"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

Если поторопимся вернутся на позиции, то помешаем внешней обслуге бронепанцеров перезарядить пулеметы в полигонных условиях.

Я приподнял голову в каске над подоконником и разглядел приблизившуюся вплотную к нам под прикрытием подавляющего огня вражескую пехоту.

— Все на позиции, — поорал я. — Огонь!

Шквал огня встретивший гвардию из всех окон Фламберга, доказал, что им не удалось нас подавить.

Так-то, суки!

Атакующая пехота разбегалась, бросая убитых и раненых под самыми нашими стенами, рассеялась под нашим огнем, прячась за деревья и скапливаясь в кучи за бронепанцерами хоть как-то прикрывавшие их от нашего огня.

Отлично начали!

И тогда тяжелая техника пошла на сближение. Они маршировали как на параде, развернутым строем, ужасающие и непоколебимые, и так, пока передовой бронепанцер не провалился в волчью яму почти на краю подъездной площадки по самую башню!

Отлично! Не зря всю ночь её копали!

Бронепанцер ворочался в яме, подбежавшие гвардейцы заглядывали вниз, в яму, не понимая, как ему помочь. Но пилот машины не растерялся, вспомнил, чему его учили и помог себе сам. Он поднял вверх оба манипулятора с пулеметами, и опустил их на края ямы. Упираясь в землю, пилот поднял корпус своего бронепанцера из ямы почти целиком. Подтянул ноги выдвинул их в стороны. Сейчас он выберется, и все было зря!

— Поджигай! — заорал я.

Бронепанцер тут же забросали из окон горящими бутылками. Вспыхнувшая жидкость потекла по его корпусу и вроде бы не нанося ему какой-то урон, автоматон продолжал вытягивать себя из волчьей ямы, но воздушные входы двигателя наконец затянули внутрь порцию горящего топлива, двигатель бронепанцера забарахлил, закашлял и вдруг остановился. Бронепанцер замер на полусогнутых, сгорая медленно, но верно, поток черного дыма улетал в синие небеса.

Люк на башенке бронепанцера откинулся, изнутри выскочил пилот, перепрыгнул охватывающее машину пламя, покатился по земле, сбивая огонь с себя и кажется успешно, я быстро его потерял из виду, бортовые пулеметы горящего автоматона начали взрываться, разбрасывая в стороны десятки дымных искр прогорающих патронов, всё затянуло сизым дымом.

Я услышал, как заколотил пулемет под командованием моего Ваки, установленный с обратной стороны дома. Похоже, я был прав предполагая, что враг рассчитывая на силу главного удара, все же попытается ударить по нам и со второстепенного направления.

— Вака! — крикнул я. — Вы там как?

— Прижали их! — прокричал Вака с другого конца дома. — Даже не рыпаются, ироды!

Что за возвышенный слог, а? Вот кто его этому научил? Степка? Наверное Фрол, ему такой стиль был ближе.

В общем мы держались. Бронепанцер в яме догорал.

Противник в первой же атаке потерял двадцать процентов имеющейся у него тяжелой техники.

Отличный результат! Я вижу, тут снова воспроизвелась классическая проблема бронетехники, когда пехота атакующих, обязанная прикрывать технику от противотанковых усилий обороняющихся, за техникой не пошла.

Ну, вот и славно. Повезет, подловим и выбьем еще одного.

Но дальше ситуация начала развиваться не в нашу пользу.

Положив с десяток человек у нас под окнами, противник отвел пехоту за деревья парка, где мы уже не могли вести прицельный огонь из окон. И потом вражеский бронепанцер вышел и встал прямо напротив окна с пулеметом и, не приближаясь на бросок огненной смеси из дома, высадил в окно сначала полный запас из одного пулемета, а потом из другого. И вымел бы весь расчет пулемета и всё внутри, что за ним, до противоположной стены дома, если бы Кристобаль не обратил в голубой щит призванного элементаля Воздуха, в котором весь этот свинцовый шквал и увязал, падая тяжелым дождем из пуль вниз на подъездную площадку перед домом.

Всё бы ничего, да отстрелявшийся бронпанцер отошел на пополнение боеприпаса в тыл, а его на этой позиции сменил следующий, возобновивший шквал пуль. Кристобаль держался, он крутой, и продержится долго, но рано или поздно щит рухнет, и потребуется поднять следующий.

Долго такой темп ни один алкохимик не выдержит, сдохнет нахрен.

Закаруселить нас вздумали, сволочи.

И либо Кристобаля придется подменять, либо надо немедленно предпринимать что-то неожиданное, пока мы Кристобаля вовсе не потеряли.

А ведь где-то там во вражеских рядах ждет своего шанса убийца алкохимиков, Клеткологовый. Если он внезапно кого-то из наших достанет, наша оборона быстро развалиться.

— Алхимики! — крикнул я. — Внимание! Следите за появлением Клеткоголового! Соблюдайте осторожность! Его дистанция метров десять! В доме вы в безопасности! Не подпускайте его близко, он боиться пуль.

— Вас поняли, — отозвались из дома Кристобаль и Ангелина, прикрывавшая пулемёт Ваки.

Вот уже третий бронепанцер сменил второго и отстрелялся по нашим окнам, и его сменил четвертый.

— Кристобаль! — крикнул я, постреливая из окна в парк, чтобы оттуда и не думали высовываться, — Ты там как?

— Хреново, — процедил сквозь стиснутые зубы Кристобаль. — Второй фиал пошел. Скоро третий потребуется. Четвертый я могу не выдержать.

— Держись! — крикнул я в ответ. — Мы что-нибудь придумаем!

— Думайте быстрее, — прохрипел Кристобаль.

Блин! Что делать то? Я то придумал уже как пробить бронепанцер, вот только для этого нужно к нему приблизиться вплотную, резко и быстро пока никто не опомнился.

Есть способ?

Есть. Мы даже его обсуждали. Вот только тогда же мы решили, что он для полных психов и ничего подобного мы делать не будем.

Ну, значит самое время передумать.

— Ангелина! — заорал я. — Маргарита Герхардовна! Ко мне!

Через минуту я услышал за спиной:

— Мы здесь!

— Значит так! — прокричал я. — Делаем «Катапульту»!

— С ума сошел? — это Ангелина.

— Это самоубийство, Саша! — это тетка.

— Самоубийство ждать, когда Кристобаль выгорит! — проорал я им обеим в ответ. — Вот тогда нам точно конец настанет! Делаем «Катапульту», я сказал!

— Ну, ты сам напросился, — процедила Ангелина.

Тётка сняла с плеча, проверила Ублюдка, обрез, оставшийся от ее красавицы винтовки, передернула затвор.

— Пять патронов, — показала она мне ладонь с растопыренными пальцами. — Пять!

И отдала Ублюдка мне. Я перекинул ремень через каску на голове и устроил его на спине. Тяжелый, зараза. Тяжелее Меча Бури на другом плече.

Мы заняли позицию перед окном, я впереди, Ангелина за мной, тётка сбоку уже расставила у стены пять заряженных автоматических винтовок.

Безумие? О, да это безумие, ещё какое.

Но вариантов уже никаких больше нет. Дом сотрясается от попадающих в него