Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

И даже стыдно как-то стало за свои шашни с немецкой дворянкой, хотя и понимал, что, увидев Агнессу опять не устоит. Похоже, так и будет жить меж двух домов, за что гореть ему, по словам священников, в геене огненной. Впрочем, родившись в атеистическом обществе, он легко нарушал все церковные запреты, не веря написанному людьми Священному писанию, которое к тому же людьми и редактировалось (ведь на том же Никейском соборе что канон, а что ересь не бог объявлял, а сами люди решали). Зато именно поэтому он и смог в глазах всех, включая собственную жену, достаточно законно залегендировать своего же сына от чужой женщины. Он просто стал его крёстным отцом, чем нарушил требование, что крестными не могут быть отец и мать ребенка. Почему так, он не сильно разбирался, вроде как ему говорили, что в этом ограничении кроется практический смысл: если настоящие родители умирали, то воспитанием сироты должны были заняться крестные. Может быть. Но ему нужно было залегендировать своё присутствие при малыше и свою опёку над ним, и потому это именно он, а не кто-то другой присутствовал при таинстве крещения младенца и после погружения Ваньки-Иоганна в купель принимал его из рук священника. Кстати, крещён был юный граф Волинский по православному обряду, чему Агнесса хоть и пыталась противиться, но не сильно. И теперь его ещё не родившийся сын от Вари (а он почему-то верил, что третьим ребёнком будет именно сын) сможет законно называть графа братом.

В общем, эти три счастливых дня пролетели как один. А на четвёртый во двор примчался гонец из Кремля, и пришла пора князю в очередной раз оставлять родных дома, а самому садиться в седло и трястись по дорогам, ведущим к далёкому морю…

* * *

Северное лето короткое, а дел, как всегда, запланировано много. Молодое, но весьма активное Северное торгово-промысловое товарищество росло от года к году, постепенно становясь практически монополистом во многих делах, или, как минимум, видным игроком, потеснив кое в чём даже монастыри.

Нужна соль? Так их есть у меня! Товарищество где уговорами да посулами, а где и действуя более решительными методами, приобрело для себя несколько удобных мест на берегу Студёного моря, установив там на данный момент уже четыре варницы. И хотя для торговли соли из морской воды выпаривали ещё мало, но уж для засолки рыбацкого улова теперь хватало и собственной.

Конечно, у монастырей, того же Соловецкого, Николо-Корельского или Михаило-Архангельского, варниц было куда поболее, но ведь и товариществу было ещё слишком мало лет.

Корабли? Да какие хотите! Своё плотбище позволяло строить всё, что ходило по морю: от морских шхун до речного карбаса. И если привычные кочи местные артели всё же предпочитали брать у проверенных мастеров, то заказы от Корабельного приказа и Русско-американской компании оседали именно у корабелов товарищества.

Правда, военные шхуны и новоманерные лодьи были уже достаточно крупны для мелководья Северной Двины, так что их в Холмогорах только строили, а потом, по весеннему половодью, спускали вниз по реке и дальше они уже за Пур-Наволок в реку практически и не ходили. Отчего там, на мысу, постепенно стали воздвигаться склады, амбары и избы купцов не только из Холмогор и Вологды, но даже и из Москвы, приезжавших сюда на сезон навигации. А РАК так и вовсе сразу построила там и свой Гостинный двор и Управляющую избу. Ведь что им в Холмогорах-то делать, если их кораблики сюда лишь через раз пройти могут? Причём насколько Донат сам слыхал, они со временем и вовсе собирались либо на Мотку, в становище Кегор, либо в Колу уходить, ибо там море круглый год безо льда было.

Впрочем, Пур-Наволок это их решение от людского нашествия уже не избавит. Ведь кроме американской компании, там и большие суда Товарищества зимовали, и Северная эскадра его своим местом обитания признала. Причём по воле царя велено было для неё рядом с монастырём целый городок со своей крепостью строить. Который уже так и прозывали в Поморье: Архангелогородский городок. И многие холмогорцы на тот городок тоже уже стали посматривать: всё же до моря там было куда ближе, чем от тех же Холмогор. Да и князь, чего греха таить, давно советовал к тем местам присмотреться, потому то Донат, от себя и от имени Товарищества, конечно, кусок земли на мысу оформил, следуя дедову правилу: "не купи дом, купи место", но строиться ещё не начинал.

В общем, обрастал Север людьми, да и как ему было не обрастать, если мореходство в Студёном море росло, как на дрожжах. Взять опять же Товарищество. Только у него с десяток больших кочей ежегодно уходил к Груманту, ещё пять или шесть шли к Пустозёрску. А нынче по весне и в более дальний ход его кормщики отправились: в Пулинг-авот-вош на пяти кочах вышли.

А ведь был ещё и Нидарос, товарообмен с которым тоже рос с каждым годом. Из-за чего Олафу Энгельберцену в последнее время приходилось вертеться как ужу на сковородке, так как король Фредерик, став датским королём, принялся недвусмысленно напоминать о необходимости исполнения любых указов, даже овеянных прахом веков. Мол, закон суров, но это закон!

Однако архиепископ, глядя на то, как воспрял духом древний город, не мог позволить себе лишить его выгодной торговли и оттого особенно ревностно занялся эпистолярным жанром, скорее требуя, чем прося короля пересмотреть старое уложение, в душе не особо-то и веря в королевское понимание. Ни для кого не было секретом, кто посадил Фредерика на престол и чьи интересы были попраны несоблюдением древнего указа.

Впрочем, Энгельберцен давно уже был больше норвежцем, чем датчанином, недаром же он способствовал изданию для месс "Missale Nidrosiense", первой норвежской печатной книги, и для него датский чиновник был так же плох, как и ганзейский. Именно поэтому он и поддержал выставленные Фредерику перед коронацией условия, что Норвегия в совместном союзе должна была стать равноправным партнером Дании, а управление страной должно было осуществляться ее собственным Национальным советом, и этот же Совет должен был иметь право голоса и согласие в вопросах национального налогообложения и внешней политики. И поэтому же трижды откладывал коронацию Фредерика как короля Норвегии! Но ещё больше он желал, чтобы не Фредерик, а Кристиан вернулся в Нидарос в качестве правителя. Ведь пока принц Кристиан управлял ею, набираясь опыта перед тем, как