За последним порогом. Цена жизни. Книга 2 - Андрей Стоев

– Дядюшка Айке считает его дурачком.

– Это ещё вопрос, насколько твой цу Ройтен сам умён, – хмыкнула она.

– Побольше уважения к моему эрцканцлеру, дорогая, – недовольно сказал император.

– Если ты не желаешь слышать моё мнение, Дитер, то я буду молчать, – равнодушно отозвалась Мария.

– Желаю, – вздохнул тот.

– Он определённо умнее твоего эрцканцлера, – сказала она, но бросив быстрый взгляд на кислое лицо мужа, поправилась: – Извини, Дитер, больше ни слова о Ройтене. В общем, с умом у него всё в порядке, и он понял, что я знаю больше, чем показываю.

– Вот как? – заинтересовался император. – Почему ты так решила?

– Он внимательно наблюдал за нами, когда сказал про войну. Это было очень неожиданно, и, боюсь, я не сумела удержать лицо. Он явно понял, что я об этом что-то знаю. Что знаю больше, чем мне положено знать.

Дитрих досадливо поморщился. То, что он пользовался советами жены, было большим секретом – об этом не знал даже отец. И если станет известно, возможности жены по добыче информации сильно уменьшатся. Сейчас многие считали её просто пустоголовой красоткой и не особенно следили за тем, что говорится в её присутствии – её озабоченность собственной внешностью очень помогала в создании такого образа. Но если пройдёт слух, что она достаточно умна, чтобы давать советы императору, никто в её присутствии лишний раз рта не раскроет.

– Айке предлагает призвать его в рамках императорского призыва и отправить под начало графа Коппа, на границу с Новгородом, – сказал Дитрих.

– Зачем? – Мария повернулась к нему, глядя в полном недоумении. – Ясно же, что он откажется.

– Это будет достаточным основанием для того, чтобы лишить его титула и отобрать баронство, например, – объяснил император, – и мы сможем ему этим угрожать. Это сильный рычаг, который позволит на него давить.

– Это вообще не рычаг, Дитрих, – вздохнула Мария. – Я надеюсь, Ройтен тебя не убедил?

– Не убедил, но соблазн всё же есть, – признался Дитрих. – Когда меня, императора, пытается нагнуть барон из какой-то немыслимой дыры, это немного раздражает, знаешь ли.

– А разве он приехал как барон? – с лёгким оттенком язвительности осведомилась императрица. – А не как доверенное лицо князя Яромира?

– Нет, не как барон, – вздохнул тот. – Понимаю, о чём ты говоришь, но я привык воспринимать его как обычного барона, и поэтому меня такие разговоры с ним изрядно напрягают.

– Это глупо, Дитер, – спокойно сказала Мария, снова отворачиваясь к зеркалу. – Ты воспринимаешь его в неправильном свете, и это мешает тебе принимать правильные решения. Задумайся об этом. Ну если уж совсем не можешь поменять отношение, дай ему графство, у нас же есть кое-что в запасе.

– Я мог бы пожаловать ему графство, и даже намекнул ему на это, но он как-то не спешит это графство заслужить, – проворчал император. – Хорошо, я задумаюсь над своим отношением. Ты права, оно действительно мешает. Так значит, ты считаешь, что призывать его не стоит?

Мария опять повернулась к нему, и лицо её было хмурым.

– Знаешь, я пообещала, что не буду больше говорить о Ройтене, но мне придётся нарушить это обещание. Я не могу его не нарушить. Ты не раз слышал от меня, что он не очень умён, но я ошибалась. «Не очень умён» – это неправильная характеристика. Он идиот. Избавься от него, Дитер, идиот на посту эрцканцлера – это опасно. Разве что Господь способен предвидеть, что он может наворотить.

– Сказано излишне резко, Мария, – сурово заметил Дитрих. – Ты можешь обосновать свои слова?

Было видно, что император уже сердится, но на императрицу это не произвело никакого впечатления.

– Могу, конечно, – пожала она плечами. – Ройтен считает, что таким образом получит какой-то рычаг, но это полная глупость. Я могу с уверенностью сказать, что в этом случае Арди просто откажется от титула и баронства. Само по себе баронство для него мелочь, оно скорее приложение к титулу, чем самостоятельная ценность. Я даже думаю, что он согласился принять баронство исключительно ради имперского титула, который ему нужен для удобства общения с имперской аристократией, но даже ради титула он не позволит тебе получить какой-то рычаг воздействия на него. И уж тем более он не станет из-за этого ссориться с Яромиром.

