Лесная обитель - Мэрион Зиммер Брэдли

такие безмятежные и благостные. Их чтят словно королев. Не лучше ли служить Великой Богине, чем быть на побегушках у какого-нибудь мужчины? Кроме того, жриц обучают всем тайным знаниям.

– И однако ж, видела я, как ты смотришь на молодого чужака, спасенного Кинриком, – поддразнила Диэда. – Сдается мне, из тебя жрица получится еще хуже, чем из меня.

– Может, ты и права. – Эйлан отвернулась, скрывая предательский румянец. Она просто переживает за Гавена – потому что так долго его выхаживала, вот и все. – Я об этом как-то не задумывалась. Но теперь мне вспоминается, что Лианнон тоже была в моем сне, – отрешенно произнесла она.

Глава 4

На праздник отправились вместе, всей семьей. Стояло погожее майское утро, ночью прошел дождь, и воздух дышал свежестью; ветер унес на восток последние облака, небо очистилось. В такие минуты кажется, что все краски мира сотворены заново, чтобы восславить новый день.

Гай все еще хромал, но Кинрик снял повязку с его лодыжки и заявил, что тому полезно будет размять больную ногу. Юноша ступал осторожно, всей грудью вдыхая утреннюю прохладу, – после того, как он пролежал так долго в четырех стенах, каждый глоток пьянил и кружил голову. Две недели назад раненому казалось, что он никогда уже не выйдет на солнце. Сейчас ему достаточно было сознавать, что он жив, следить, как лучистые блики играют на зеленых листьях и весенних цветах, и любоваться на яркие наряды своих спутников.

Эйлан надела поверх нижней светло-зеленой туники длинное свободное платье цвета молодой листвы, затканное золотистыми и коричневыми квадратами. Волосы юной бриттки рассыпались по плечам сияющим плащом, затмевая блеск ее золотых браслетов и брошей. Гаю казалось, что во всем этом лучезарном, мерцающем мире нет ничего прекраснее этой девушки.

Все оживленно болтали о предстоящих игрищах и церемониях, но молодой римлянин почти не вслушивался. Ему несколько раз доводилось бывать на подобных торжествах, когда он еще ребенком гостил в народе своей матери, – и Гай полагал, что сегодня ничего нового не увидит. Еще издали он заслышал радостный гул, ведь к главным кельтским праздникам обычно приурочивались ярмарки. Увеселения как таковые уже начались несколькими днями раньше и продолжатся еще какое-то время, но сегодня – самый важный день, канун Белтайна. В сумерках появится жрица-Прорицательница.

В лесах тут и там выросли шатры и сплетенные из веток шалаши, ведь на праздник люди сходились издалека, проделав многодневный путь. Здесь собрались по большей части корновии, но Гай заметил племенные татуировки добуннов и ордовиков, и даже нескольких декеанглиев из-под Девы. Проведя две недели под кровом Бендейгида, юноша с легкостью изъяснялся на бриттском языке своего детства, а Дева и военный лагерь превратились в смутное, далекое воспоминание.

У подножия старой крепости теснились прилавки: здесь продавали гончарные изделия – посуду и всякую мелочь. Выставлялись как поделки местных ремесленников, так и товары гораздо лучшего качества – какими не стыдно торговать и в самом Риме. Возможно, это и были изделия римской работы – торговля между Британией и Римом процветала, и греческие и галльские купцы разъезжали по всему свету. Тут же в ларьках продавались яблоки и сладости; рядом расположился конский базар и ярмарка найма, где, как рассказывал Кинрик, можно было нанять кого угодно, от свинопаса до кормилицы.

Но когда Гай дошел до плоской вершины холма, который, подобно острову, вздымался над океаном лесов, глаза юноши изумленно расширились. На расчищенной площадке внутри огромного земляного укрепления раскинулся рынок: валов было не разглядеть за рядами прилавков и людскими толпами. Но в дальнем конце главного прохода возвышался громадный могильник с каменным входом. Переходя дорогу, Кинрик оглянулся на курган и воздал ему должное почтительным жестом.

– Так это ваш храм? – спросил Гай.

Кинрик окинул спутника пытливым взглядом, но сказал только:

– Здесь погребен великий вождь наших предков. Имя его помнят разве только старые барды, а если о нем и была сложена песнь, то я ее позабыл или никогда и не знал.

Другой, более длинный проход вел к строению, похожему на небольшую квадратную башенку в окружении крытого соломой портика. Гай с любопытством пригляделся к башне.

– Это святилище, где хранятся реликвии, – шепнула Эйлан.

– Похоже на храм, – вполголоса промолвил Гай. Девушка недоуменно уставилась на него.

– Ты разве не знаешь, что богам поклоняются только под открытым небом – и ни в коем случае не в доме, сработанном руками человека? – Помолчав, Эйлан добавила: – На некоторых западных островах, где деревья не растут, обряды свершаются в рощах из камня. Здесь, на юге, есть великие и древние каменные круги, но мой отец рассказывает, что тайны их были ведомы одним лишь старым друидам, которые погибли от меча римлян.

Тут внимание девушки привлекли браслеты из греческого стекла, и Эйлан, умолкнув, отошла к ларьку. Гай вздохнул. Лучше не задавать лишних вопросов, напомнил себе он, а то как бы себя не выдать! Есть неписаные истины, которые полагается знать даже силурам.

В соседнем ларьке торговали метлами и тряпками для мытья полов. А рядом прелестные девушки продавали венки (в венках ходили почти все), цветы и множество всего такого, что Гай видел в первый раз и даже опознать не мог. Молодые люди бродили между рядами, походя рассматривая товары. Кинрик хотел нанять свинопаса, но все они запрашивали слишком дорого.

– Треклятые римляне забрали на рудники столько наших мужчин, что нам теперь приходится нанимать работников ходить за скотиной и возделывать пашню, – объяснил он. – Но ведь столько народу согнали с насиженных мест, что порой удается найти кого-то, кто готов работать за кров и стол. Наверное, будь я земледельцем, я бы охотно согласился. Но мне в грязи копаться не по нутру – храни меня боги от подобной участи!

В полдень Реис собрала домочадцев под раскидистым дубом у подножия холма, и все подкрепились холодным мясом и хлебом. К старой крепости сходилось множество путей и троп. Отсюда хорошо просматривалась широкая, ухоженная дорога, обсаженная величественными дубами. Дорога уводила на запад – туда, где на фоне густой зелени Священной рощи смутно белели дворовые постройки и соломенные крыши Лесной обители.

Кинрик с Гаем отправились взглянуть на лошадей, Реис отошла потолковать с приятельницей. Девушки как раз увязывали остатки еды, когда Эйлан, похолодев, шепнула:

– Смотри, вон Лианнон.

По Священной дороге между длинных рядов деревьев шествовала Верховная жрица в сопровождении нескольких прислужниц. Ее стройная, изящная фигура мерцала в бликах солнечного света, что просачивался сквозь ветви;