Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская

— А если у него получится, Миранда? Если он научится сдерживаться и все такое? Джаф ведь старается, правда. Никто не тренируется так, как он. И в учебе он молодец, хотя ему непросто приходится — он пришел в академию позже остальных, да и базовых знаний, как у наследных магов, у него не было. Я знаю, о чем говорю. Все эти магические ветви, которые мы на первом семестре проходили, мне до сих пор снятся.

— Слушай, ты ведь не некромант, зачем этот псиоанализ, — попыталась уйти от разговора Миранда.

— Ты ведь даже не уверена, что любишь его, — напомнила я.

— Видимо, люблю, — ответила она. — Вчера мне было очень больно. Смог бы сделать так человек, к которому я равнодушна? Вряд ли.

— А если это говорит твое самолюбие? — предположила я. — Но Джафу ведь тоже больно.

— Ты вообще на чьей стороне? — возмутилась она.

— Я бы хотела сказать, что на твоей. Но мне кажется, ты сейчас совершаешь ошибку. Тебе ведь не нужен Ник или Финн, или Эрт, или даже Изергаст…

— Кстати, об Изергасте, — спохватилась она. — Он столько мне рассказал! Арнелла, мы можем проклясть императора так, что никто и носа не подточит! И не помогут ему не амулеты, ни защиты, ни татушки.

— Я вижу, что ты соскакиваешь с темы, но продолжай, — вздохнула я.

— Так вот. Проклятие кровосос. Действие: упадок сил…

— Император — анимаг, — напомнила я. — Они восстанавливаются быстрее, чем кто-либо, и живут сотни лет.

— Беспричинная печаль, — продолжила Миранда.

— Значит, он избил и изнасиловал мою мать, и будет слегка грустить?

— Да подожди ты, — раздраженно сказала она. — Нормально все действует. Если человек не искупит совершенное деяние, то проклятие медленно, но неизбежно приведет его к смерти.

— Лучше бы быстро, — буркнула я.

— Твоя мать, так-то, жива, — напомнила Миранда. — Замуж собирается. За самого богатого человека Фургарта.

— Ладно, пусть медленно, — согласилась я. — Главное, чтобы подействовало.

— Однако есть нюанс, — подруга цыкнула зубом. — По правде сказать, много нюансов. Во-первых, проклинать будешь ты. Это должен быть человек, который имеет право на кровную месть. Кто-то, испытывающий искреннюю и сильную ненависть к проклинаемому.

— Годится, — кивнула я.

Стоило вспомнить напудренную физиономию императора, его крашеные волосы и ногти, расшитый звездами балахон — и ярость обожгла мое сердце.

— Второе — ты должна будешь наполнить своими эмоциями заготовку с гексаграммой проклятия.

— Тоже без проблем. У меня неплохие успехи в артефакторике, — похвасталась я. — Вот только с материалами надо поэкспериментировать. Металл плавится, дерево горит…

— Камень, — перебила меня Миранда. — Изергаст сказал, для проклятий камни лучше всего. Оптимально алмаз, но и гранит подойдет. Надо спрятать его в месте, где бывает император. Лучше всего в спальне.

— Никто не пустит меня в спальню императора, — помрачнела я. — Там наверняка круглосуточная охрана.

— Да, и вот еще один нюанс, — сказала Миранда. — Дворец нашпигован защитными артефактами, так что, если мы попытаемся пронести готовое проклятие, нас засекут. А потом, в лучшем случае, повесят.

Я промолчала, обдумывая ее слова.

— Но можно сделать кровососа прямо там, во дворце, — предложила она.

* * *

Наш с Мирандой план, который мы обсуждали весь вечер, трещал по швам и не выдерживал никакой критики. Ну куда это годится — две первокурсницы будут готовить смертельное проклятие императору в женском туалете? Лучшего варианта мы пока не придумали.

— Я сделаю все сама, — сказала я. — Если меня поймают, делай вид, что ничего не знала.

— Сделаем это вместе, — возразила Миранда. — Но если что, буду все отрицать. Вот не зря существование луча истины держат в тайне! Иначе раскололи бы нас на раз-два.

— Я надеюсь, что все обойдется, — проворчала я. — Но мне так страшно тебя подставлять.

— Помнишь Лабиринт? — буднично спросила Миранда.

Воспоминания нахлынули волной, и сердце забилось чаще, а во рту стало сухо, как от быстрого бега. Я словно вновь почувствовала запах хаоса с легким привкусом тлена.

— Как его забыть?

— Я бы ступила на ту дорожку из льда, если бы не ты, — сказала Миранда. — В Лабиринте осталось бы четырнадцать человек. Мы прошли его вместе.

— И Джаф с нами, — упрямо добавила я.

— Не начинай, — сердито попросила она. — Слушай, ты поняла, в чем вообще отличие штриховки гексаграммы при переломах и растяжениях? Крекин все стер, а я не успела зарисовать.

— Потому что думала о водопадах и Николасе Торше? — поддела я ее. — О, эти рыжие волосы, веснушки, скрытый огонь. Или все же Финн? Светлые локоны, голубые глаза, воздушный, как зефирка. Или, может быть, Эрт? Некромант, как и ты, тонкие черты, белые волосы. Весь такой собранный и холодный, но тем интереснее разжечь в нем страсть?

— Вот ты балда, — беззлобно ответила Миранда. — Но у тебя явный прогресс. После дня рождения Эммета ты всех междометиями описывала. Вроде — ах, ой, уруру. Хотя я бы описала парней по-другому: Ник — наивное дитя, Финн — ветренный повеса, а Эрт… Вообще-то в нем что-то есть. Другой на его месте не сунулся бы против Джафа. Дай конспект, короче.

Когда стемнело, и Миранда пошла к себе, я тоже выскользнула из дома и, пробежав через лужайку, потянула дверь ректорского домика. Войдя внутрь, позвала Родерика, уже понимая, что его нет. Света не было, и запах дыма едва ощущался.

Я прошла по темному коридору и заглянула в спальню. Угли в камине погасли, и я, подбросив дров, присела на корточки и вытянула руку. Пламя сорвалось с моих пальцев, жадно вгрызлось в деревянный бок, заплясав голодными язычками.

— Нет его дома! — прошелестела Мисси, выплывая из стены. — Ушел и не вернется до утра. И ты уходи.

— Куда ушел? — спросила я, выпрямляясь.

— К Стене, — ответила Мисси, проплывая под потолком и отталкиваясь от балок, как от буйков. — Если ты не в курсе, у ректора, моей вечной любви, куча дел. И общение с назойливыми первокурсницами в его планы не входит, — она махнула призрачной ручкой, отгоняя меня прочь словно муху.

— Родерик попросил меня зайти, — сказала