Братство. ДМБ 1996 - Никита Киров

фразу Славка не успел. Рефлексы у него сработали, да и у нас тоже. Сверху мы увидели, как один из тех типов в кожанках, что требовали сменить музыку, сначала начал грубо тянуть за собой девушку, которая танцевала с Шустрым. Тот вмешался, и это обозлило бандюков. Один толкнул Борьку, тот пихнул его в ответ, но тут же отхватил от второго.

Ну это они зря. Я встал и заметил, как Царевич провёл большим пальцем у плеча. Будто хотел взять несуществующий автомат за ремень.

— Вы чё, падлы? — вскочил Халява. Лицо перекосило от злости. — Да я вас…

Он схватил бутылку шампанского и рванул вперёд. Даже не добежал до лестницы, а перепрыгнул через ограждение, как на полосе препятствий, и сразу оказался на танцполе. Мы с Царевичем переглянулись и тоже побежали туда.

Братва там или нет — нашего бросать нельзя.

Шустрый драться умел, держался, хоть на него наседали сразу двое. Первый получил в нос и отошёл, закрывая лицо. Второй, смуглый, кинулся и повалил парня. Но получив бутылкой по башке от прибывшего Халявы, он хлюпнул и осел на пол. Бутылка уцелела, и голова тоже. На первый взгляд.

И пока из динамиков орал «Лесоповал», ситуация быстро менялась. Кто-то из бандюганов позвал ещё парочку своих товарищей, один даже притащил огнетушитель, которым хотел драться, но мы уже были рядом.

Царевич опрокинул одного, я второго, «пожарного», врезав ему под дых. Плотный парень с торчащими ушами резко выдохнул и согнулся, красный корпус огнетушителя откатился к стене. А того, кто пытался напасть на Шустрого, с силой приложил Халява ещё раз.

Темно, пахло дымом сигарет, пролитым пивом и потом. Стробоскопы с потолка слепили глаза, ничего не слышно, кроме музыки. Но когда крепкие парни не выдержали нашего натиска и начали убегать, толпа вокруг нас разразилась довольными криками. Парни и девушки следили за дракой, но благоразумно догадались отойти, кроме одного.

— Ну чё, — Халява стоял, широко расставив ноги. В одной руке держал бутылку. Модная рубашка порвалась. — Кто ещё? Чё, ты понял? — он наклонился над лежащим парнем в кожанке. — Понял? Да ты знаешь кто…

— Помалкивай, — тихо сказал Шустрый, отпихивая его. — Драку обосновать сможем, они первыми полезли, в натуре. А если чего ты лишнего скажешь — проблемы будут, предъявят.

— Да мне ***! — взорвался Слава.

— У всех будут, Славик.

Халява тут же замолчал.

Драка короткая, но дыхание сбилось, спина вспотела. И всё же, дрались мы с холодным расчётом, не теряя головы. Вот соперник и отступал. Получившие своё убегали, терялись в толпе.

У кого-то из бандюков явно был с собой нож, но его успел отобрать Царевич, я заметил, как «бабочка» скрылась в рукаве его рубашки. По-любому, отдаст Шопену.

А со всех сторон к нам тянулись охранники, распихивая толпу. Но вместо того, чтобы накинуться на нас и выкинуть, они переглядывались, глядя на Халяву.

— Владислав Сергеевич, — наконец сказал один, со шрамом на брови. — Будьте добры, покиньте, пожалуйста, заведение. Вы ещё за прошлый раз штраф не оплатили.

— Держи, Лёвчик, — Халява вложил купюру в нагрудный карман пиджака охранника. — За моральный ущерб. И за материальный, и за любой другой.

— Милицию вызову, — пообещал охранник. — А то они будут ждать снаружи. Вы уж осторожнее.

Приедет милиция или нет — проблемы это не решит, разве что за компанию можем огрести, ну а охрана клуба в это вмешиваться не собиралась, хоть и предупредили. Но на этом в любом случае проблема не закончится, и решать её надо иначе.

Огнестрела у бандитов при себе, скорее всего, не будет. Это в кино они со стволами не расстаются, в реальности же они берут пушки только на дело. Иначе попадутся местному отделу РУОП — региональное управление по борьбе с организованной преступностью — и всё, срок готов, руоповцы с братвой не церемонятся.

Но это не значит, что будет легче. Пусть сейчас и не 93-й год, когда стреляли по любому поводу, но отморозков хватает.

Тут надо понять, кто это, насколько серьёзные, и что с этим делать. Если мелкая банда с большими понтами — разберёмся. Если из какой-то группировки — будет сложнее. Но всё равно решим.

Мы вошли в гардероб, сопровождаемые охранниками, которые бдительно следили, чтобы мы не вернулись в зал.

— Ну чё, Халявыч, — Шустрый усмехнулся и пихнул его в плечо. — Вот всегда знал, что кто-кто, а ты самым первым прибежишь, если в замес попаду.

— Только чтобы тебе навалять, — огрызнулся Халява, застёгивая куртку.

Судя по лицу, у него отходняк после выпитого. Хотя он всё ещё сильно пьян. Он бывает таким вредным и порой невыносимым, и всё же — увидев опасность, не для себя, а для другого — бросился на помощь без раздумий. Даже трезвым кинулся бы так бесстрашно.

Он не безнадёжный. Ещё сделаем из него крутого ответственного парня.

— Злой ты, Халява, — заметил Царевич, поправляя колючий красный клетчатый шарф.

— А чё, проблемы? — Слава направился к нему.

— А чё, устроить? — Руслан не уступил. — Проспись уже. Задолбал.

— Не, парни, давайте без этого, — сказал я, вставая между ними. — Сами вот убедились, что кто-кто, а Халява никогда не убежит и не бросит.

— В натуре, — закивал Шустрый.

— Но вот за собой, Славка, пора уже следить начинать.

— Знаешь, что, Старый? — Халява повернулся ко мне с угрожающим видом.

И стало тихо. Только басы слышались из зала. Охрана с тревогой следила за нами, только бабушка-гардеробщица спокойно себе листала книжку. Привыкла и не к такому.

— Вот когда тебя тащил, — он наклонился ближе, дыхнув перегаром, — так и мечтал, чтобы ты сдох, кровью истёк, а я бы спокойно к своим ушёл. Понял?

Теперь стало ещё тише. Халява пошатнулся и потёр лоб, потом посмотрел на меня так, будто только что увидел. Или дошло, что сказал.

— Но не ушёл, — невозмутимо сказал я, спокойно, но твёрдо, глядя ему в глаза, и он их отвёл. — Из всех наших только ты был рядом, и только ты не убежал, а меня забрал. Потому что характер у тебя сложный, за речь не следишь, но поступки у тебя бывают правильные. Все остальные, с третьей роты, свалили, а ты остался, не бросил. Но лишнего много говорить ты стал, конечно, — я