономии старшего, я явно только что лишился красивой таблички на могилке. Просто пристрелят где-нибудь в пустошах. У младшего и главы семейства все было чуть сложнее — похоже, шел мыслительный процесс с разборов вариантов. Как далеко я смогу уйти сейчас и скольких положу людей по дороге? Что они теряют, если отпустят меня и что приобретут, если отпустят?

Победила, видимо, польза.

— Какое снаряжение тебе нужно? — спросил пастор, перейдя на ты.

— Оружие, боеприпасы, — я пожал плечами. — Подробная карта Трёхи с отметками, где видели фанатиков и как быстрее добраться до Хардервайка.

— Оружия свободного нет, — в разговор вклинился младший. — Самим не хватает. Патронов подкинем, карту дадим. Но как мы узнаем, что ты нас не кинешь, получив все необходимое?

— А как мне понять, что ваши люди на меня не кинутся на выходе? — парировал я, обмен риторическими вопросами.

Будем считать, что мы здесь все джентльмены и на слово верим. Хотя мне пофиг, во что они верят, мне главное — разорвать дистанцию местного гостеприимства.

— Просто не мешайте мне, — сказал я. — Так сложилось, что у нас с вами сейчас общий враг и смежные цели.

Пастор пристально на меня посмотрел и явно использовал какой-то навык. Повторная попытка сканирования, но уже не анализ генома, а детектор лжи. Я не стал сопротивляться, почувствовав, что шакрас может это контролировать. Наоборот, расслабился, транслируя свои искренние намерения.

— Хорошо, — наконец сказал пастор. — Перед выездом зайди в отделение Гвардии. Я предупрежу, чтобы они поделились. Удачной охоты.

Все. Аудиенция закончилась, хотя старший явно хотел что-то добавить, но одного взгляда отца хватило, чтобы он передумал. Я поднял кольцо со стола и уже собрался уходить, как меня остановил младший и протянул бутылку местного виски.

— Это подарок, — голос был с хрипотцой, причем какой-то ржавенькой, как и его улыбка. — До скорой встречи.

Угрозы в тоне не было, скорее уже какие-то хитрые планы по совместной работе. Я забрал бутылку и кивнул. Ни пить это, ни работать с ними я не собирался, но для варки «Живинки» или каких-либо других эликсиров сойдет. Как и халява с патронами, если гвардейские что-то подкинут.

И действительно подкинули. Правда, как любил говорить Купер — маловато! Пачку патронов для СВД, уже местного производства, но по заверению гвардейского, отличного качества. И полпачки тридцать восьмого для револьвера. Вторую половину пачки, плюс еще двадцать винтовочных и десяток дроби двенадцатого калибра (просто про запас) я получил за небольшую взятку. Продать хоть какое-то оружие гвардейский наотрез отказался. Сказал, что за ту сумму, ради которой он готов рискнуть, мне будет проще сразу нанять трех, а то и четырех наемников. Спасибо, не надо.

Я совершенно спокойно добрался и до участка, и потом до лавки Нолана. Ополченец-гигант снова куда-то исчез, я специально головой вертел по улицам. И слежки я не заметил. Единственный, кто вышел за мной из трактира — был один из первых сопровождавших. И то он сразу обогнал меня, вероятно, пошел предупреждать гвардейских.

Я уже собирался выезжать, как появился Нолан.

— Все в порядке? — спросил Чёрч. — Что хотели?

— Дружить, конечно,— я улыбнулся.

— А ты что?

— Нейтрально. Не все методы вашей общины мне нравятся. Про рабство опять же слышал, — я пожал плечами, усаживаясь на мотоцикл. Развернул выданную карту, намечая начало маршрута.

— Нее, — фыркнул Нолан. — Я, конечно, тоже не одобряю, но ты все-таки местных с сектантами не сравнивай. По слухам, их карательные отряды всех подряд гребут, а потом либо насильно на свою гниль подсаживают, либо все прочее насильное делают. А у нас — это аналог долговой ямы. Есть у нас дурачки. И те,