Предвестник Бури - Константин Викторович Кузнецов

— Я бы тоже хотел это знать, — опустил голову Валера. Вчерашняя встреча с надзирателем вновь откликнулась ноющей болью. Закрыв глаза, участковый нервно потер веки. — Знаешь, у меня больше вопросов, чем внятных ответов. Я вроде есть, и в то же время, меня нет.

Поднявшись со скамейки, Илья посмотрел на Валеру равнодушным взглядом.

— Знаешь что, давай-ка вставай.

— Зачем? — не понял Валера.

— Пойдем, прогуляемся с тобой до отдела.

— Зачем?

— Потолковать с тобой хочу, по-серьезному. Надоело мне этот бред слушать.

Выпрямившись, Валера поднял голову. Усталое лицо изменилось. Морщины паутиной покрыли всю кожу, сделав ее заметно темнее.

— Илюх, давай по хорошему: просто отдай мне список с адресами и разойдемся как в море корабли, каждый по своим делам…

— По-хорошему не получится, приятель, — не согласился опер. Его рука уже обхватила рукоять табельного ПМ, который пока оставался в заплечной кобуре. — И не заставляй просить тебя дважды. И не нарывайся!

Валера надул щеки, резко открыл рот и выпустил воздух. Произошел этакий хлопок, послуживший сигналом к началу действовать. Опер так и не смог понять что же произошло. Еще секунду назад он стоял на своих ногах, а теперь раз! — и лежит на земле. И не может подняться. Сверху, будто плитой придавило. Могильной плитой, — пронеслась в голове страшная мысль.

— Су-у-у-ка, — процедил сквозь зубы Илья.

— Все может быть, — не стал спорить участковый.

Забрав листок из внутреннего кармана куртки, Валера проверил список. Данные на людей, напротив каждой фамилии адреса, паспортные данные и остальная, совершенно не нужная в его случае, информация. Получалось, что Илья «пробил» каждого, а вот в конце засомневался.

— Спасибо тебе, — поблагодарил он бывшего приятеля.

— Да пошел ты!

— Пойду… А куда ж мне деваться?

Валера спокойно побрел по улице, в сторону малого Каменного моста. Он справился с очередным поручением, а значит сегодня, возможно, получится избежать очередной порции боли.

04 июля 2018 год. Излет дня.

Чертольский переулок. Дом без номера.

Убежище старого приятеля.

Уставший от жизни, ее не поменяет.

Шикарный черный «мерседес» представительского класса остановился возле неприметного трехэтажного особняка, который мало чем отличался от бесчисленного множества себе подобных. Года выбрался из автомобиля и замер, по привычке решив осмотреться. Посторонних глаз не было. Люди шли мимо, а те, кто стоял на месте, были заняты своими делами.

— Что ж, пожалуй мне пора, — непонятно к кому обратился старый мошенник.

Чтобы заглянуть в прошлое, ему не нужно было закрывать глаза, достаточно стиснуть зубы, глубоко вздохнуть, — и привычный московский переулок резко потерял яркие краски реальности. Листва затрепетала, деревья уменьшились до состояния ростков. Вскоре, тоже самое произошло и с домами. Их будто разобрали по кирпичикам. Время ускорило свое возвращение вспять.

Облака со скоростью стрелы проносились по небу, а Года продолжал стоять на месте, наблюдая за тем, как меняется мир вокруг Чертолья. Когда-то, еще до возникновения самого великого города именуемого Третьим Римом, здесь располагался храм бога Перуна. И сейчас, мужчина оказался в то самое время.

Это была его самая первая жизнь.

Он стоял в светлых одеяниях посредине вытоптанной поляны, а перед ним высилось огромное деревянное капище — высокий дом с остроконечной крышей. Место было выбрано неслучайно. Раньше здесь находился источник. Но не водный, а энергетический. Сотни крохотных нитей соединялись в единый великой ствол, который в те времена именовали Родом.

Поправив белые одежды, мошенник прикоснулся к лицу. Повязка из густого дыма плотно стягивала его глаза. Если бы он взглянул на себя со стороны, то наверняка разглядел сквозь мрак белые очертания зрачков. Именно таким он и явился к своим предкам, перешагнув грань временного круга.

Обычно Года редко прибегал к подобным мерам, но сегодня был особый случай. Он должен был видеть Волхва, рассказать ему о случившемся, услышать его совет. А попасть в убежище старого друга можно было лишь таким способом.

Вокруг царила могучая, первозданная природа. Года вздохнул полной грудью и, опершись о возникший в его руке посох, смело шагнул вперед, в прошлое.

Низко приклонив голову, он зашел в просторный зал, а в настоящем — открыл дверь в уютный офис, расположенный в помещении бывшего ателье. Прошел по восьмиугольному залу Девяти врат стараясь не смотреть на деревянные изваяния давно позабытых идолов. Миновал восемь Залов-Святилищ и попал в девятый, посвященный Перуну. Реальность же провела его сквозь закрытые кованые двери, в крохотный подвал, а уже отсюда по длинным извилистым коридорам старой Москвы, Года попал в капище древнего волхва.

Теперь можно было возвращаться в настоящее. Сорвав с лица повязку, сотканную из сгустков дыма, мужчина сощурился, пытаясь привыкнуть к яркому свету факелов. Из темноты, шипя, будто стая пауков стали проступать очертания древнего зала, с каменными стенами и низким арочным потолком.

Последним проявился огромный деревянный трон с массивной спинкой и резными узорами звезд и солнца. Дерево было темным и потрескавшимся от вечной сырости. Неподалеку возвышались два громадных сундука и сваленный в кучу скарб.

Года сделал несколько шагов, и, присмотревшись, зло выругался. Обычная бутафория. Никому не нужный хлам, ставший пристанищем для крыс и мерзких мокриц.

Ну и выбрал ты себе место Богомол, — прошипел мошенник и, сняв пиджак, повесил его на спинку трона. Затем, засучил рукава, он приблизился к неприметной кованой двери. Но открыть ее оказалось не так-то просто. Просев под собственной тяжестью она практически вросла в пол. Навалившись плечом, Года стиснул зубы. Сразу вспомнилась война с напористыми французами и все лишения, что принесла та нелепая война.

Протяжный скрип вперемешку со скрежетом нарушил тишину. Года стер со лба пот и включив фонарик на мобильном, осторожно двинулся в темноту.

Он познакомился с Богомолом на берегах Меотида. Его новый друг был потомком Скифов: высокий, статный, способный не только слушать, но и говорить. Его первая проповедь стала для Годы настоящим откровением. Собрав народ на площади, Богомол даровал людям надежду, за что и был нещадно бит палками. Власть никогда не любила тех, кто умел просвещать дремучую чернь…

В конце туннеля показался свет — один менее яркий повис на уровне головы, а другой — ослепительный, не выше живота.

— А на поверхности мы не могли встретиться, брат? — улыбнувшись, спросил Года.

— Для меня существует только один истинный город, а не та каменная деревня, что заняла его место, — раздался низкий голос Богомола.

— Ты поэтому подался в диггеры? — поразился мошенник.

Свет вырвал из тьмы широкое бородатое лицо. А еще яркую, белозубую улыбку.

— Я не пытаюсь угнаться за временем… я хочу его остановить.

— Копаясь в прошлом? Что ж, достаточно оригинальный