ЧВК "Пересвет". Книга третья - Алексей Медоваров

— Хиљаду ђавола! Проклетство! Управо сам се зајебао! Извињавам се, али једноставно нема других речи!

— Ну же, дружище, — ответил я как можно более спокойно. — Тебе не сказали нет.

— Но и не сказали да! Дали понять, что я слишком груб для настоящего дворянина!

Словно бы для этого не было повода! А повод был и не один. Целая обойма поводов от Дамьяна Николича! Я решил напомнить ему обо всём, что он учудил на императорском завтраке.

— Ты весь завтрак отпускал сальные шуточки про сиськи и публичные дома. И еще ржал над ними как конь, — загнул я первый палец на руке.

— Они веселые! И я всегда так шучу, когда нервничаю, ваша светлость! — отмахнулся Дамьян.

— Ещё ты ущипнул служанку, когда она наливала тебе кофе, — второй палец.

— Всего лишь разок! — взревел серб.

— Трижды, Дамьян, трижды, — мой голос был спокоен.

— Зачем еще нужны красивые служанки? Я клянусь, что ей понравилось! — Дамьян всё ещё излучал браваду, но в голосе впервые начали звучать нотки сомнений.

— Это прислуга в императорском дворце, а не тракторные девки. Они не привыкли к такому отношению.

Командир свободных воинов «Свободни Балкан» Дамьян Николич зыркнул на меня подозрительным взглядом, словно я брякнул нечто уж совсем несуразное. Но я и не думал останавливаться.

— И это не считая того, что кофе ты пил с тростниковым ромом, — добавил я и загнул третий палец.

— Иначе я эту черную гадость не перевариваю. Всегда так пью.

— Три четверти рома на четверть кофе, Дамьян. В десять часов утра.

— Ну подумаешь, чашечка кофе…

— Три чашечки «кофе», — я жестом показал кавычки.

Дамьян задумался, а потом спросил:

— Думаешь, я предстал перед Императором в хреновке?

— Хреновке? Плохом свете? — уточнил я.

— Что-то вроде того, ваша светлость. Так что ты думаешь?

Тем временем мы миновали сад и вышли к воротам летнего императорского дворца.

— Ты всерьёз надеялся, что после первой же совместной вылазки заполучить дворянский титул с широкого императорского плеча?

— Да, но…

— Его императорское величество прагматичен до мозга костей. Прежде чем что-то тебе дать, но выжмет тебя полностью, словно лимон. Посмотрит, чего ты стоишь. И только потом, если твои дела будут служить во благо Империи, даст тебе то, что ты так хочешь.

Дамьян молча слушал, а я и не думал останавливаться.

— Теперь у тебя есть выбор — или вернуться на свою вертолётную базу в Балканских горах и заниматься тем, что так хорошо получается, или идти до конца — служить Дому Басмановых-Астафьевых и Империи и однажды заполучить дворянский титул и всё, что к нему прилагается.

— Я понял, ваша светлость. Путь к чертовому дворянству будет сложным и тернистым.

— Да, Дамьян. Всё обстоит именно так, — кивнул я.

— И пас са њима, ваше господство! — осклабился Дамьян. — Тем интересней!

— Рад, что ты так воспринял… — ответил я, намереваясь выйти за ворота, как вдруг выпалил. — Какого хрена вы тут делаете?

В открывающихся створках ворот я увидел знакомую фигуру, от вида которой мои ладони инстинктивно сжались в кулаки.

— Вот это да! Неожиданная встреча! — морщинистое лицо профессора Голованова расплылся в недоброй ухмылке. — Не думал, что снова увижу вас в добром здравии!

— Выходит, что опальные профессора в фаворе Императора!

— Опальные? Его величество пожелал видеть меня! Его интересуют результаты. Всегда интересуют результаты. Жертвы будут всегда, княжич.

Этот сукин сын был прав — жертвы будут всегда. Вот только достигать своих целей, сознательно губя чужие жизни — подлое занятие. Но профессора Голованова это ничуть не смущало. Мне ничего не оставалось, кроме как хоть немного испортить ему настроение.

— Как любезно с его стороны вызвать светило науки сразу после завтрака. Завтрака со мной. Он пригласил меня, и мы побеседовали о событиях в Серой зоне. Вы там тоже были. Не запамятовали ещё, профессор? То, что вы там устроили, не должно остаться безнаказанным.

С довольной ухмылкой я прошёл мимо профессор Голованова. Тот аж покраснел от злости, но в ответ ничего не сказал. Пусть. Дело его. Я и мои люди сделали всё возможное — спасли учёных, и Голованова, в том числе, и спаслись сами. Всё прочее — угроза новой войны, открытый прорыв в Варшавской котловине, украденное «Затмением» оборудование — забота политиков, дипломатов, учёных… Да кого угодно, но только не моя! Ну разве что вопрос «дядюшки» из «Затмения»… Но заварил всю эту кашу в Серой зоне именно профессор Голованов. Пускай несёт ответ перед Императором.

Вернувшись во дворец, я первым делом вызвал Снежану.

— Ваша светлость?

— Император дал мне доступ к архиву Специального отдела.

— Секунду, — Снежана активировала планшет. — Да, подтверждение пришло. Ваш генетический код внесён в базу Спецотдела.

— Напомни-ка мне, где находится этот самый архив?

— В Петрограде, ваша светлость.

— Как необычно, — съязвил я. — Тогда устрой мне перелёт до столицы.

— Зачем? — в синих глазах Снежаны мелькнуло удивление.

— Мне необходимо попасть в архив Специального отдела. Что тут непонятного?

— Это мне понятно. Непонятно, зачем лететь в Петроград, когда к архиву можно подключится через Импернет. Нужно только оборудование для виртуальности.

— Виртуальности? Ах, да… — протянул я с умным видом.

Моё воображение рисовало мне длинные стеллажи, на которых стояли папки с номерами, а в сухом прохладном воздухе витала бумажная пыль. Старый, почтенный архивариус подкатывает мне тележку с документами, и я начинаю изучать их, выискивая по толикам, по крупицам, нужную мне информацию. Но реальность оказалась куда прозаичней и высокотехнологичней.

— Так давай его сюда, это своё оборудование для виртуальности! — я с нетерпением потёр руки. — Сейчас заценим количество полигонов и дальность прорисовки!

— Будет исполнено, ваша светлость. Заодно прихвачу таз или ведро.

— Это ещё зачем?

— Многих тошнит от виртуальности, а учитывая, что вы еще не восстановились…

— Довольно! — я прервал адъютанта жестом руки. — Умеешь ты испортить предвкушение.

— Рада стараться, ваша светлость, — сказала Снежана и с невозмутимым видом закрыла за собой дверь кабинета.

Теперь осталось только выяснить, что именно нужно Софии.

Вызов шёл долго. Слишком долго. Мне уже даже стало не по себе от беспокойства, когда вдруг