Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

предотвратить обстрел наших кораблей. А потом и разломать-расколошматить турецкие пушки, ибо нам тот металлолом на хрен не нужен. Далее броненосная эскадра движется к Дарданеллам и атакует батареи и прикрывающие их части с тыла. В это время Босфор форсирует караван транспортов с пехотой и полевой артиллерией. Орудия береговой обороны перевозятся на пароходе с развесёлым названием «Варнак Сибирский» для установки в узостях Дарданелл. Абсолютное превосходство нашего флота и внезапность дают такую фору, что времени как-то помешать черноморцам не будет. Ну а потом флот пресекает возможность подвоза подкреплений из Малой Азии, сербы и болгары, не имея за спиной Австро-Венгрии атакуют европейские владения Османской империи, к ним наверняка присоединятся греки, мечтающие о Смирне и Салониках. Сербия, приобретя Боснию и Герцеговину, получив выход к Адриатическому морю да заключив союз с Черногорией станет сильнейшим государством на Балканах. Хотя, хорваты, словенцы и болгары могут это и оспорить…

Подошёл к окну, посмотрел на сугробы в одночасье опавшие, «обрюзгшие», достал литровую бутыль из книжного шкафа. Эх, Саша, Саша…

Глава 14

Поручик Скурихин отвечал в батальоне за связь. Молодого и толкового офицера, два года маявшегося в Калуге помощником военного комиссара, «вдруг» перевели в гвардию, очевидно, вспомнили о заслугах дяди, ушедшего в Первую Экспедицию с цесаревичем Константином и отстроившего на Амуре станицу Константиновскую, центр Амурской губернии. Уже три с половиной десятка лет тому минуло, но его величество, как говорят знающие люди, помнит всех поимённо из Экспедиции, вплоть до последнего рядового и помощь семьям оказывает из личных средств, случись нужда или беда какая.

Выпустившись из военного училища по второму разряду (близорукость не позволяла набрать нужные баллы в стрелковых дисциплинах, да и в гимнастике, увы, не силён оказался) попал подпоручик Андрей Фёдорович Скурихин в Калужский военный комиссариат, где бы и тянул лямку все двадцать пять годочков службы, расставляя в нужном порядке карточки запасных, ждал выхода в отставку в чине капитанском, вряд ли до подполковника дослужиться вышло б.

Но, тяготеющего к новомодной телефонии офицера, устроившего проводную связь между губернским и четырьмя уездными комиссариатами, внезапно «выдернули» в Москву, где и вручили предписание на продолжение службы в «Пятом батальоне Калифорнийского полка», стоящего под Тулой.

Всего «батальонов Калифорнийского полка», причисленных к гвардии насчитывалось примерно полтора десятка (точное их число не публиковалось и знали верную цифру наверное только император и начальник Генерального Штаба) и раскиданы они были от Петербурга до Владивостока. В Москве расквартирован «Второй батальон», в Туле — Пятый, в Севастополе — Седьмой…

Остряки из Преображенского и Семёновского полков не без юмора именовали сии части «провинциальной гвардией», получая в ответ едкое «марш-марш-болванчики», с намёком на частые парады и упор на шагистику в частях гарнизона столицы.

Скурихину в «провинциальной гвардии» нравилось. Когда батальонный командир подполковник Кобзев понял, что стрелок из Андрея никудышный, не стал натаскивать молодого офицера, изнурять дополнительными занятиями на стрельбище, определил командиром «технического» взвода. Под началом подпоручика, впрочем уже через месяц службы Скурихин «вырос» до поручика, оказались четыре десятка возрастных солдат и унтеров, которые в штыки ломить ещё могли, ногоды и старые раны не позволяли также шустро как молодёжь в ротах, преодолевать полосу препятствий. Но чохом увольнять опытных вояк, готовых служить царю и Отечеству не рекомендовалось, а вот найти должность с учётом «износа организма», всячески приветствовалось. Потому и переходили со временем в технический и хозяйственный взвод возрастные солдаты. Хозяйственным взводом в «Пятом Калифорнийском» командовал подпрапорщик Иван Лыткин, из-за лени и дикой необразованности так и не сдавший экзамен на полноценный офицерский чин. Однако ж обсчитать Лыткина не удавалось даже пронырливому штабс-капитану интендантской службы из Тульского гарнизона, наоборот, лихой подпрапорщик всегда в батальон доставлял хоть чуть, но более положенного…

