Лом - Павел Казаков

сколько большинство, и ничем от этого большинства не отличаться. Это становилось всё сложнее и сложнее. Основных причин этой сложности было две. И по достижению мной пятнадцатилетнего возраста обе по сложности из рабочих задач перекочевали в категорию достаточно серьёзных проблем.

Первая проблема, не самая сложная, состояла в том, что я постоянно модернизировал свои тела и всё больше по способностям отдалялся от обычного хомо. Например, восприятия. После определённых изменений я стал намного более чувствительным к любым звукам, мог услышать тихую речь с очень далёкого расстояния. Путём тренировок я развил способность очищать нужные мне звуки от шумов. Например, если мне нужно было послушать разговор двух человек на другой стороне оживлённой улицы. Сейчас я вполне мог это осуществить. Моё зрение позволяло читать книгу с расстояния до двухсот метров, мог бы и дальше, но тогда требуемые органические изменения глаза стали бы привлекать внимание. Также я мог фиксировать малейшие движения и сопровождать взглядом движение очень быстрых объектов, что является невероятно важным условием для хорошей реакции. Даже если тело способно быстро двигаться, без быстрых восприятий это бессмысленно. Когда я оставался в своей комнате один, то был рад любой залетевшей мухе. Она сразу становилась объектом тренировки. Поймать, отпустить, снова поймать, снова отпустить, поймать руками Славика, наблюдая глазами Димона, и наоборот, ну и в итоге прихлопнуть двумя правыми руками стоящих лицом друг к другу тел. Мне важно было не просто управлять каждым телом по отдельности, но и настраивать их взаимную работу, синхронность и асинхронность. Получалось неплохо. От фантомных ощущений тела формикадо я полностью избавился и сейчас уверенно управлял двумя человеческими телами. Вообще, можно сказать, что я, наконец, чувствовал себя комфортно в телах хомо.

Поначалу печально было обнаружить, что обоняние практически неразвито в человеческом теле. Пришлось уделять много внимания развитию этого очень важного восприятия. Это было не просто, так как пришлось с нуля выращивать нужные рецепторы и встраивать их в нервную систему. Пусть и не быстро, но я это сделал и настроил, чтобы всё работало как надо. Пришлось немного расширить чувствительную область внутри ноздрей, но теперь я мог распознавать намного больше запахов, чем человек, а поворачивая голову и отслеживая потоки воздуха, мог быстро определить направление, откуда идёт запах. Тактильные восприятия наоборот были очень неплохо развиты. Тут я всё оставил без изменений.

И это только восприятия. Внутренние органы, отвечающие за обмен веществ, регенерацию, построение мышц, соединительной и костной ткани, значительно увеличили свою эффективность. Мышечные волокна теперь создавали намного большее усилие, чем у базовой модели. Кости повысили прочность и упругость в разы. Отравить меня тоже намного сложнее, чем обычного человека. И это просто за счёт того, что я мог контролировать процесс построения тела, давая чёткие задачи некой управляющей всем процессом системе. Почему-то люди ничего о такого рода возможностях не знали, из-за чего испытывали бесчисленное количество трудностей. Тренировки помогали освоить все изменения и адаптироваться к ним. Гимнастика тут очень помогла, я «на законных основаниях» оброс мышцами, оба моих тела выглядели очень неплохо по человеческим меркам. В четырнадцать лет я понял, что свою задачу гимнастика выполнила, и бросил занятия, переключившись на боевые виды спорта. Славик и Димон извинились перед тренером, но поскольку никто из них особых успехов не демонстрировал, то тренер особо и не переживал. Я отправил Славика изучать рукопашный бой, а Димона борьбу. В итоге за год занятий в разных секциях близнецы начали ощутимо различаться на вид. Димон, как и планировалось, стал массивнее, а Славик выглядел более лёгким.

С момента, как я пошёл в школу, и до сегодняшнего дня мои девизом было сдерживаться. Сдерживать силу, сдерживать скорость, сдерживать знания, сдерживать слова. Эмоции… Их не то, чтобы надо было сдерживать, их надо было показывать адекватно образу ребёнка. Переживать и волноваться по пустякам, игнорировать важные вещи. Тупить в очевидных вопросах, принимать глупые решения. Проявлять безответственность, подводить родителей, забывать выполнять обещанное. Я должен был отыгрывать обычных детей со всеми их обычными странностями, а не вундеркиндов. Также приходилось поддаваться на манипуляции, не замечать нелогичностей. Всё приходилось делать через некий умственный фильтр «а как это воспримут другие». Это утомляло. Только редкие тренировки, когда я брал лапы и макивару и уходил в парк, позволяли работать не сдерживаясь. Если не стоять близко к моим телам, то зритель силу удара толком не увидит. Правда, один раз я неудачно поставил Славика с макиварой и, влепив что есть дури по нему ногой Димона, наблюдал полёт своего тела на несколько метров с последующим ударом спиной о дерево. Выглядело, как в лучших традициях азиатских фильмов про волшебное кунг-фу. После этого удвоил осторожность. В общем, это сдерживание меня подбешивало, но пока было терпимо.

На тренировке приходилось, чуть ли не зевая, наблюдать, как в голову летит кулак, при этом делать вид, что не успел среагировать, и пропускать удар. Проводя бросок, надо было опять же делать вид, что сильно напрягаешься и аккуратно опускать соперника, а не впечатывать в пол с силой. В общем, театр одного актёра за полным отсутствием аплодисментов от благодарных зрителей. Бросать тренировки борьбы и рукопашного боя я ближайшее время не хотел, так как приобретал очень ценный опыт, который самостоятельными тренировками, я бы никак не получил из-за очень непривычной для меня анатомии. Правильная постановка удара, сочетания ударов в серии и прочее — всё это было очень ценно. Тоже самое в борьбе.

Той ещё задачей было научиться одновременно говорить двумя телами. Это реально было сложно, так как если саму речь я ещё мог контролировать параллельно в обоих телах, то вот раздваивать мыслительный процесс, чтобы держать темп беседы и не тупить — это было сложно. Но и это путём тренировок решилось без проблем. Плюс Димоном я отыгрывал образ молчуна.

В общем, моя первая проблема — это постоянное скрывание способностей моего тела. Я справлялся, хотя это и становилось все сложнее. Надо просто было быть как можно менее заметным. А вот вторая проблема требовала уже активных действий.

Глава 5

Вторая проблема возникла в результате того, что, пытаясь вести себя как человек, я во многом действительно стал человеком. А человек — как и формикадо — существо социальное. Ведя социальную жизнь, приходится обзаводиться связями, с кем-то дружить, с кем-то враждовать, кого-то поддерживать, кого-то — пусть всего лишь на словах — атаковать.

Я решил, что безопасно будет ориентироваться на большинство, которое поддерживало социальные вещи: спортивный образ жизни,