Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

те добровольцы, перед которыми я выступал с трибуны Мавзолея, вооружены не были, то этим уже выдали оружие и амуницию прежде, чем погрузить их в эшелоны. А потому риск для ораторов словить пулю возрастал многократно. Тем более, что на выступающих падал электрический свет в то время, когда большая часть толпы оставалась в темноте.

Но казалось, что Слащева возможность покушения совсем не пугала. Когда он решительным шагом поднялся на трибуну, оказавшись в самом ярком круге света, падающем на красные знамена, то все красные командиры, выхватив шашки, отсалютовали ему, подняв клинки вверх, а потом закричали:

— Ура! Да здравствует наш комкор товарищ Слащев!

И бойцы тысячами голосов повторили этот клич прежде, чем военачальник коротко обратился к своему воинству:

— Товарищи бойцы! Новая опасность угрожает нашей Родине! Мятежники лютуют. И наша задача проявить храбрость, чтобы покарать их и привести к повиновению с помощью силы. Так будем же храбрыми и сильными, товарищи! Не посрамим наши славные воинские традиции!

— Не посрамим! Ура! — ответила толпа.

А Слащев пригласил меня, словно хозяин. Хотя я сам до этого собирался говорить первым. Но, он запросто опередил меня, а я не стал возражать. Впрочем, я почувствовал, что он и был здесь хозяином положения, человеком, которому вполне охотно подчиняется вся эта огромная вооруженная толпа, собравшаяся у вокзала. Между тем, он объявил:

— Нас своим присутствием почтил сегодня сам товарищ Менжинский. И я предоставляю слово ему.

Я взошел на трибуну и провозгласил:

— Товарищи! Скоро вы выдвинетесь навстречу коварным врагам, напавшим на нашу страну изнутри. Я сейчас говорю о троцкистах и эйхенистах, поднявших мятеж против нашей законной советской власти. Эти мятежники поставили своей целью разрушить единство нашего народа. Они развязали новую гражданскую войну, а значит, они ничем не лучше всех прочих врагов, а то и хуже них, поскольку подняли оружие против своих же недавних товарищей по партии, нарушив все заветы Ленина, именем которого они пытаются прикрываться. Но мы знаем, что, на самом деле, Троцкий и Эйхе уповают на поддержку от внешних врагов нашей страны. Они продались англичанам и прочим капиталистам. Но мы не позволим предателям победить. И я верю, что все вы в едином порыве разгромите мятежников под руководством опытного военачальника Якова Александровича Слащева, которому правительство СССР оказало огромное доверие, назначив командовать Красным Добровольческим корпусом. И это несмотря на то, что он был, фактически, заместителем Врангеля. Но, кто из нас не ошибается в жизни? Главное, чтобы вовремя осознать собственные ошибки, что товарищ Слащев и сделал. И с этим его назначением я, как председатель Чрезвычайного Комитета Государственной Безопасности, перед лицом новой угрозы, исходящей от троцкистов и эйхенистов, объявляю примирение красных с белыми! Потому что вместе, отбросив все старые распри, мы станем сильнее вдвое! И победа будет за нами! Ура!

В ответ «Ура!» пронеслось троекратно. Хотя, вроде бы, корпус формировался из добровольцев, но, прослышав о том, что командовать им будет Слащев, в него сразу записалось множество георгиевских кавалеров и других опытных ветеранов, которые воевали в ту прошлую Гражданскую, как на стороне красных, так и на стороне белых. По моему указанию никто этому не препятствовал, наоборот, желание бывших белых вступить в Красный Добровольческий корпус всячески приветствовалось. Им даже разрешалось теперь носить старые боевые награды. А эти люди, таким образом, планировали смыть с себя навсегда то самое пятно принадлежности к белым, которое мешало им полноценно строить свою жизнь в стране победившей социалистической революции. Впрочем, на то и имелся расчет. И потому почти каждый боец-доброволец корпуса хорошо знал, кто такой бывший генерал-лейтенант Белой армии Слащев и чем он знаменит.

Глава 35

А в это время в Нижнем Новгороде вовсю продолжались военные приготовления. Заводы в городе и в его пригородах работали в три смены, выстреливая из своих труб в серые зимние облака дымовые столбы различных оттенков и с разными запахами. В результате из ворот некоторых предприятий время от времени выезжали друг за другом новенькие грузовики, броневики и даже танки. А из ворот других то выкатывались рабочими новенькие артиллерийские орудия, то выдвигались вагоны, наполненные патронами, снарядами, гранатами и минами. Город неустанно трудился, обеспечивая все возрастающие потребности обороны очень протяженного фронта, который к началу февраля, быстро разросшись, тянулся во все стороны на многие сотни километров.

Повсюду по заснеженным улицам Нижнего, скользким от гололеда, сновали люди при оружии: кадровые военные в серых шинелях, речники Волжской флотилии в черных бушлатах, красногвардейцы и прочие ополченцы, одетые кто во что горазд, но все с обязательными красными повязками на рукавах и со звездами на головных уборах. Вот только все красные звезды были у них перевернутые пятым несимметричным лучом вниз. Такую уж атрибутику придумал Троцкий, вспомнив, видимо, как и сам ходил десять лет назад, сразу после революции, именно с такой эмблемой перевернутой красной «Марсовой» звезды на своей фуражке.

— Наше Поволжье сегодня — это военный лагерь верных ленинцев и мировой революции, осажденный чекистами, предавшими дело Ленина! И революционный долг вменяет нам в обязанность немедленно дать отпор этим гнусным предателям во главе с поляком Менжинским! — кричал Троцкий, обращаясь к ополченцам, собравшимся на главной городской площади перед местным кремлем.

Над трибуной висел большой разукрашенный фанерный герб Волжской Советской Социалистической Республики, утвержденный троцкистами: красная перевернутая звезда на фоне золотого солнца над синей лентой, обозначающей великую реку Волгу, а по сторонам вместо колосьев композицию обрамляли два черных шипастых осетра головами кверху, словно бы выпрыгивающие из реки и поддерживающие центральную композицию своими плавниками. На самом же верху герба над солнцем выглядывал Ленин, тянущий вперед правую руку с кулаком и как бы грозящий всем врагам, возвышаясь над светилом. Тут же, по бокам от герба, развевались и красные знамена самопровозглашенной республики троцкистов с перекрещенными золотыми молотом, сохой и якорем, поставленным вертикально. Местные художники-декораторы постарались не разочаровать новую власть, изобразив все символы вполне качественно.

Когда облака разошлись, и на какое-то время выглянуло солнце, в просвете показались аэропланы с правильными красными звездами, летящие со стороны Москвы. Они шли по небу клином, словно стая журавлей, но бросали на город не бомбы, а всего лишь многочисленные экземпляры газеты «Правда», которые во все стороны разносило ветром. И как ни пытались служащие Управления Порядка троцкистов, одетые в обычную гражданскую одежду, дополненную лишь красными повязками на рукавах, фуражками с перевернутыми красными звездами на фоне белых околышей и нашитыми на грудь перевернутыми такими