Ключи мира - Маркус Кас

Перед мысленным взором появился камень, в трещинах которого зеленели маленькие круглые листочки. Вид отдалялся, открывая общую картину. Пещера и зверь!

Я вспомнил, где это видел. В воспоминаниях того, кто сотворил место силы, часть которого стала островом, пришвартованным у маяка Кронштадта.

Глава 8

Удивительное открытие заставило меня крепко призадуматься.

С одной стороны, тот древний шаман довольно далеко ушёл от своего племени, прежде чем погибнуть и тем самым поспособствовать рождению места силы. То есть это никак не могло происходить около горы Воттоваара, ведь шёл тот к морю.

С другой… Воспоминания, подсмотренные мной, уж очень сильно перемешались и переплелись. Диковинная трава эта, впоследствии ставшая корешком, могла расти и неподалёку. А то шаман и с собой её прихватил.

Короче говоря, однозначного вывода было не сделать.

Чёрт, вернуться бы в город и навестить остров, чтобы получше разобраться в памяти его создателя. Но времени категорически не хватало. Обернуться туда и обратно до ночи я никак не успевал.

— На плющ похоже, — услышал я голос Валерьяна Афанасьевича. — Природникам в столицу возил, так те сказали — сорняк.

— Да, похоже, — немного растерянно ответил я.

Вид растения меня не так интересовал, как его происхождение и историческое значение. Может, сам этот «плющ» действительно был самым обычным, но вот магия, его напитывающая, выходила за рамки известного.

Попахивающий ингредиент я вернул, от него мне толку не было — след мага, который воздействовал на растение, было не обнаружить.

Следующее, что я тщательно изучил — деревяшка с рунами. И там обнаружился отпечаток чужой силы, но уже едва различаемый. Всё же мощь гальдрастава перекрывала все следы. Разложить рисунок на составляющие и сейчас не удалось. Впрочем, так и задумано было. Лишь автор знает истинную суть узора и его предназначение. Любили раньше запутать так, что если запамятуешь — в своей же работе не разберёшься.

Но это внутреннее ворчание я отмёл. Раньше и времена другие были, опасные и суровые. Оттого и законы жёстче, да и выживание не из простых.

Вместо лёгкого разочарования пришло чувство радости. Всё же оказался я в удивительном времени — столько возможностей, столько знаний! Жизни на всё не хватит.

— Тропка к месту встречи за домом начинается, — начал инструктировать меня шаман. — Можно и с другой стороны подобраться, но там возле речки заболочено, извозитесь. Так что, если тем путём пойдёте, берите рыбацкие сапоги, пригодятся.

Я внимательно выслушал Цароменко, записал ориентиры и посмотрел карту. Действительно — подход был один, не считая идущего от дома, через топи. Так что совет насчёт экипировки был дельным. Но я не думал, что будет сложно найти сапоги в городке, где каждый второй рыбак.

Пролистав ещё семейный альбом, я обратил внимание на последнюю карточку. Валерьян Афанасьевич там был в окружении троих парней, имеющим явное родство с шаманом.

— Сыновья? — полюбопытствовал я.

Не было похоже, что в доме жил кто-то, кроме хозяина. Ни обуви или одежды при входе, ни банального разнообразия посуды.

— Сыновья, — с гордостью подтвердил Валерьян Афанасьевич. — Старший в большом городе, младшие по миру странствуют. Знания я им свои передал давно уж, нечего им здесь просиживать штаны. Шаман в Приозёрском один только может быть. Придёт время — приедет на замену. Сила позовёт, — таинственно закончил он.

С такой уверенностью он говорил, что я просто кивнул. Оглядел обитель шамана, вероятно, с какой-то грустью во взгляде. Потому что он улыбнулся и дополнил:

— Навещают меня они, часто. Даже чаще, чем хотелось бы. Думают, что совсем дряхлый стал, куда им понять, что земля силу даёт, покуда ту хочется брать. Жизнь я, ваше сиятельство, долгую и хорошую прожил. Очень хорошую. Так что мне моя судьба более чем мила. Иного и пожелать себе не хочу. Не жалейте меня, не стоит.

— Хорошо, — тоже улыбнулся я.

Просто на себя прикинул такую жизнь на краю лесного городка, подчинённую призванию. Пусть не по мне такое было, на раз уж старик счастлив, то не это ли главное?

Распрощались мы тепло, и напоследок шаман мне всё же дал оберег.

— Путь укажет, если понадобится, — пояснил он суть предмета. — Леса у нас такие, что порой можешь потерять дорогу. Чудят иногда.

Я принял с благодарностью его подарок и, пока шёл обратно через проход к землянке, изучил. Какие-то веточки, то ли рябины, то ли бузины, сплетённые высушенной осокой, пропитанной специальным составом. На перекрестии находился цветок, запечатанный в смоле. Магия земли, разума и та объединяющая сила, которой владеют шаманы. Простая вещица, но опять же — главное вложенный смысл.

Тимофей бдел у околицы, напряжённо вглядываясь в жилище шамана. На лице парня проступило явное облегчение, когда я вышел, отряхиваясь от паутины. Создание атмосферы я мог понять, но это же форменный бардак!

— Александр Лукич! — кинулся он ко мне так, словно я выбрался из пещеры с драконом. — Ну как? Ну чего?

— Проблема у нас, — не удержался я от дружеской подначки, но нагнетать не стал и сразу же продолжил: — Найти место нужно, где можно хорошенько подкрепиться.

— Ну ваше сиятельство! — возмутился рыжий и тут же разулыбался. — А я знаю где, между прочим.

Оказалось, что пока я был на вылазке с Агафоном, Тимофей разузнал всё про городок у Залесского. Где поесть можно, какие лавки работают и в какое время. В общем, позаботился о тыле. Человека Баталова он, кстати, нашёл сам. Добирался на попутках и по прибытии оббегал весь Приозёрский, расспрашивая про меня. Ну а так как нас видели вместе с Семёном Кондратьевичем, то к нему и отправили.

— Золотой ты человек, Тимофей Петрович, — искренне похвалил я теневика.

Рыжий чуть покраснел, из-за чего на его лице проступили веснушки.

— Ну так дед Прохор всегда говорит, что война войной, а обед по расписанию. Да и вы учили, что о теле заботиться нужно не меньше, чем о душе. А то той держаться не в чем будет.

— Я учил? — подивился я собственной прозорливости.

И когда только такой мудрости нахватался? Я прищурился на солнце, стоящее в зените, и махнул рукой:

— Тогда веди.

Заведение носило лаконичное название «Корчма» и находилось на центральной улице напротив того самого здания, где были все городские конторы.