Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

class="p1">Он вновь почти рычал. Видать, пенсионера нехило так потряхивало в предвкушении. Вот-вот наложит лапы на великой силы предмет. Который уже сейчас, без пришедшего на землю сатаны, наделит его неиллюзорной властью. Да тут и без сатаны можно будет развернуться неплохо. С таким-то козырем в рукаве и с таким умением тактически мыслить.

Вести пришлось недалеко. Зоя стояла у входа в клинику и дымила папиросой. Именно папиросой, без фильтра. На нас посмотрела странно. Маэстро достался взгляд разочарованного электората, а мне… Мне — взгляд посложнее. Там были и стыд, и гордость, и воспоминание, и деланное равнодушие, и вопрос, и боязнь ответа, и… В общем, я бы предпочёл свалить от этого взгляда куда подальше.

Но пришлось остановиться напротив.

— Опять искать будете? — Зоя бросила папиросу на асфальт и размазала её носком туфли.

— Нет, уже нашли, — сказал я.

И сделал шаг назад и в сторону. Небольшой шаг, который, тем не менее, позволил мне занять крайне выгодную позицию.

— Серьёзно? — хмыкнула Зоя. — Когда успели?

— Почему ты не сказала, что Вадим в тебя влюблён?

Лицо Зои окаменело.

— Тебя это почему вообще должно касаться?

— Потому что мы вчера половину ночи искали, где он спрятал артефакт. И, как выяснилось, не знали о нём очень важной вещи.

Зоя хлопала глазами. Маэстро сверлил её взглядом.

— Артефакт у тебя, — сказал он утвердительно.

— Ч-что? У меня? — промямлила Зоя.

Если бы у меня и были сомнения, теперь они бы развеялись без остатка. Зоя была не в курсе абсолютно.

— Камень на шее, — сказал я. — В смысле, украшение. Это ведь его подарок?

Рука Зои поднялась к груди, сжала камень сквозь халат. Отвечать было не обязательно, ответ читался на лице.

— Покажи, — потребовал Маэстро.

Бросив на меня взгляд, в котором читалась уже конкретная обида, Зоя вытянула за цепочку драгоценный камень.

Свет озарил её лицо, осветил ту часть двора, где мы стояли.

«Сейчас или никогда», — подумал я и выдернул из-под куртки кинжал.

К этой секунде я готовился долго. Понял, что разбудить в себе внутреннего убийцу не смогу. Если там кто-то такой и спит, то очень уж крепко, хоть на голове пляши. Оставалось только одно средство, которое я использовал всякий раз, приезжая на аквариум, в котором грязи было больше, чем воды. Отрешиться. Отстраниться. И, будто со стороны наблюдая за собой, сделать то, что нужно. Убрать дерьмо.

Рука не дрогнула. Всё шло отлично. Мне не хватило мгновения.

Зоя смотрела не на Маэстро, а на меня. И успела вскрикнуть. Этого хватило Маэстро, чтобы отреагировать.

Если бы он мог, как я, видеть свет, источаемый артефактом, наверное, у меня бы получилось. Маэстро замер бы, потрясённый. Но он видел лишь драгоценность, которая для него, призрака, никакой драгоценностью не являлась. Его ничто не отвлекало, и он, как всегда, был настороже. Если и потерял бдительность, то очень ненадолго.

Маэстро даже не повернулся в привычном смысле этого слова. Просто там, где только что был затылок, образовалось лицо, спина пиджака сменилась застёгнутыми пуговицами, изменились изгибы суставов.

А мне в голову врезался набалдашник трости.

Глава 27

Сознание вернулось через боль. Болела голова — от души так, до хруста в ушах. Болели запястья и лодыжки, болела спина. Ещё прежде чем получилось открыть глаза, я понял: меня связали. Причём, не как в кино, в духе «а теперь я вытащу из рукава лезвие и тихонько разрежу верёвки», а по-настоящему.

Запястья стянули так, что пальцы могли максимум переплестись между собой. А потом привязали запястья к лодыжкам. Я лежал, выгнувшись, как профессиональный гимнаст, коим не являлся. Позвоночник выл в голос, квадрицепсы вторили ему.

— Быстро очухался, гадёныш.

Я лежал на боку в ординаторской. Передо мной остановились ноги в туфлях. Одна из этих туфель недавно давила окурок на асфальте.

Я приподнял голову и всё ещё мутным взглядом окинул Зою. Она стояла надо мной, держа в руке кинжал, которым предполагалось убить Маэстро.

— Ткха, — выдал я максимум, что мог.

— Чего?

— Тх… Тьфу. Таких игр у меня ещё не было. Пока не очень нравится. Но ты продолжай. Раздевайся.

Кажется, мы ещё не были готовы шутить на тему наших бурных, хотя и непродолжительных отношений. Через секунду я очень близко познакомился с туфлёй, которую до сих пор знал только издали.

— Круто. — Я сплюнул на пол бледно-розовой призрачной кровью. — А стоп-слово есть? Давай только что-нибудь на русском. Я патриот…

— Я сейчас перережу тебе глотку, — прошипела Зоя, резко опустившись на корточки.

Лезвие кинжала коснулось моего кадыка.

— Норм, — прохрипел я. — Легко запомнить.

— Так и будешь пытаться шутить? Не спросишь, где Маэстро? Что с твоими друзьями?

— Друзьями?.. — пробормотал я.

— Ага, друзьями. — Зоя гнусно оскалилась. — Думаешь, он не понял, что ты действовал не один? Что твои тупые собратья по разуму освобождают души? И вы, идиоты, надеялись переиграть Маэстро!

— А, эти друзья… Не, про этих спрашивать не стану, ты всё равно не в курсе. Я думал, ты про других.

— Про каких других? — нахмурилась Зоя.

— Про нас, — сказала Изольда.

Зоя вскочила, развернулась и нанесла удар. Её реакции можно было только позавидовать. Но Изольда однозначно была не из завистливых. Она перехватила запястье, заломила руку Зои так, будто последние десять лет служила в ОМОНе. Кинжал шлёпнулся на ковёр, а лицо Зои оказалось прижатым к полу рядом с моим.

— Стоп-слово: «Я сейчас перережу тебе глотку», — сказал я ей. — Помнишь?

Зоя зарычала. Всё её тело напряглось, но без толку. Изольда сидела сверху. Я поймал её взгляд.

— Ты как? — спросила она.

— Паршиво. Всё накрылось медным тазом, надо срочно лететь к Денису с Евой.

— Там все обходчики. Не пропадут, — прокаркала Мстислава.

В ординаторской слышались шаги не одного человека, но с моего ракурса я видел только Зою и немножко Изольды. Последнюю — только если выворачивал шею до треска в позвонках.

— Маэстро, может, и уйдёт, но хотя бы его шпиона мы раскрыли и обезвредили. Убедился?

— Слышал. Видел, — услышал я голос Вадима.

Зоя судорожно вдохнула, дёрнулась.

— Вадик! — закричала она. — Это… Я не… Ты не понимаешь!

— Да-да, это другое, — подтвердил я.

— Я не предавала тебя!