Главной задачей технического взвода являлось обеспечение связи между командиром батальона и ротными во время ведения боевых действий. Привычные посыльные с донесениями-записками никуда не делись, но свыше пришла директива внедрять в частях телефонию и заодно обучить сухопутчиков работать с таблицей сигналов, чтоб как у моряков, могли и отсемафорить и фонарём сообщение переслать, находясь в прямой видимости, или же «по цепочке».

В последнюю неделю апреля Скурихин вместе с Лыткиным дважды выезжали на гарнизонные склады, получать дополнительно восемь больших катушек телефонного провода и двенадцать новёхоньких аппаратов последней конструкции, весьма удобных для переговоров в полевых условиях. Проныра подпрапорщик кроме того наведывался в продуктовый подземный склад, где сверх накладных ухитрился умыкнуть два ящика тушёнки, отчего и пребывал в наипрекраснейшем настроении.

— Поляков усмирять пойдём, — заявил Лыткин, едва восемь батальонных подвод выехали за территорию гарнизонных складов.

— Отчего так решил, Иван Иваныч?

— А сам посуди, Андрей Фёдорович, только наш батальон сегодня грузился и всё больше провизией для похода предназначенной. В Тульском гарнизоне помимо нас еще железнодорожный батальон, пехотный полк, сапёры и артиллерийская бригада. Но отоварили всем нужным для дальнего похода лишь гвардию. Сухие пайки, значит кухни останутся здесь, как и половина моего взвода. А тебе, Андрей Фёдорович, везти придётся провода, катушки и прочее для развёртывания на новом месте.

— Польша то с какого бока? Спокойно там всё после смерти Александра Николаевича, мир его праху. Сын заступил на польский престол, армия присягнула единодушно, да и дядя, его императорское величество, поддержит короля польского, если потребуется.

— Видать и потребовалось, — хитро прищурясь, важно и многозначительно изрёк подпрапорщик, — велено распаковать оружейную комнату и подготовить винтовки к перевозке. А значит что?

— Что?

— Да то, разлюбезный господин поручик, что батальон наш отбывает в длительную командировку и разворачиваться до полка будет. Вместо четырёх «гвардейских» рот — десять обычных, ежели прикинуть число винтарей. И оружейнику Семёнычу все пулемёты, что в смазке на хранении велено посмотреть и обиходить, значит не учения. В Польшу двинем, точные сведения.

Скурихин с удивлением посмотрел за Лыткина. «Стратегические» домыслы подпрапорщика при всей их нелепости совершенно точно отражали систему развёртывания батальона в военное время, когда «гвардейские» роты делились по взводам, обрастая пополнением. Тогда батальон начинал именоваться вторым Тульским пехотным полком (дабы ввести неприятеля в заблуждение) и приступал к исполнению боевых задач, поставленных лично государем императором. Ну, так считали в офицерском собрании, дескать Константин Николаевич «свои» Калифорнийские батальоны направляет самолично, никому не передоверяя такую честь…

Ранним утром 23 апреля батальон, поднятый по боевой тревоге спешно грузил имущество и готовился к маршу на железнодорожный полустанок, в семи верстах от городка «Пятого Калифорнийского» расположенный. На хозяйстве оставался капитан Нестеренко с полувзводом Лыткина. Сам же хозяйственный подпрапорщик с наиболее молодыми и шустрыми