Тень «Пересмешника» - Артём Март

В комнате было тихо. Снаружи доносился робкий рокот жизни, уже царившей в кишлаке с самого рассвета.

Тут пахло сладковатым духом старой бумаги, воском и пылью. Ощущался осторожный аромат полыни. Травы разложили на широком подоконнике. Вероятнее всего, таким образом здесь боролись с назойливыми насекомыми, вечерами летевшими на свет единственной керосиновой лампы.

Миронов же разместился не в центре комнаты, а у противоположной входу стены. Там он поставил хлипенький походный столик, на котором лежали рабочие документы. На его углу же покоилась выключенная радиостанция.

Сам командир агитотряда устроился на низеньком табурете. Нам предложил сесть прямо на пол, на матрацы и подушки.

Сам Миронов выглядел чудовищно уставшим. Форма его, обычно вычищенная и выглаженная, была сейчас помятой и грязной. На груди и рукавах остались пятна и полосы копоти. Впрочем, как и на лице.

Капитан только недавно вернулся с пожарища и еще не успел привести себя в порядок.

Муха сидел сгорбившись. Руки сложил на колени, а голову чуть опустил. Лицо старшего лейтенанта казалось кисловатым. А еще очень на нем отражалась невероятная усталость, которую командир уже просто не мог скрывать. Да и казалось… После того, что произошло в чайхане, не очень-то и старался это делать.

Волков был нервным и каким-то дерганым. Он постоянно шевелился, шурша подстилкой и одеждой. Часто менял позы, словно бы не мог найти себе места. Взгляд его постоянно метался от меня к капитану и Мухе. Иногда перескакивал на дверь. Волков, пусть ничего и не сделал, сидел с очень виноватым видом. Казалось, он винил себя просто за то, в какой ситуации оказался.

— Значит, — продолжал Миронов, — вы столкнулись с подозрительным типом у площади, погнались за ним и попали в ловушку, так?

— Так точно, товарищ капитан, — равнодушно пожал плечами Муха.

— А затем услышали разговор этих боевиков о готовящемся взрыве?

— Так точно.

— Так, ясно, — вздохнул Миронов и помассировал виски. — Почему не доложили о подозрительном человеке мне? Почему сами предприняли решительные действия?

— Времени… — Муха медленно, как-то с трудом, заворочал губами, — времени не было, товарищ капитан. Виноват. Он мог скрыться, а допустить этого мы не хотели.

— Разрешите обратиться, товарищ капитан, — вклинился я.

Взгляд Миронова перескочил с Мухи на меня. Повременив немного, капитан поджал губы и сказал:

— Разрешаю. Говорите, товарищ старший сержант.

— Это было мое предложение, — сказал я. — Я рассудил, что нужно действовать быстро. Товарищ старший лейтенант со мной согласился.

— Да, товарищ капитан, — нервно вклинился Волков. — Если б не мы, на кинопоказе могла бы произойти трагедия!

Миронов раздраженно засопел.

— Обращайтесь по форме, товарищ старший сержант.

— Виноват, — скуксился Волков.

Миронов немного помолчал.

— Итак. Что мы имеем? — начал он. — Как я и думал, вы, товарищи, доставили нам много проблем. Эта чайхана… Вчерашняя буча, которую вы подняли… И…

Капитан осекся. Перескочил с одной мысли на другую:

— А пожар? По чьей вине случился пожар? — спросил он. — Это очень щепетильный вопрос. Пусть очаг возгорания получилось вовремя купировать, и ни дома, ни местный базар не пострадали, но все же это ЧП доставило и нам, и местным жителям немало хлопот. Сейчас старейшины пытаются найти виновных.

— А что они думают о взрывном устройстве, которое нашли на площади? — ответил я вопросом на вопрос. — Что думают о боевиках, пытавшихся устроить взрыв?

Миронов несколько удивленно приподнял бровь. Кажется, мой вопрос застал его врасплох.

— Они благодарны, что бомбу нашли и обезвредили, — сказал он. — Но знаете что, товарищ старший сержант? Взрыв, по всей видимости, был сорван пожаром. Потому я и задаю этот вопрос. Повторюсь: ситуация крайне щепетильная и…

— Я устроил, — перебил я Миронова.

Лицо капитана на миг вытянулось. Муха наградил меня безразличным взглядом. А вот Волков посмотрел с настоящим ужасом. Он даже раскрыл рот в каком-то бесшумном стоне.

— В тех условиях я посчитал, — продолжал я, — что это единственный способ расстроить планы врага. Действовать нужно было быстро. Не то погибли бы не только мы, но советские солдаты из вашего отряда. Это уже не говоря о местных жителях.

Миронов молчал долго. Думал:

— Это скандал, — наконец отрезал он. — Если мулла и старейшины узнают, что пожар начался по вине шурави, это будет скандал… Так…

Капитан немедленно зашуршал бумажками.

— Я не могу пройти мимо. Сокрыть все от муллы — значит похоронить всю нашу работу. Попрать сами принципы нашей работы…

Миронов явно занервничал. Я заметил, как на лбу, под его фуражкой, выступила испарина.

— Пойти против совести. — Капитан занервничал. — Это провал. Провал нашей работы не только в местном кишлаке, но и… В общем… Я доложю о вас вашему начальству. Доложу во всех подробностях. Пускай сами решают, что с вами делать. Но здесь, в Айвадже, я больше не хочу вас видеть. И…

— Вы не правы, — сказал я твердо.

Миронов затих. Замер. Поднял глаза от своих бумажек и посмотрел мне в глаза.

— Что, простите? — спросил он с раздражением.

— Вы не правы, — покачал я головой. — Это никакой не провал.

— Товарищ старший сержант, — воспитанный Миронов позволил себе зло нахмуриться, — вы не понимаете остроту ситуации. Выходит, что советские солдаты пришли в Айвадж и подожгли собственность местных жителей. Вот какова суть ситуации! Это скандал. Международный скандал и…

— Советские солдаты вместе с местными жителями боролись с огнем, — сказал я. — Вместе спасали кишлак от огня. Спасали жилища людей от пожара. Бок о бок и сообща. А руководил всей этой работой — советский офицер. Вы руководили.

Миронов застыл, уставившись на меня.

— Разве вы не видели, как сплотились люди перед общей бедой?

— А ведь точно… — прозрел Волков. — Так нас не ругать… Нам медаль дать надо! Мы одним ударом сразу двух зайцев убили! И предотвратили взрыв, и помогли вам в вашей агитработе!

— Селихов помог, — суховато поправил Волкова Муха.

— Ну… Ну да… Селихов! — согласился Волков. — А мы помогали ему! Вот как! Одним махом двух зайцев!

— Вы себя слышите? — помолчав немного, спросил Миронов. — Вы слышите, какой вы говорите бред?