Фантастика 2025-39 - Екатерина Аникина

Он кивнул. Поднялся, не глядя на нее.

— Сейчас поедем… — буркнул он, повернулся и пошел к трапу. Она смотрела, как его сгорбленная спина исчезает из виду.

Она закончила все посадочные процедуры, занесла данные в бортжурнал. Надо идти в грузовой док, надевать гермокостюмы. В последний раз оглядела она мостик «Голландца». Если все сложится так, как они задумали, он больше никогда не поднимется в небо.

* * *

В грузовом доке Живых громыхал сапогами, стаскивая брезент с закрепленного транспортера. Бой-Баба пошла дальше, на склад, проверять и готовить гермокостюмы. Прошла мимо мурчащего мусоросборника. По ленте конвейера за стеклянной дверью ползли и падали вниз на шнек смутно знакомые миски и банки, посеревшие сорочки Электрия и налипший на них сор из отсеков. Она задержалась, глядя на то, как они падают на наточенные лопасти шнека и перемалываются в пригодную для прессования пыль.

— Спасибо, что посадили мой корабль.

Она обернулась — и вздрогнула. Йос стоял в коридоре, в двух шагах от нее. Он еще не был готов к выходу на поверхность. Стоял, как был — в изношенной футболке и шортах, мосластые колени выпирали на тощих волосатых ногах, губы его были сжаты в ниточку.

Он сделал шаг ей навстречу.

В руке он держал мощный излучатель.

Бой-Баба подняла брови:

— Йос, я не думаю, что нам понадобится оружие.

Штурман усмехнулся:

— Вы поселенцев не знаете.

Он склонился над излучателем, распрямляя завернувшийся ремень. Бой-Баба закусила губу, вспомнив про застреленного колониста.

— Ну смотрите, — пожала она плечами. — Вам решать.

Йос выпрямился. Хищные глаза оглядели коридор, ее, дверь мусоросборника.

— А где Живых? — он облизнул губы.

— В доке, — Бой-Баба сделала шаг прочь от стеклянной двери. — Готовит транспортер.

Йос кивнул. Задумался, наклонив голову.

— Это хорошо, — сказал он, наконец.

Поднял с пола излучатель и улыбнулся Бой-Бабе. Нажал кнопку. На прикладе загорелся красный огонек.

— Я давно собирался вам сказать… — Йос говорил медленно, растягивая слова.

— Да? — осторожно спросила она, ругая себя за то, что умудрилась оказаться наедине с этим психопатом. Глаз уже вымерял расстояние, как бы проскользнуть мимо него в док.

— Хотел вам сказать, как вы… — устало поморщился штурман, — как я устал от вас от всех. — Он поднял излучатель. Усмехнулся. — Если что и помогало мне в этом рейсе, так это мысль, что скоро я от всех вас избавлюсь.

Йос тихо засмеялся и направил излучатель на Бой-Бабу.

Ее мозг лихорадочно подбирал слова. Только не оскорблять. Он еще больше заведется.

— Возьмите себя в руки, Йос. — Она отступила на шаг. — Я понимаю, мы все тут на нервах, но вам не надо…

Йос молча продолжал приближаться. Она попятилась.

— Один вы здесь не выживете. Вы это понимаете?

Штурман усмехнулся. Бой-Баба сделала еще шаг назад и натолкнулась на стеклянную дверь мусоросборника. Скользнула вбок, прижимаясь к ней спиной. Штурман наступал размеренно, как автомат, и смотрел на нее сосредоточенно. Так смотрят на мишень.

— Ради памяти Майера… — сказала она. Руки ощупывали стену, ища оружия.

Штурман брезгливо оттопырил губу.

— Только из-за нашего любезного капитана мы и сидим в этой жопе, — сказал он. — Если бы он тогда послушал меня, мы бы сейчас все были живы. Это он виноват во всем! — Штурман поднял на Бой-Бабу налитые кровью глаза. — И ты! Это из-за тебя мне пришлось… — штурман осекся.