– Айке говорил мне, что это очень богатое баронство, – не сильно уверенно возразил Дитрих, – которое он не захочет потерять.

– А он не говорил, что оно богатое только потому, что принадлежит Арди? – с иронией осведомилась Мария. – Нет? Я отчего-то так и думала, что он опустит неудобные моменты. Если Арди откажется от баронства, он вывезет своих людей и имущество семейства, и уже на следующее утро это баронство снова проснётся таким же нищим, как и раньше.

– Ты, похоже, наводила справки насчёт Арди? – удивился Дитрих.

– Конечно, дорогой, – улыбнулась ему Мария. – Я давно уже не доверяю информации, которая идёт через эрцканцлера. Но представим, что вы с Ройтеном всё-таки отобрали у Арди баронство и титул, и давай теперь прикинем плюсы и минусы. В плюс, очевидно, пойдёт свободное баронство… хотя постой. Это же церковное баронство, и оно отойдёт папе, так что для нас это плюс довольно сомнительный. А других плюсов я что-то не вижу. Зато минусов хватает. Перечислить?

– Перечисли, – вздохнул тот.

Императрица задумалась настолько сильно, что оторвалась, наконец, от зеркала. Император молчал, терпеливо ожидая, когда она заговорит.

– Я вижу три минуса, – после долгого раздумья сказала она. – Давай посмотрим на них в порядке возрастания значимости. Первый минус, впрочем, не очень большой – это дополнительное напряжение в отношениях с церковью…

– А при чём тут церковь? – непонимающе переспросил Дитрих.

– Во-первых, баронство Раппин – самый крупный налогоплательщик Ливонии. Вряд ли церкви понравится, если ты превратишь его опять в нищую дыру. Как, ты считаешь, архиепископ Рижский отнесётся к тому, что ты таким образом облегчишь его карман на очень приличную сумму? А во-вторых, церковь тоже использует барона, чтобы проворачивать свои делишки – Ройтен тебе это не докладывал?

– Он не докладывал, – хмуро ответил император.

– В общем-то, одного этого минуса уже достаточно, чтобы задуматься об уме дядюшки Айке, – слова «дядюшка Айке» она произнесла с ясно ощутимым сарказмом, – но недовольство церкви мы всё-таки вполне можем пережить. Однако есть и другие последствия. Например, недовольство князя Яромира. Попытку заставить Арди воевать против него он наверняка воспримет как оскорбление, предназначенное ему лично, и о каком-то улучшении отношений можно будет забыть надолго.

– Яромиру это вряд ли понравится, – с неохотой согласился Дитрих.

– И последний минус, самый важный, – продолжала Мария, – состоит в том, что этим ты полностью закроешь доступ к Милославе Арди всему имперскому дворянству. Только представь, что тебе скажет, к примеру, твой дядя. Оттону нужен наследник, и он очень надеется на Милославу. Одним словом, этим поступком ты вызовешь недовольство у многих людей, не получив взамен совершенно ничего. Ты хочешь пойти по пути своего отца? Ты знаешь, как он закончил.

– Он закончил не так уж плохо, – возразил Дитрих уже из чистого упрямства.

– Его спасла как раз Милослава Арди, – усмехнулась Мария. – А барон Арди помог решить его проблемы. Какая ирония!

Император заметно смутился.

– Под имперским дворянством ты подразумеваешь прежде всего нас с тобой? – утвердительно спросил он.

– Когда я говорю с императором, я не могу говорить о своих личных проблемах. Но если я сейчас говорю с мужем, то да, это главная причина, почему мне не нравится затея Ройтена. Нам как можно скорее нужен здоровый наследник – ты и сам знаешь почему, – и только Милослава может гарантировать, что первым будет мальчик. Да и потом она наверняка нам понадобится. Полностью обрубить доступ к ней – это самое глупое, что мы можем сделать.

– То есть ты уверена, что Милослава откажется иметь с нами дело, если мы обидим её сына? – задумчиво уточнил Дитрих.

– Я интересовалась этим вопросом, – ответила Мария. – У меня есть там надёжный человек – мелкий дворянин, но с хорошими связями. Милослава не раз во всеуслышание