Нелегальный экзорцист - Григорий Константинович Шаргородский

Я с недоумением пожал плечами и уточнил:

– А есть о чём?

– Нет. Всё в порядке, – ещё больше озадачил меня оружейник. – Просто показалось, что вы пришли не только за оружием.

Он добродушно улыбнулся и вежливо попрощался со мной. Я не стал забивать себе голову странностями в его поведении, сразу же поймал пролётку и направился в доки.

Как оказалось, меня там уже ждали, потому что помпы пришли ещё три часа назад и даже началась их установка, а Гордей Иванович хотел, чтобы я лично приложил к делу руки. Но всё же, перед тем как заняться ответственным делом, я отвёл его в сторону и озадачил просьбой изготовления дротиков нужного калибра под пневматическое оружие. Пришлось помучиться с подачей информации и даже нарисовать требуемое, указав калибр. Хотелось бы получить подобие шприцев, но можно и просто иглы со стабилизаторами.

Гордей сразу насторожился и потребовал подробностей. Ему я доверял не то чтобы полностью, но после отца Никодима и семьи Спанос это был самый близкий для меня человек. Так что поведал всю историю о нечеловеческих условиях проживания друга отца Никодима и о том, что собираюсь вытаскивать его, но так, чтобы не брать греха на душу.

Вопреки моим опасениям рассказ тронул душу только на вид угрюмого, а на самом деле очень сердобольного Гордея, и он даже порывался прямо сейчас начать работу над дротиками, но быстро опомнился и потащил меня к ушкую. Мой кораблик уже не напоминал пустую скорлупку, хотя до полной готовности ему было ещё далеко. Мастера успели лишь сварить внешний усиленный каркас в виде рубки, занимающей почти всю длину катера. Свободным остался лишь нос. Зато оба двигателя уже стояли на своих местах. Также были подготовлены заборники и водоводы для помп.

Справились мы быстрее, чем предполагалось, поэтому я тут же потребовал спуска на воду. Мастера начали ворчать, потому что им не улыбалось снова возвращать неготовый катер на стапеля для доработки. Пришлось пообещать премию, зато к пяти вечера мой маленький ушкуй уже закачался на речной воде.

Механизмы управления были смонтированы ещё вчера, так что мы с Гордеем успешно запустили двигатели, и широкобокий катер заскользил по водной глади. Стоявший у штурвала Гордей не удержался и поддал оборотов. Меня охватил бурный восторг, и тут же захотелось отодвинуть механика от штурвала, но удалось сдержать свой ребяческий порыв. Тем более завтра мне придётся рулить весь день, так что успею не только получить удовольствие, но и набить оскомину.

Когда уже возвращались к стапелям, попросил Гордея подвести катер к находящейся рядом невысокой пристани. Используя для знаков одну руку, он поинтересовался зачем. И вот тогда я сообщил ему, что собираюсь идти в Крачай уже завтра. Сначала механик удивил меня тем, что просто вернулся к управлению и не спеша подвёл катер к пристани. И только после этого, освободив обе верхние конечности, показал мне, что он думает об этой идее. Часть знаков я не понял. Скорее всего, они были матерными.

Я спокойно выслушал его, точнее смотрел на мелькавшие перед самым носом руки. Спорить не собирался, потому что другого варианта всё равно нет, и Гордей это тоже понимает. Правда, моё спокойствие продлилось недолго. После того как механик отказался отправиться со мной в это путешествие, он выдал совет, который мне совершенно не понравился. Гордей предлагал взять с собой Зайца.

– Мы об этом уже говорили. Не хочу тащить пацана к язычникам. Он же мелкий совсем! – стараясь не кричать и внятно сопровождать свою речь соответствующими знаками, возмутился я.

Гордей в ответ поинтересовался, как я собираюсь в одиночку следить за состоянием катера и заниматься ремонтом, если случится поломка. А она, скорее всего, случится!

В чём-то он прав. При переборке двигателей в мастерской на удобных станинах и то хватало проблем. А в походных условиях придётся серьёзно раскорячиться. Да и две понимающие головы куда лучше, чем одна не такая уж светлая. Андрюха уже поднаторел в этом деле и лишним точно не будет. Но, ёшки-матрёшки, ему же только двенадцать! С другой стороны, когда парень кидался с ножом на гопников чуть ли не вдвое старше себя, малый возраст ему помехой не стал.

– Ладно, возьму с собой Акиру, пусть присмотрит за мальцом. Нихонцу всё равно для лицензии ушкуйника нужно выйти как минимум в один успешный поход, – проворчал я себе под нос и вздрогнул, услышав громкий хлопок в ладоши. Гордей был недоволен, что я не сопровождаю свою речь знаками. Пришлось повторять всё на языке глухонемых.

Но на этом Гордей не успокоился. Он отмахнулся от моих слов о занятости, притащил с берега канистру с газолином и заставил полчаса гонять катер выше по реке, куда не совались большие суда. Так что возможности самому встать за штурвал радовался я недолго. Гордей стоял рядом и довольно болезненными шлепками по спине отмечал мои ошибки в управлении.

В итоге покидал ушкуй на немного дрожащих ногах. Гордей пообещал за ночь сделать всё, что можно в плане доводки ушкуя, а я чуть ли не бегом поспешил к речному вокзалу, намереваясь поймать там извозчика. Мысль о том, чтобы отправиться на встречу со старейшинами прямо из доков, отбросил, хотя отсюда идти совсем недалеко. Когда говорил о том, что Акира может присмотреть за Зайцем, мелькнула мысль, что мне самому не помешает его защита. Что-то подсказывало, что в главном кабаке ушкуйников наглого выскочку встретят совсем не ласково. Да и моральная, пусть и молчаливая, поддержка всегда такого спокойного нихонца тоже не помешает. В конце концов, Акира претендует на место в моей ватаге, вот пусть и привыкает.

В библиотеку я прибыл в четверть седьмого, так что нужно поторопиться. Как только вошёл, то сразу увидел у стойки напряжённо замершего Зайца. Вот чуйка у пацана! Или же просто случайно получилось? Не, всё-таки чуйка, не зря же он впился в меня таким напряжённым, наполненным отчаянной надеждой взглядом.

Я обречённо вздохнул и сказал:

– Иди домой и готовься. Завтра утром выходишь в поход новиком.

Андрюха подскочил на месте, словно его шилом ткнули, и завопил:

– Ура!

Хорошо, что рабочие часы библиотеки закончились и в зале, кроме Андрюхи и Фроси, никого не было. Зато вопль Зайца всполошил тётю Агнес, которая, узнав, что случилось, развела нездоровую суету. Ещё больше она всполошилась, когда на шум прибежал Дима и тоже запросился в поход. От вопросов и упрёков я отбился тем, что сильно спешу, и сразу спустился в подвал. Нихонец восседал на помосте у своего куцего столика и