— Что пришлось? — ровным голосом спросила она.

Штурман покачал головой. Он смотрел перед собой, и в глазах его была боль.

Бой-Баба слышала, как бьется ее сердце. Штурман облизнул губы, глядя на нее. Он сбросил с плеча ремень излучателя и перехватил оружие поудобнее.

— Как мы взлетели с этой проклятой базы, — заговорил он хрипло, — так несчастья на нас и посыпались. Сначала этот дурачок-инспектор, — Йос сплюнул на пол, — которого его собственные хозяева кинули точно так же, как он собирался кинуть меня.

Бой-Баба застонала, вспомнив. Она в кухонном блоке, под столом, слушает разговор Йоса и инспектора. И они общаются молчаливо, через эметтер.

Значит, Йос был заодно с Электрием?

Живых в грузовом доке. Надо потянуть время, заговорить штурмана. Живых сообразит, что что-то не так, и пойдет ее искать.

— И поэтому вы убили Рашида? — наудачу ляпнула она. — Потому что он подслушал ваши делишки?

Йос презрительно поморщился:

— Вы все должны мне ноги целовать за то, что я избавил мир от этой гниды. Кто-то должен был. Чтобы чистеньким идеалистам мараться не пришлось. — Он поднял на астронавтку холодные глаза, и она опять отступила.

— И Кока? — торопливо подыграла ему она. — Потому что он слышал, как Рашид вас с Электрием шантажирует?

Йос опустил голову. Он стоял, не глядя на нее, и тяжело дышал. По миллиметру Бой-Баба стала продвигаться по стенке вперед, мимо его свободной руки.

Он ступил в сторону, преграждая ей путь, и поднял голову. Бой-Баба отскочила. Штурман нахмурился.

— Кока мне жаль, — горько сказал он. — Такой дуралей! Зачем он решил обо всем рассказать Майеру? Хотя это ничего бы уже не изменило…

Бой-Баба окинула глазом коридор. Напротив дверь в подсобку. Юркнуть внутрь и запереться. Бой-Баба осторожно оторвала спину от стены.

Но — Живых. Этот психопат его убьет. Нет, прятаться нельзя. Надо думать.

— А инспектора вы убили, чтоб не оставлять свидетелей? — громко спросила она. — Испугались, что Майер узнает?

Йос долго смотрел на нее. Потом кивнул:

— Именно. Чтоб Майер не узнал. Ему еще рано было… узнавать.

Бой-Баба раскрыла рот от изумления. Вспыхнул в памяти ее побег. Коробка с крысиным ядом валится с полки ей под ноги, рассыпаясь… начатая коробка с ядом, вызывающим остановку сердца.

Начатая. А после взлета с базы она была нетронутая. Запечатанная.

И эти вечные стаканчики с кофе, которые Йос так заботливо подсовывал Майеру после взлета… кормил его, уже больного, с ложечки…

Она наставила единственный глаз на Йоса.

— За что же вы… капитана… как же…

Ее железные клешни сжались в кулаки. Йос отступил на шаг. Она осторожно двинулась обратно, вжимаясь спиной в стеклянную дверь мусоросборника, за которой мерно шелестел конвейер, доставляя мусор под острые лопасти шнека. Йос поднял излучатель выше. Ремень оружия болтался в воздухе.

— Если тебе надо объяснять, за что, — глухо начал он, — то давно пора избавить мир от такой дуры.

Красная лампочка на излучателе запульсировала — боевая готовность. Йос поерзал, перенес вес тела на одну ногу. Рука его на излучателе дрожала. На вороненом металле проступало влажное пятно.

Бой-Баба скосила глаз за стекло двери. Позади нее проехал по конвейеру белый пластиковый ящик из-под чечевицы.

Бой-Баба напряглась. Вот сейчас. Ящик громко хрустнул, подминаемый острыми лопастями. От