Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

Академию Генерального Штаба с золотой медаль закончил, всё подсчитал досконально. Так что на Африку остаются только корейцы. Да и как только великие державы поймут СКОЛЬКО золота находится на месте будущего Йоханнесбурга (хотя тут вряд ли так назовут столицу золотодобычи) может запросто разразиться первая Мировая Война. Англичане ТУТ не столь сильны как в моей родной реальности, а французы с удовольствием скооперируются с Россией, дабы оттеснить чопорных британцев от золотого каравая. И Германия непременно ввяжется и Италия с Испанией, САСШ и КША могут вклиниться. Оттого ещё и хочу «занять плацдарм» заранее и корейцами его заселить. Ребята они неприхотливые, воевать умеют. И если что — всегда можно раскланяться и удалиться без особой потери лица, как же — внебрачный отпрыск накуролесил, рос без отцовского пригляда, вот и чудит…

Но это уж совсем на крайний случай, кто откажется добровольно от такого куша? Можно ведь и разделить сферы влияния, главное не дать усилиться одной из великих держав, особенно Великобритании. Посему надо Париж звать в долю. Неразбитая тевтонами Франция задириста и агрессивна, а планы по строительству Панамского канала и владение каналом Суэцким превращают галлов во врагов Лондона под нумером один.

— Ваше величество, — прервал мои стратегические размышления градоначальник Владивостока, хитрован Селивёрстов, — ежели стройка военных крепостей откладывается, то ж не помешает нам поставить университетский городок, деньгами общество скинется.

— Смотри, Никодим Иванович, чтоб не было потом слезниц в столицу, дескать хотели как лучше, а силёнок не рассчитали, помогите денежкой, родимые, не дайте пропасть благому начинанию. Знаю я вас, шельмецов! Кого объегорить хотите? Царя?!

Селивёрстов затрясся аки банный лист и едва не бухнувшись на колени начал путано объяснять, что денег хватит, «купечество поддержит» и вообще, коль надо, так ого-го! Градоначальник видел, сколько ценного груза перевезли в банк Владивостока с кораблей сопровождения. Из Калифорнии вывез, коль уж так случай удобно представился, практически всё золото и серебро. Там один чёрт прииски работают, хоть и не с тем размахом как ранее, но идёт постепенное накопление драгоценных металлов в хранилище. А Владивостоку, да и всему региону дальневосточному наличная денежка ой как нужна. Китайские оптовики в связи со смутными временами перешли исключительно на расчёты в серебре и золоте, даже роняли цену существенно, лишь бы получить за товар аргентум и аурум. И хитрюга Селивёрстов, наблюдая за множеством повозок с охраной, решил без мыла влезть (в душу, в душу!!!) царю-батюшке и выклянчить финансирование городских хотелок за счёт имперского бюджета.

Такие они главы муниципальных образований последней четверти девятнадцатого века в России. Моей России, Калифорнией приросшей. Чем чёрт не шутит, может, ещё и в Африке зацепимся…

Глава 13

Вот и не верь в судьбу, рок, фатум. Первого марта 1881 года телеграф отстучал страшную новость — в Варшаве от сердечного приступа скончался король польский Александр Романов…

Сашка, брат старший Сашка. Царь-Освободитель моей родной реальности и польский король этого варианта многомирья. И жена иная и дети родились другие и от множества иных женщин и Россией не правил, передав престол мне. Вроде кардинально изменил судьбу, ан нет!

Жандармы землю рыли, но клялись-божились — нет следа злоумышленников, просто не выдержал организм его королевского величества, остановился «пламенный мотор» блистательного Александра Николаевича, «У НАС» больше известного как цесаревич из сериала «Бедная Настя». Шестьдесят три годочка прожил брат и там и тут, день в день ушёл, поневоле задумаешься…

Но нам царям каждый день забот подбрасывает, некогда горевать и депрессовать. Повелел везти тело Александра после прощания «безутешных» поляков с королем, в Петербург. Похороним Сашу в фамильной усыпальнице Романовых, а то поляки любят с мёртвыми воевать, памятники сносить и прочее, лучше перестраховаться. Двадцатилетний наследник престола Царства Польского, Константин Александрович Романов экстренным поездом прибыл к императору.

Обнял осунувшегося, мгновенно повзрослевшего племянника. Да, Сашка столько наплодил внебрачных киндеров, — жуть. Но не бросать же бастардов, своих веду по жизни и племяшей всех пристрою, хотя как раз Костя законнейший-раззаконнейший, от матери полячки «произведённый». Теперь уже вдовствующая королева была подставлена брату магнатами, будучи юной и пылкой графинюшкой, разумеется, как все полячки — ярая патриотка. И что есть сил капала Саше на мозги, «куковала-перекуковывала», всё как в пословицах-поговорках. Детей в браке народилось четверо: Костя старший, а есть ещё Александр (имёна всё ни польские ни русские, ни нашим, ни вашим) и Мария с Александрой. Учили их по большей части польские учителя, но мальчишек по моему приказу забирали на 2–3 месяца «проветриться» на кораблях Балтфлота или же погонять на литерном поезде императора по необъятным российским просторам. Чтоб впечатлились, прониклись, осознали и слушались как вырастут, грозного дядю, а не шептунов придворных.

Сразу после развала империи Габсбургов и освобождения Кракова моя популярность в Польше зашкаливала до неприличия, Гагарин бы обзавидовался. Но сейчас страсти и восторги по обретению древней столицы улеглись и паны привычно бурчат, ждут от Петербурга новых территориальных «подарков»…

Племянник-тёзка частенько гостил в Царском Селе, это мы с братом так решили едва маленький Костик заходил-залопотал, и со мной общался прекрасно. Хотел стать моряком, очень жалел, что не имеет Польша выхода к морю. Ну, теперь-то молодому королю и карты в руки — непременно начнёт бодаться с Германией за балтийские провинции, за Гданьск-Данциг, не зря подростком карты чертил с границами Великой Польши и дяде-императору показывал…

— Рассказывай. Как сам, как мать. Держитесь?

— Держимся, — скупо ответствовал Константин Александрович.

— Оставим лирику и слёзы, племянник. Молодец, что немедля выехал в Петербург, разговор предстоит наисерьёзнейший. По итогам беседы определится путь, по которому пойдёт Польша. Надеюсь под твоим чутким руководством, Костя.

— Дядя, волнений в стране не предвидится, траур по государю объявлен, подданные искренне скорбят. Нет оснований думать, что случится смута. Но захоронить первого польского короля новой династии в Петербурге — политическая ошибка!

— Твоё мнение?

— Моё, — вспыхнул Константин Александрович, — матушка считает также, да. Но зря вы, дядя думаете…

— Успокойся, не приписывай мне то, чего я не совершал и о чём не думал. Брата похороню в Питере как великого князя, как цесаревича. А первый настоящий польский король династии Романовых — ты, Костя! Брат работал лишь как «производитель», прости Господи мой цинизм, дабы явить Польше полноценного наследника-шляхтича, пускай и с фамилией Романов. Не спорь, я знаю что говорю, когда мы с Сашей эту комбинацию задумывали, ты лишь в проекте существовал, уж не взыщи.

— Но, дядя…

— Я уже скоро двадцать лет как твой дядя. И отец твой крестный, кстати. Поэтому позволь, выскажусь сначала по