Предвестник Бури - Константин Викторович Кузнецов

— Что хоть натворил-то? — чтобы как-то отвлечь парня, поинтересовался Иваныч.

Сплюнув кровью, Валера едва пошевелил губами:

— Семью решил проведать…

— Дурак, — спокойно констатировал инженер.

— Дурак, — согласился участковый. — Дураком жил, дураком и помер. Только горбатого как оказалось могила не исправляет. И в мытарствах продолжаю дурить! — на его лице возникла едва заметная улыбка, которую мгновенно сменила гримаса жуткой боли.

05 июля 2018, ранее утро.

Сквер, неподалеку от Патриарших.

Каждый в этом мире преследует свои цели.

Стая голубей окружила одиноко стоящую скамейку, птицы стали привычно топтаться на месте. Старик небрежно кинул на землю пшено и принялся наблюдать за тем как предвестники неудач, сбившись в кучу, накинулись на еду. Протяжное курлыканье поглотило все посторонние звуки. В какой-то момент, полный умиления взгляд оторвался от созерцания голубей и уставился на дорожку, по которой шел молодой человек в спортивной толстовке и джинсах.

— Что за дурная манера опаздывать. Причем всегда. — Как-то отрешенно произнес старик.

Удивительно, но юноша услышал его и заметно ускорился.

Потревоженные птицы, хлопая крыльями, резко взмыли вверх. Старик недовольно поморщился и наградил юношу осуждающим взглядом. Возмутитель спокойствия с деловым видом плюхнулся на скамейку, и, устроившись поудобнее, вытянул ноги, руки при этом он скрестил на груди.

Старик вздохнул. Достал из кармана еще горсть пшена. Уже через пару секунд, позабыв о страхе, голуби вновь окружили одинокую скамейку.

— Итак, друг мой, как твои скромные начинания? — не отрываясь от своего занятий, поинтересовался старик.

Юноша немного помедлил, а потом, не меняя положения, просто пожал плечами.

— Мне казалось, в данное истории ты должен проявить особое рвение…

На этот раз реакции не последовало.

Старик устало вздохнул:

— Знаешь, то, что происходит на земле напоминает мне заигранную до дыр пьесу. С одной лишь разницей — с каждым веком игра актеров становится лишь хуже. Так что временами бывает до безобразия скучно наблюдать за одним и тем же действием.

Выдержав небольшую паузу, собеседник продолжил рассуждать.

— Если бы не Парадокс, то было бы совсем печально. Только он лечит нас от пресности. Он, а не эти пустотелые сосуды, которых все привыкли называть людьми. Предсказуемые твари. Хоть бы раз выкинули что-нибудь эдакое, — речь прервалась, и старик уделил немного внимания голубям. Потом отряхнул руки и продолжил беседу: — Итак, а теперь о главном. Ответь, как далеко ты продвинулся? Поиски окончены?

Немного помедлив, юноша постучал по деревянной скамейке, последовательно, короткий, длинный — что-то вроде азбуки Морзе. Старик странно причмокнул губами.

— Другого шанса у тебя не будет.

Вновь стук. Но на этот раз послание оказалось более коротким.

— Ты сам выбрал себе помощников. И еще, запомни Кродо[1], наше земное время скоротечнее, чем у людей, и мы должны учитывать это. Доберись до Изначального, и тогда Парадокс обретет еще одну правильную форму.

Молодой человек занес кулак, чтобы выдать очередной ответ, немного помедлил, а затем выдал три коротких стука и два с паузой.

— Я рад, что ты меня понял, — кивнул старик.

Медленно поднявшись со скамейки, он поправил своей дорогой твидовый пиджак, разгладил брюки и несколько раз хлопнул себя по внешней стороне бедра. Аккуратно подстриженные кусты зашевелились, послышалось протяжное мяуканье. Из самой гущи показалась огромная, жирная морда черного кота.

— Нам пора, — сказал старик.

