Хозяйка - Степан Александрович Мазур

Но как раз нижний этаж и был выполнен из материалов с видоизменяемые свойствами. Едва тросы опустились на дно вместе с карманами воздуха и буры впились в глубины на десятки метров, закапывая расправляемые крестообразные основания и заливая их нержавеющим армированием с «пятисотым» бетоном, из которого принято возводить мосты, как грузовой вертолёт привёз нижний этаж. Самый маленький и самый лёгкий из всех прочих.

Плавучая круглая платформа гасила попытки волн и ветра раскачать её. Прекрасно заякарившись глубинными тросами, она более не дёргалась на воде как буй. И создавала озёрную гладь воды внутри букву «о». Над центром этой буквы и завис вертолёт, сбросив модуль строго по центру.

Нижний этаж нанизался на часть плавучих тросов, то поднимались от дна вермишелью и начал опускаться на дно, словно сосиска нанизывает на себя вилку. Управляемое затопление удалось легко при откачанном воздухе. Модуль просто опустился с поверхности на самое дно. И тут началось самое интересное. Жидкий металл растёкся по поверхности в отведённому ему контуре, как ранее бетонное основание. Тем самым нижний этаж стал лишь продолжением рельефного дна, избегая избыточного давления.

На это морское основание следом по тросам нанизались ещё девяносто девять модулей потяжелее, которые доставляли к платформе уже тягачами. Края платформ опускались и груз также доставляли в центр конструкции, после чего отцепляли. Вновь поднимались борта. Вновь края плавучих канатов ловили пазы. И едва это происходило, модуль затапливался, быстро опускаясь под отведённое ему место.

День за днём, неделя за неделей, подводный небоскрёб поднимался со дна всё ближе к поверхности. Когда же все девяносто девять модулей заняли своё место, сотая баржа-модуль стала плоской крышей, за которую зацепились внутренний тросы, что совсем недавно плавали на поверхности буями.

Борта поднялись в последний раз, сбросили оболочку и начали собирать энергию солнца. Всё это выглядело так, как будто всплыл цветок и потянулся к светилу. Собранной на сутки энергии хватило на то, чтобы запустить процесс откачки воды из внутреннего, отныне монолитного строения.

И тут началось самое интересное. Каждый откачанный этаж, начал собственное преображение. Цветок на стебле как будто распустил «листики», каждый из которых принялся выполнять различные возложенные не него задачи. Так второй подводный этаж ловил энергию изменяемых течений. И когда вода уходила от берега, «цветок» начинал выдаваться над поверхностью, когда же вода возвращалась к побережью, притоплялся.

Конструкция оставляла посадочную площадку для вертолёта сухой 88 процентов времени. И только самые сильные шторма захлёстывали цветок, временно запрещая использование вертолётной площадки и фотоэлементов в дневное время. Но те же шторма на контрасте заряжали здание также эффективно, как солнце. И первые два поверхностных модуля добычи энергии компенсировали друг друга. Дополняли их модули, расположенные фактически на дне, которые ловили энергию подводных течений. Там вращались огромные лопасти. Ровно те же, как ветряки на поверхности.

В более глубоководных конструкциях можно было также забуриваться в земную кору и доставлять тепло и энергию буквально со дна, но в первом прототипе Невельской не пошёл на такой шаг.

Итого у первого подводного небоскрёба, который Отец назвал весьма незамысловато — «Аква-сити», было три источника электропитания. За фильтрацию воды отвечало от трёх до семи модулей. Их которых три работали постоянно на опреснении, и четыре находились в резерве в случае наращивания потребления.

Десяток модулей я отвела научным целям. В том числе подводным фермам, где в естественных условиях можно было выращивать как моллюсков и рыбу, так и содержать морских млекопитающих и водоросли. На внутренних мощностях в искусственных условиях можно было выращивать овощи, грибы и некоторые виды неприхотливых ягод и фруктов. Я хотела сразу прикрепить модуль под производство свиней и коров, но Отец разрешил лишь завести мини-птицефабрику, корм для которой поставлялся из отходов производства с рыбной фермы и переработанных водорослей.

Производственные, научные модули и модули обеспечения заняли не более трети всего пространства. Тогда как две трети ушло на место про проживания туристов и развлекательного кластера.

«Цветок» Аква-сити полностью избавился от «внутренних соков» и обрёл монолитность. Скреплённый вдоль внешних и внутренних тросов, мезшовных замков и перемычек, придавленный глубинным давлением на стыках, не было его прочней. Он расправил лепестки, не сражаясь, но ловя водные потоки, течения и доверяя приливам и отливам. Когда подводные глубоководные фонари осветили строение, что словно вылезло из разлома в земной коре и тянулось к солнцу и луне, он предстал перед первыми посетителями во всей красе.

Это был мой Отец и я на устройствах, как его дополнительные уши, глаза, датчики, локаторы и сонары.

Вертолёт опустился на площадку-цветок, лопасти затихли. Невельской спустился первым на букву «H» и тут же спросил:

— Что у нас со связью?

«Надводные лепестки ловят спутники, на всех этажах доступна мобильная связь и интернет. Подводные лепестки ловят данные эхолокаторов, сонары контролируют окрестности на семь километров. Разнообразные датчики фиксируют параметры по всему зданию. Данные доступны как на центральном мостике на центральном пятидесятом этаже, так и в дублируемых мониторинг-этажах через каждые двадцать пять этажей. То есть на первом, двадцать пятом и семьдесят пятом также».

— И что мы знаем о здании в режиме реальном времени?

«Прочность на сжатие в каждом модуле, скорость ветра на поверхности, скорость течения на глубинах, карту рельефа, погоду, солнечную активность, степень наполненности баков водой, аккумуляторов энергией и многое другое».

— А что по части безопасности? Может, к примеру, посетитель разбить окно изнутри и затопить модуль?

«Сверхпрочные окна-иллюминаторы рассчитаны как на давление глубины, так и на удар изнутри тупыми тяжёлыми предметами. Сочетание стекла, плёнки и пластика делает его многократно прочнее, чем иллюминаторы в самолёте, Отец».

— Но модуль-то можно затопить при определённых условиях?

«Для этого придётся затопить всё здание, начиная с первого этажа. Если же по каким-то причинам произойдёт диверсия снаружи, то ближайший модуль имеет функцию перекрытия. По сути здание распадётся на кубики и более не поддерживаемые тросами, всплывут на поверхность и будут плавать до тех пор, пока каждый не соберут. Спасти не удастся лишь подорванный этаж-модуль».

— Отлично! Выходит, 99-процентная выживаемость!

«С возможностью относительно быстрого восстановления здания», — добавила я.

Конечно, подводные диверсии не стоит исключать. Но любых водолазов здание зафиксирует задолго до их прибытия, как и подводную лодку. Единственное, что может угрожать зданию это пуск торпеды. Но для этого должны быть веские причины, как по мне. В мире на учёте каждая подводная лодка. И я успею передать данные о её действии ещё