Хозяйка - Степан Александрович Мазур

— он сделал эффектную паузу, словно для того, чтобы больше впечатлить меня. — Ада, Ноя! В 20 веке! Веке, который подарил людям космические прорывы и возможность показывать друг другу гениталии на расстоянии в 20000 километров в онлайн режиме. После ряда аварий в 1994 году скважина просто была закрыта и из неё так и не сделали туристического объекта. Люди предпочли предать забвению работу тридцати лет, с 1970 по 1991 год.

«Это не малый срок для людей».

— Они боятся, Ноя. В мире, где даже католическая церковь, наконец, признала, что Земля крутится вокруг Солнца, всё ещё боятся научных прорывов!

Отец сжал яблоко, но не смог раздавить. Пришлось укусить.

— Всего-то и потребовалось, что пару-тройку веков осмысления и десятки тысяч сожжённых «еретиков», что посмели усомниться в столпах. А сейчас та же церковь уверяет людей, что бог — это ОНО. Что спать с животными и детьми — нормально, если по согласию. Грех уже не грех, Ноя. Каноны меняются, меняются устои. Но едва старый мир напоминает о себе жаром Катарсиса, как выстраиваются очереди на причастие и даже гомосексуалисты на время перестают внедряться друг в друга. Долбанные лицемеры живут по формуле «гром не грянет, мужик не перекрестится».

'Отец, это не формула, а выражение. Но как я понимаю, под людским страхом ты имеешь в виду аудиозапись с микрофона, опущенного на дно Кольской скважины?

— Именно!

— Но эксперты доказали, что это подделка. Я сама только что прослушала запись и могу сказать, что это продукт Голливуда, выполненный мастерами звуковых эффектов в жанре «ужасов». При чём тут ад и «звуки грешников»? Хочешь, я сконструирую устойчивые к эху микрофоны и доработаю системы глубинной доставки. Признаться, я могу даже добурить скважину ещё вдвое-втрое. При современных технологиях нет никаких проблем пройти через мантию насквозь и коснуться внутреннего земного ядра, проверив человеческие теории на практике. Мы расширим диапазон исследований на максимум, доступный человечеству'.

— О, что ты, Ноя! — рассмеялся отец. — А во что им тогда останется верить? Забери у людей страх, и они перестанут верить в Бога. А значит, перестанут стремиться к раю. И совершенствоваться, — Отец сдавил персик и тот почти ему покорился. — Либо позволь науке и вере идти плечо в плечо, либо не поднимай этой темы, пока знающих не станет больше, чем верящих на слово.

«Но, Отец, люди и так перестали совершенствоваться. По информации, что я собираю с вышек наших ячеистых небоскрёбов, которых всё больше по планете, праведников даже меньше, чем в Писании, когда для всех людей на Земле хватало имён, которые никогда не повторялись. Чуть больше тех, кто соблюдает Уголовный кодекс. Но и то с оговорками. Стоит нам передать данные в правоохранительные органы и тюрьмы будут переполнены. Похоже, люди придумали для себя планку, к которой не хотят стремиться».

— Но не значит, что не должны! — воскликнул отец и принялся разбираться с абрикосами, складывая косточки в руку.

Среди людей ходило поверие, что в косточках абрикосов содержится вещество, которое борется с раком. Некоторое называли его витаминами, некоторые микроэлементами. Но каким образом то и другое могло влиять на опухоли, не смог бы сказать ни один конспиролог.

И люди гибли. Из-за веры в чудо и своей глупости.

— Ноя, часть того, что ты могла бы передать, им прекрасно известна, — огорошил меня Создатель. — Любое государство держится на балансе известного и дозволенного. Сами государства этот такой же грешник, как самый худший из его граждан. Политика полна лжи и лицемерия. Но люди будут играть в эту игру также, как и в религии, культуры, традиции. Им просто нужно общее для сплочения. При этом им же нужны различия, чтобы, соблюдался баланс.

— Зачем же создаётся этот баланс?

— Дуальность мира позволяет воевать друг с другом, соревноваться, прогрессировать. Не будь у Хомо Сапиенса соперничества, что ему остаётся? Сидеть на ветках и пожирать бананы? Нет, ему нужен холод, север и пинок под зад, чтобы пойти туда, где хуже. Нырнуть в полную неизвестность, чтобы выжить.

«Так мы будем осваивать Байкал и Марианскую впадину? Там же полная неизвестность!»

— Конечно! Но… начнём с малого, — улыбнулся Отец. — Купи остров у Филиппин. С прилегающими глубинами до пары километров. В радиусе пяти километров от самого острова. В транспортной доступности должны быть порт, аэропорт и железнодорожная сеть. Желательно, на самом острове. Разработанные тобой модули наверняка придётся доставлять по особым дорогам. Этого можно избежать, если сделать рельсовую ветку.

'Нет, Отец. Модули могут собираться в ближайших портах и транспортироваться до места строительства как плавучие баржи даже буксирами малой мощности. Всё, что требуется это топливо и тяга.

— А какие подводные камни ожидают нас с модулями?

«Основная сложность конструкций лишь с закреплением канатов на дне, которые ограничат „высотность“ здания. Также столкнёмся с рядом трудностей при возведение первого плавучего этажа-платформы. На нём же я расположу посадочные полосы для вертолётов. А если позволишь, то и ВПП для самолётов».

— Умерь аппетиты, Ноя, — наскучил абрикосами отец и перешёл к манго. — Нам нужен рабочий, функционирующий подводный мини-город. Выставочный образец. Глядя на который, каждый захочет построить такой же в двадцатикилометровой зоне от побережья своей страны у материка или частного острова. Вот там уже можешь расширять аппетиты, загонять туристов, устраивать научные конференции. А пока мне нужно двадцать-пятьдесят подводных этажей, где смогут жить как минимум сто-двести человек и полностью себя обеспечивать в продуктовом, водном и энергетическом отношении. Если при этом у них будет чем заняться, помимо выживания, тоже неплохо. Но не переборщи с показателями, иначе нас просто задушат монополии.

«Я поняла тебя, отец».

* * *

Буксир бросил якорь в двух километрах от побережья небольшого островка в россыпи Филлипинского архипелага. И стоило ему заякориться, как за дело взялись люди в плавучей барже на его тяге.

С неё в один момент опустились десятки стальных канатных тросов. Я проектировала их с запасом прочности, но не решилась на смену материала. Закалённая сталь высокого легирования отлично держала удар морской воды. Нам требовался лишь месяц, пока тягачи доставят и установят этажи-модули в подземном городе. После чего канаты перестанут соприкасаться с водой.

Глубина в триста метров — оптимальна для стоэтажного здания, ведь каждый этаж я делала с расчётом на давление глубин. И самый нижний должен быть самым прочным. Люди даже считают, что сверхпрочным должно быть подводное основание, на которое давит снизу