Кот фыркнул, выражая свое недовольство, но противиться не стал. Запрыгнул хозяину на руки и, получив скромную порцию ласк — короткое поглаживание по спине — тихо заурчал.

Слегка прихрамывая на правую ногу, старик направился в сторону Спиридоньевского переулка. После того, как советская власть, в период своего рассвета, избавилась от церкви святого Спиридона, которая сдерживала портал на Козьих болотах[2], старик смог ходить напрямки, не опасаясь, что колокольный набат оглушит его своим переливчатым звоном.

Москва, Ленинский проспект. 05 июля, утро.

Ассоциация деятелей игорного бизнеса

От страха до ненависти всего один шаг

Блуд равнодушно покосился на лоснящуюся морду охранника, показал тому язык, и недовольно протиснулся в узкие рамки металлодетектора. Остановился возле лифта, дождался, пока двери откроются. Все это время внутренняя охрана не спускала с него глаз, но замечания никто сделать не осмелился.

Года принял его в своем огромном овальном кабинете, который в буквальном смысле трещал по швам от обилия всевозможных украшений и дорогих безделушек. Массивные дубовые стеллажи хранили на своих полках различные проявления человеческих пороков, начиная от костяных кубиков и заканчивая позолоченной рулеткой.

Блуд никогда не понимал этого пагубного пристрастия к азартным играм. Ведь всем известно, здесь побеждает не ум, а изворотливость и ложь. А насытить себя адреналином можно иначе. Скорость — вот истинное наслаждение для бессмертного духа.

— Рад тебя видеть, брат, — поприветствовал вошедшего Года и распростер руки для объятий.

Он был седым и одутловатым: привычный удел для любого малоподвижного человека. Обменявшись приветствиями, старый мошенник достал бутылку коньяка и разлил по бокалам.

— Я на железном коне, — напомнил байкер.

— Разве тебя это когда-то останавливало? — удивился Года. — Обратно покатишь с ветерком.

Блуд нахмурил лоб.

— У меня к тебе серьезный разговор.

— Тем более, стоит немного снять напряжение, — продолжил гнуть свою линию старый мошенник. — Да пойми ты, я ведь не напиваться предлагаю. Серьезный разговор дело такое: мыслительный процесс на максимуме, взвешиваешь каждое слово. А мне себя беречь надо.

— Ну, за здоровый эгоизм можно и пропустить рюмочку, — с привычной небрежностью согласился Блуд.

Вытянувшись на удобном анатомическом кресле в стиле хай-тек, Года подхватил с маленького стола несколько шаров. Секунда, и они закружили по ладони в однообразном хороводе, не издав при этом ни единого звука.

— Не теряешь сноровку, — заметил байкер.

— Брось, — отмахнулся Года. — Мое ремесло всегда требовало не столько умения, сколько сообразительности. Так что это всего-навсего полезная привычка. К тому же не хочу в полтинник заработать артрит. — Пригубив коньяк, мошенник всем своим видом изобразил блаженство: раскинул руки и потянулся, словно сытый кот. — Ну, так что там у тебя?

— Я обращаюсь к тебе как к Смотрителю.

— Уже хорошо.

— Не хочу прыгать через голову.

— И не надо, — согласился Года.

— У меня сообщения для Старейшин, — пытаясь скрыть царившее внутри напряжение, сказал Блуд.

Реакция не заставила себя ждать, Года резко изменился в лице: розовые щеки побагровели, дрожащая рука вернула бокал обратно на стол. Резкий звук разлетелся по овальному кабинету.

— Аудиенция должна соблюдаться в порядке строгой иерархии. Ты не имеешь право лично… только я…

— Знаю, но мне жизненно необходимо присутствовать на докладе, — оборвал его байкер.

— Ты забываешься!

— Нисколько. Тем более, у меня есть веская причина, — упрямо повторил Блуд.

Поиграв скулами, Года покачал головой и