Арагонская Ост-Индская Компания - Дмитрий Викторович Распопов

друг другу на маркиза, который заставил нас всех много врать, а сам развлекается в Риме, рубя людям головы, — вздохнул синьор Аймоне, показывая на корабль, — нам никто не верит, что это торговое судно.

Рыцарь Пресвятой Девы Монтесской хмыкнул.

— Да я бы сам себе не поверил Аймоне, если бы там ещё баллисты стояли, — ответил он со скепсисом в голове, — ко мне уже третий адмирал Генуи подходит и спрашивает, каких таких птиц мы собираемся выгуливать на тех высоких корабельных надстройках.

— Кур и гусей, ты же знаешь, что врать, — вздохнул синьор Аймоне.

Мужчины грустно переглянулись.

— Мастер Вивальди разрешил нам попробовать «Изабеллу» на большой воде, — сообщил синьор Аймоне, рыцарю Девы Монтесской, — вы с нами?

— Разумеется, — кивнул тот, — как я могу такое пропустить, после стольких месяцев ожидания.

— Тогда идёмте, команда уже всё подготовила, мастера тоже на борту, чтобы прийти нам на помощь, если пойдёт что-то не так.

Идя к кораблю, который был по высоте бортов выше всех кораблей, что стояли сейчас в гавани, они понимали, что их завалят вопросами, как только пройдёт первое успешное плавание. Необычная форма корабля, необычные надстройки, парусное вооружение — всё приковывало взгляды в опытных моряков, которые в основном и проживали в Генуе.

* * *

2 июля 1460 A . D ., Милан, Миланское герцогство

Герцог задумчиво смотрел на склонившегося перед ним секретаря, который вернулся из поездки во Флоренцию и сразу появился во дворце, чтобы отчитаться перед своим синьором.

— Говоришь они приняли это без особого энтузиазма? — уточнил он, услышав пересказ разговора Чикко с Медичи.

— Это ещё мягко говоря, ваша светлость, — ответил с новым поклоном секретарь, — они оба не скрывали своего раздражения, но по итогу конечно выбрали союз с вами.

— Ничего, перетерпят, — самодовольно заметил миланский герцог, — главное они не стали противиться этому и ладно.

— Какие будет дальнейшие распоряжения насчёт этого маркиза Мендосы, ваша светлость? — поинтересовался Франческо Симонетта.

— Где его земли?

— Графство Аликанте в Арагоне и маркизат на Балеарских островах, тоже в королевстве Арагон, — быстро ответил подкованный Чикко.

— Тогда вот что, отправь наших людей в Кастилию, Арагон и Францию, пусть наймут свободных кондотьеров и те распотрошат его графство, лишив доходов, — кивнул герцог, — пусть не стесняются, жгут деревни, убивают крестьян, уничтожают урожай, в общем я хочу, чтобы он остался без средств к существованию.

— Слушаюсь ваша светлость, — кивнул секретарь, записывая распоряжение. Франческо Сфорца, никогда не отличался особенной добротой, особенно к своим врагам, а маркиз им стал, поскольку семьи убитых дворян, требовали у правителя отмщения. И хотя ни одного убийцу так никто и не поймал, и вроде бы прямых доказательств против маркиза не было, но герцогу этого и не было нужно, маркиз де Мендоса был единственным, кто имел личные обиды на этих конкретных людей и этого было достаточно, чтобы он умер.

— Что касается островов, то напиши королю Фердинанду, чтобы помог нам разобраться с этим маркизом, а также нашим людям в Венецию и Геную. Пусть наймут пиратов и те опустошат острова, которые принадлежат этому маркизу. Мы оплатим им все их траты.

— Записал ваша светлость, и завтра с утра займусь всем, — склонил голову Франческо Симонетта.

— Обо всём докладывать сразу мне! — жестоко улыбнулся Франческо Сфорца, предвкушая быструю победу над человеком, который по своему скудоумию перешёл ему дорогу.

Глава 8

15 июля 1460 A . D ., Венеция, Венецианская республика

Светлейшая, как называли Венецию сейчас большинство людей, встретила меня мелким моросящим дождём и пасмурным небом. Дороги размякли, и вездесущая грязь казалось была казалось везде. Из Рима лучше всего было добираться до Венеции по суше, к тому же с моей многочисленной свитой каждый раз нужно было искать несколько кораблей, поскольку на одну галеру, даже сороковёсельную, мы все чаще всего не помещались.

Вот и сейчас, мы пусть и не так быстро, как мне хотелось добрались до города, стоящего на воде.

— Синьор Иньиго, — к повозке подъехал Ханс, — вернулся мой лейтенант, сказал, что искать дом нет смысла, поскольку вас ждут в городе.

— Да? Кто интересно? — удивился я, поскольку мало кто знал, что я еду в Венецию.

— Не знаю, синьор Иньиго, — пожал он плечами, — но едва он стал искать большое поместье, сдающееся под съём, как у него тут же поинтересовалась местная стража, для кого он его ищет и услышав ваше имя, обрадовались и передали, что для вас уже подготовлен дворец семьи Лоредано, так что нам даже выделили сопровождение. Вон тот молодой всадник в сером камзоле показывает нам дорогу.

— Пригласи его ко мне, — попросил я и вскоре крайне смущённый подросток четырнадцати лет спустился с коня и пересел в повозку ко мне.

— Синьор Иньиго де Мендоса, — просто сказал я на венецианском диалекте, — как зовут вас синьор?

Молодой человек смутился ещё сильнее и едва слышно ответил.

— Антонио Лоредан, ваше сиятельство.

— Синьор Антонио, — я обращался к нему спокойно и ровно, как взрослому, — а можете мне подсказать, кто проявил такую заботу обо мне, что прислал вас? Я хочу по приезду в город обязательно поблагодарить этого человека.

— Мой отец попросил меня, а его в свою очередь двоюродный брат, синьор Джорджо Лоредан, — ответил подросток.

— Благодарю вас, синьор Антонио, — я склонил голову, — и вас, за помощь и вашего отца с дядей.

— Не за что, ваше сиятельство, — склонил он голову ниже, и воспользовавшись моим разрешением, с радостью снова перебрался на своего скакуна и поехал вперёд, показывая дорогу.

Вскоре пришлось разбиваться на более мелкие группы, поскольку нормальная суша кончилась и проще стало перебраться на водную гладь каналов, чем такой толпой пробираться по узким улицам города. И тут нас тоже ждали десятки лодок, в которых гребцы стали споро перегружать багаж и людей с повозок, на плавательные средства. Часть моих людей остались с лошадьми и повозками, они прибудут вслед за нами позже, а пока сев в большую, украшенную золотом лодку, мы поплыли в неизвестную мне сторону. Сидевший на носу подросток, лишь изредка робко оглядывался на меня, видимо, чтобы убедиться, что я не спрыгну в воду.

Плыть пришлось довольно долго,