Арестантка: Путь на Броссар - Нина Вайшен

увидела, что очертания камней меняются, из груды становятся одной сплошной тонкой поверхностью. Чёрные переливчатые чешуйки, как на хрупких крыльях красивого насекомого, которое я видела только на картинках, покрывали теперь камень. Это было завораживающее зрелище, но пугающее до ледяного комка в животе.

Вдруг у меня прямо над ухом раздалось густым басом Карлоса:

«В царство чистых виновным нет входа».

Запястье зачесалось, будто было в тесном наручнике. Я вздрогнула, и Санти положил руку мне на плечо:

— Ты как?

Изображение остановилось, съёмку выключили.

— Ты это видел? — спросила я, оборачиваясь на Санти.

— Что? Камни в тумане? Видел… Они тебя напугали?

— Нет, а ты видел, как камни изменились?

— Изменились?

— Ну, стали плоской панелью, покрытой чешуйками.

Он недоумённо уставился на меня и отрицательно покачал головой. Наверное, Карлос видел именно это, и никто ему не верил. Но почему он не показывал их мне? Я тоже это вижу. Даже на записи. А что значит эта фраза: «В царство чистых виновным нет входа»?

Я снова повернулась к голограмме на столе и нажала вторую запись в папке. На сей раз на плашке был изображен человек, стоящий спиной. Карлос. Сердце застучало в висках, в груди болело так, будто это мне, а не Матео пробило ребра.

Я нажала пальцем на спину, затянутую в тёмно-коричневый комбинезон. Глупость, а меня пробрало чувство, что касаюсь не голограммы, а брата. Будто чувствую кожей гладкую ткань.

Карлос оживает, поворачивается. Такой мощный, но лицо осунувшееся, грустное. Щеки запали, и под глазами небрежно вырисовывались тени. Я никогда его таким не видела, и тут до меня дошло, что эта запись сделана уже после того, как я попала в плен. Как же больно я ему сделала.

В руках у него браслет из траханых звёзд. Мать их. Вереница чёрных светил с острыми лучами смотрится в его руках неуместно. Как побрякушка. Как отчаяние. Карлос как-то растерянно глядит на них и прикладывает к каменному кубу, что стоит в какой-то пещере.

— Почему ничего не происходит? — бормочет он слабо.

— Шеф, а что должно произойти? — из-за камеры снова доносится голос Матео.

— Звезды встали в пазы, и должна открыться дверь в пункт управления, — голос Карлоса звучит глухо, обессиленно, как стук по высохшему пню.

Я вижу эти пазы в кубе, они мерцают слабым голубым светом.

— Но здесь нет никаких пазов. Ты просто положил браслет на куб…

— Да нет же, если ты не видишь, то это не значит, что ничего нет, — Карлос раздраженно качает головой.

— Amigo, тебе тяжело, что Принс не с нами… Мне тоже… но сейчас не время сходить с ума, — Матео протяжно выдыхает.

Вдруг лицо Карлоса искажается от боли, он рычит сквозь сжатые челюсти и падает на каменный пол. Запись тут же прерывается.

— Это тот день, когда у него случился сердечный приступ, — сказал Санти, подойдя ближе ко мне. — Матео с Хилом еле откачали его.

Я всё ещё не могла говорить, смотрела на стопкадр, на котором были запечатлены серые разводы пола. Я не двигалась, справляясь с чувствами. Ужасно тяжело видеть брата таким. Нет, это не ужасно. Твою мать, это просто катастрофа! Пальцы задрожали. Ещё секунда, и боль бы затопила рассудок так, что я могла бы только рыдать. Я сжала ладони в кулаки. Сейчас не время. Я уже не маленькая девочка.

Если сосредоточусь, узнаю всё и доберусь до Броссара, то, возможно, увижу Карлоса снова. Я Выдохнула горький воздух.

Итак. Своими глазами я видела, что камни менялись, как и пазы в кубе. То есть я видела то же, что и Карлос. Но Матео нет. Сантьяго?

— А ты не заметил в кубе пазов? — спросила я.

— Нет, а ты?

— Они там были, — я спрятала лицо в ладони. — Карлос не сходил с ума.

Мне ужасно хотелось, чтобы Трой сейчас оказался рядом и незаметно взял за руку. Нужно было, чтобы он придал мне сил.

— Тогда почему никто другой их не видел?

— Думаю, что поэтому, — я задрала рукав, оголяя запястье. — Помнишь, мне тоже стало плохо из-за браслета. А потом татуировка появилась опять. На Пегасе мне её сводили.

— Помню, — он потёр переносицу. — Я уверен, этот артефакт не принесёт ничего хорошего.

— Да, пожалуй, всё слишком непонятно, и…

— Бредово, — кисло усмехнулся Санти. — Войны не выигрываются мистикой. Тем более инопланетной.

В глубине души я была с ним согласна. Но, вспомнив своё видение с Карлосом, где он предупредил меня о «Форс-Мажоре», я подумала, что это было неплохим подспорьем, чтобы выиграть ту битву.

— Ничего другого у нас сейчас нет, — сказала я, отходя от стола. — А откуда Карлос вообще взял эти звёзды? Не знаешь?

— Возможно, нашёл, когда мы строили форпост на Броссаре, — ответил Санти, сокращая между нами расстояние. — Ты как? Я только сейчас подумал, что для тебя прийти сюда может быть непросто…

Я выдавила из себя улыбку, обвела его взглядом, почувствовав неожиданное участие в его голосе.

— Да брось, когда тебя заботили мои чувства? Не уверена, что смогу здесь жить, — вздохнула я. — К тому же, капитан ты. Кстати, а куда мы летим? На Броссар?

— Пока нет. Нам нужна хорошая маскировка. Альдо хочет заглянуть на пиратскую базу, поговорить с главами Пиратского Конгломерата, — Санти подошел так близко, что я поняла — дело пахнет термоядерным топливом.

Смуглая кожа его лица матово блестела в холодном свете ламп. Он снова наступал на меня горой, затмевая обстановку каюты. Казалось, ещё немного, и я уткнусь носом в его обтягивающую униформу куда-то в линию ключицы, почти не различимую под грудой мышц.

— Так… стой, — я сделала шаг назад, выставила руку перед собой. — Нам нужно объясниться.

— Ты о чём? — он снова подступил ко мне, и его голос стал мягким. — Мне кажется, мы всё уже выяснили.

Огромная рука легла мне на талию, обожгла сквозь комбинезон. Я стиснула челюсти и подалась назад, вырываясь из его объятий.

— Нет, Санти… тот поцелуй был ошибкой, — выпалила я. — Больше я её совершать не хочу.

Он замер, глядя на меня, как на умалишенную. В глубине его тёмных глаз виднелись всполохи раздражения.

— А чего же ты хочешь? Пойти к своему… — Сантьяго не договорил, перевёл дыхание. — Послушай, Трой неплохой парень, но вы разные. Да, сейчас он влюблён, только он тебя не знает.

В его басе слышалась… забота.

— Санти, я справлюсь сама, — сказала я.

— Принс, вы из разных миров. Я думаю, ты и сама это понимаешь. То, что у тебя, например, до него было пятнадцать парней, он никогда не примет.

Можно просто не поднимать эту