За последним порогом. Цена жизни. Книга 2 - Андрей Стоев

– И вы обещали дяде Оттону тоже помочь с этим, – утвердительно спросил император.

– Обещал, – подтвердил я. – И для него уже зарезервировано время приёма у сиятельной Милославы.

– А нам вы поможете? – прямо спросил Дитрих.

– Без предварительной записи это очень сложно, – задумался я. – Но если вы приедете к нам как гости семьи, то полагаю, что она вряд ли вам откажет.

– А что, может и отказать? – удивился император.

– Моя мать совершенно безразлично относится к общественному положению пациента. Правители записываются к ней на общих основаниях.

– Но к папе она ездила сама, – указал он.

– Не ради папы, – покачал головой я. – Её об этом просил князь. И князю это обошлось не даром.

– Сколько он заплатил? – сразу же заинтересовался император.

– О деньгах речи не было, разумеется, – я незаметно улыбнулся такой наивности. – Князь разрешил ей забрать в её клинику любую княжескую целительницу по своему выбору. Если вы сможете предложить что-нибудь сравнимое, то она, возможно, и к вам приедет.

– Вряд ли смогу, – хмуро ответил император. Такой поворот разговора явно оказался для него неприятным.

– Но, как я уже сказал, для гостей семьи она вполне может сделать исключение. Однако здесь есть один важный момент: вы должны приехать вдвоём.

– А разве одной жене нельзя приехать? – удивился Дитрих.

– Мы будем рады принять её величество, – улыбнулся я, – но для зачатия ребёнка нужны двое.

– То есть нам надо будет проделать это под наблюдением?

– Нет, не до такой степени, – усмехнулся я. – Но насколько я понимаю, основные действия необходимо проделать уже через десять-двадцать минут после акта. Затем два-три дня для наблюдения и дополнительной корректировки. А потом её величество должна будет приехать ещё несколько раз.

Они снова переглянулись между собой.

– Ваша мать точно не сможет приехать? – вздохнул Дитрих.

– Попробуйте её чем-нибудь заинтересовать, – пожал я плечами. – Сразу скажу: не пытайтесь предложить деньги или какие-то иные ценности. Разговор на этом, скорее всего, закончится. А деньги вам в любом случае придётся заплатить, и счёт вас наверняка неприятно удивит.

– Это я уже понял, – недовольно заметил он. – Отец вот удивился.

– Этими деньгами он купил себе здоровье и много лет жизни, – хмыкнул я. – Не думаю, что он остался в проигрыше.

– С этим не поспоришь, – усмехнулся император. – Однако проблема в том, что в ближайшее время мне будет очень сложно куда-то уехать.

– Понимаю, – участливо сказал я. – Подготовка к войне требует массу времени. Но я бы посоветовал всё же приехать к нам до того, как вы нападёте на княжество.

Император всё-таки поперхнулся чаем.

– После этого общество может очень отрицательно воспринять ваш визит, и нам не хотелось бы, чтобы часть этого отрицательного отношения переместилась на наше семейство, – объяснил я после того, как он прокашлялся.

– Мы обсудим этот вопрос чуть позже, барон, – объявил император, закрывая тему.

К этой теме мы вернулись снова уже в его кабинете.

– Так что вы там говорили о войне, барон? – с ясно выраженным недовольством спросил император.

– Нам известно, что вы собрались напасть на княжество, ваше величество, – ответил я, глядя на него, как на человека, задавшего совершенно дурацкий вопрос.

– Это ещё вопрос, кто на кого собрался нападать, – хмуро парировал он. – Мне прекрасно известно о намерении князя Яромира захватить Ливонию.

– Мы понимаем, что наше нападение на Ливонию вас бы полностью устроило, – засмеялся я, – но оставьте эту надежду, ваше величество. Ни на какую Ливонию мы нападать не будем. Более того, у нас есть договорённость с папой о том, что князь даст обязательство не нападать на Ливонию. Оно будет опубликовано, и вам не удастся представить дело так, будто княжество каким-то образом виновато в этой войне.

– И вы непонятно с чего решили, будто империи зачем-то нужно на вас напасть, – утвердительно заявил он.

– Не могу судить, насколько это нужно империи, ваше величество, – вежливо не согласился я. – Но вполне очевидно, зачем это нужно вам.

– И зачем же? – он требовательно посмотрел на меня.

