Звёздные археологи - Екатерина Валериевна Поршнева

предмет их спора сидел у открытого входа в отцовскую юрту, не смея переступить за порог. Мягкое предзакатное солнце освещало ковыльную степь, согревая, но уже не обжигая. Зной спал, в воздухе густо пахло разнотравьем и озоном — будет гроза, о чем свидетельствовало стремительно темнеющее небо. Прохладный ветерок шевелил полог, который трепетал и задевал нижним утяжеленным краем колено хрупкой фигуры, но девушка не двигалась. Она напряженно вглядывалась в лица мужчин и старалась поймать каждое слово. Вся её поза выдавала сильное волнение. Солнечный луч скользнул в юрту к гостю, отразился от медной бляшки на широкой груди и остановился на мече, лежащим у мужчины на коленях.

— Ну, так как, Ахмед? Согласен ли ты на моё предложение? — спросил во второй раз старик. Он уже терял терпение, поглядывал на небо — ещё немного и придётся предлагать гостю остаться ночевать.

— Какое-то неинтересное у тебя предложение, Айрат, — ответил гость и закинул себе в рот кусок вяленого мяса. Старик достал все свои запасы — лениво подумал он, наверное, и рубашку последнюю снимет. На столике, вплотную придвинутому к гостю, была еще и рыба — самое ценное угощение в это время года в их бескрайней степи. До ближайшей реки нужно было скакать не меньше суток. А рыба была относительно свежей.

— Подойди! — кивнул Ахмед девочке, сидевшей за порогом.

Та поспешно встала и, замерев справа от отца, на женской половине юрты, остановилась, не зная, позволено ли ей сесть в присутствии такого гостя. Серьги ее из дешевого металла тихо звякнули, и Ахмед успел заметить, когда край покрывала приподнялся при ходьбе — совсем еще детскую ладошку.

— Сколько ей лет? — спросил он, окидывая взглядом фигуру ребёнка.

— Этим летом было четырнадцать. Она училась в нашей школе для девочек, я был против, но она младшая, её образование было последним желанием моей старшей жены. Но она воспитана согласно нашим обычаям и традициям, будет тихой и покорной, не переживай.

— И ты хочешь, чтобы она стала моей старшей женой? — прищурив глаза, спросил гость, — тебе не кажется, что это сделка выгодна только тебе? И дочь младшую, последыша, неплохо устроишь, и землю назад получишь? Ты на моей территории живешь, платить должен деньгами, а не живым товаром. К чему мне эта соплячка?

Мужчина в ярости отшвырнул чашу, и молоко белым пятном легло на красный узорный ковёр, вытканный вручную. Такого Айрат стерпеть уже не мог и вскочил.

— Ты сам прекрасно знаешь, какой выдался год, Голодный год! Мне больше нечего тебе предложить! Колодцы мои вычерпаны, кобылицы не приносят потомства, дети мрут, как мухи, и я могу отдать тебе только Лию, хоть в качестве залога того, что обязательно заплачу следующей осенью! Ты волен поступать с ней так, как считаешь нужным — не хочешь брать в жены, так не бери, но пусть она послужит доказательством того, что я исполню обещание!

Ахмед подумал и, не глядя на разгневанного старика, ступив на женскую половину, подошел к девочке. Он был выше среднего роста, а рядом с ней и вовсе казался гигантом — настолько она была миниатюрная. Когда-то, лет двадцать назад, он уже думал жениться, и было всё для этого — по местным меркам его лицо, монголоидного типа, было очень привлекательным, а о его физической силе ходили легенды. Его клану принадлежали огромные территории этой планеты, а ему лично — самые выгодные и плодородные земли. Но сама мысль, что он должен следовать обычаям своих предков угнетала его. Ему претила узость кругозора местных племен, их абсолютная уверенность, что именно этот мир самый лучший. И другого не надо. Впрочем, подумал он, девочка еще совсем маленькая. Возможно, что, живя рядом с ним, она научится мыслить иначе. Да и старшие родственники клана торопят с женитьбой. Самое время. Так какая разница, раньше или позже? Всё равно придётся пойти на этот шаг.

— Сними покров и отдай его мне! — сказал он, протягивая руку.

Лия торопливо сдернула верхний покров и осталась в платке, открывавшим её лицо ото лба до подбородка. Она взяла покров двумя руками и с поклоном, под одобрительный взгляд отца, вложила его в руку Ахмеда.

— Отдаю честь свою в руки твои, — дрожащим голоском сказала она ритуальную фразу, означающую, что теперь она — его, — позаботься обо мне.

— Вот, возьми, — Айрат протянул мужчине жемчужные бусы, — её приданое. Больше дать за ней нечего.

Ахмед думал отказаться, но опять же, таков обычай — не может женщина прийти к мужчине совсем без ничего, и кивнул Лии, — забери!

Девочка также с поклоном приняла от отца подарок и поспешила за Ахмедом наружу. Переночевать Айрат так и не предложил.

Гроза бушевала. Тугие струи холодного дождя больно хлестали по неприкрытым частям тела, кругом, казалось, бурлило ковыльное море.

— Иди сюда! — Крикнул Ахмед, хватая Лию за руку, — мой корабль недалеко!

— Я боюсь!

— Я рядом! — он теснее тогда прижал её к себе, стараясь закрыть от ветра, — пока ты со мною, ничего не случиться!

Борясь со стихией, он, под мощные раскаты грома, с трудом нашел вход — небо было чёрным, лишь изредка расчерчивали его ослепительные молнии, почва размокла и скользила под ногами, что значительно затрудняло передвижение. Девочка с трудом передвигала ноги по этой грязи, жалась к нему. На звездолёте были выключены огни — видимо, экипаж решил, что хозяин останется ночевать в степи. Ахмеду пришлось несколько раз послать обращение команде, прежде чем те отреагировали. Наконец, ему опустили трап и, поднявшись, на него, мокрого, грязного и с маленькой трясущейся девочкой, держащей его за руку, уставились с любопытством два десятка глаз.

Лия потрогала жемчужные бусы и улыбнулась — тогда она безумно боялась Ахмеда, но он окружил её такой заботой, что девочка сама не заметила, как стала смотреть на него иначе.

Работали они почти до заката. Но результат их трудов — камеральная камера с собранной мебелью гордо стояла справа от корабля. Правда, получилась она немного кривой, потому что Ян малодушно привязал один край к дереву, а не закрепил, как следует. Дерево, вместо того, чтобы стоять прямо, стало гнуться как пластилин, желая избавиться от грубой верёвки. Но парень твёрдо решил, что и так сойдёт, и переделывать он уже точно ничего не станет. Марк также закончил свои расчёты и с очень озадаченным видом последовал в каюту капитана. Ребята решили прогуляться, чтобы отдохнуть и осмотреть заодно окрестности: вдруг найдут что-нибудь интересное? Правда, погода начинала портиться — подул холодный ветер, от которого кроны деревьев сжималась, словно стремилась удержать тепло. Ян