– Вы это знаете, мы это знаем – нет смысла об этом говорить. Князь Яромир уполномочил меня обсудить другое: мы понимаем, что вы твёрдо настроены напасть, и мы даже готовы вам подыграть. Но не даром.

– Не даром? – переспросил он с непонятной интонацией.

– Княжество должно получить достаточно весомую выгоду от этой войны, – твёрдо заявил я.

– Это просто невероятная наглость, – покрутил головой он и насмешливо спросил: – А если я сейчас откажусь обсуждать подобные глупости?

– Понимаю, о чём вы подумали, ваше величество, – улыбнулся ему я. – Для нападения не требуется согласия второй стороны, не так ли? Это и в самом деле так, но нападение без нашего согласия просто обойдётся вам гораздо дороже, и совершенно неочевидно, что вы при этом сможете добиться своих целей.

– И какие же у меня цели? – он посмотрел на меня нахмурившись.

– Зачем я буду о них гадать, ваше величество? – риторически вопросил я. – Вам они известны гораздо лучше, чем мне. Позвольте мне вместо этого рассказать вам о возможном развитии событий, и вы сами решите, насколько это согласуется с вашими целями.

– Расскажите, барон, рассмешите меня.

– Во-первых, существенным моментом вашего плана является то, что дворяне, расквартированные в Ливонии, должны атаковать княжество без письменного приказа. Однако мы можем разъяснить им ваши мотивы, как и то, что при нападении без приказа они окажутся виноватыми для всех и во всём. Вы улыбаетесь, ваше величество, потому что уверены, что их подобные разъяснения от язычников не убедят. Мы, конечно же, понимаем, что не убедят. Но вот потом они об этом обязательно вспомнят. С нашей помощью вполне возможно раздуть скандал, который серьёзно скажется на авторитете императора среди дворян империи. Ну а мы на волне этих событий сможем спокойно аннексировать Ливонию, и будем при этом в своём праве.

– А как же ваше обязательство о ненападении? – он слушал уже внимательно.

– Оно будет аннулировано нападением на княжество. Разумеется, в обязательство такой пункт будет включён.

– Вы сказали «во-первых», – напомнил он. – А что во-вторых?

– Основной вашей целью будет всё-таки не княжество, а Сицилия. Сицилия – житница султаната, отсюда и расчёт на то, что султанат ни в коем случае не позволит её захватить. Но мы можем вам, так сказать, помочь. У наших союзников ведь тоже есть претензии к султанату Нашми Великого. Представим, что мы вовремя ударим с другой стороны и поставим под угрозу столицу султаната. Сераскир не сможет перебросить подкрепления в Сицилию, скорее, наоборот – он снимет оттуда войска, чтобы защитить столицу. И вот ваши войска внезапно и неожиданно захватывают Сицилию – и что вы станете с ней делать? Она вам точно нужна?

– Это всё, барон? – спросил Дитрих с насмешкой.

– В общих чертах всё, ваше величество, – ответил я.

– В целом всё это полная чушь, барон, – уверенно заявил император. – Но…

– Но? – переспросил я.

– Кое-какие интересные мысли вы всё-таки во мне заронили, – признал он. – Погостите у нас ещё немного – в Вене есть масса интересных мест. Вы же вроде музеи любите?

Ну конечно, тебе же доложили, что я вчера весь день по музеям гулял.

– Скорее, ненавижу, – признался я.

– Всё равно походите там, полюбуйтесь шедеврами, – засмеялся он. – Очень способствует духовному развитию.

Мало меня жена по музеям таскала, теперь и император подключился.

– Потом мы встретимся опять, – заключил он. – Может быть, у нас и в самом деле найдутся взаимно интересные варианты.

Глава 8

– Ну и как он тебе? – небрежно осведомился Дитрих, наблюдая за женой.

Мария в лёгком пеньюаре сидела за туалетным столиком и пристально разглядывала что-то невидимое остальному миру у левого виска. К своей внешности она относилась очень серьёзно – Дитриху хватило одной шутки на эту тему, чтобы понять, что насчёт некоторых вещей лучше не шутить даже императору.

Вопрос она поняла сразу. Дитрих молчал об этом весь вечер, но было совершенно ясно, что он обязательно поинтересуется её мнением, и этот разговор вовсе не стал неожиданным. Её мнение он спрашивал всегда.

– Интересный мальчик, – рассеянно отозвалась она, окончательно убедившись, что несовершенство ей только показалось.

– Он, вообще-то, старше тебя, – усмехнулся Дитрих.

– Это не делает