Темный Лекарь 17 - Вай Нот

произнёс я философски, — я понимаю твою логику. Я взял тебя в ученики, но особо тобой не занимался. Дел у клана слишком много. Войны, политика, восстановление, новые союзы, старые враги… — Я усмехнулся. — Плохой из меня учитель получился, верно?

Симон резко поднял голову:

— Нет! — В его голосе прозвучала искренность. — Вы прекрасный учитель, Максимилиан. Я не мог желать лучшего наставника. Вы дали мне больше, чем я мог мечтать. Знания, опыт, дом… даже, если лично вы редко даёте мне уроки, я не чувствую себя лишним в Рихтерберге.

Он осёкся, словно боясь сказать лишнее.

— Тогда в чём дело? — спросил я, глядя ему прямо в глаза.

Симон сглотнул:

— Мои личные обстоятельства требуют… отсутствия. Мне нужно уехать. Надолго. Возможно, очень надолго. — Пауза. — Я не хочу втягивать клан и вас в мои личные проблемы. Это моё бремя, и я должен нести его сам.

Ага. Значит, дело не в качестве обучения, а в какой-то истории, от которой он хочет держать Рихтеров подальше.

Интересно становится вдвойне.

Я откинулся на спинку кресла:

— С этого места поподробнее, приятель. — В моём голосе не было угрозы, только спокойное любопытство и доля иронии. — Понятно, что жизнь тебя помотала, и ты привык полагаться только на себя. Это, кстати, одна из черт, которую я в тебе ценю. Самостоятельность — редкое качество.

Симон нахмурился, явно не ожидая такого поворота.

— Но, — продолжил я, — ты мой ученик. Кроме того, ты хоть и не Рихтер по крови, но практически член клана. Ты сражался за нас много раз. Без сомнений и страхов выступал против Великих Кланов, хотя совсем не был обязан это делать. — Я чуть наклонил голову. — И что же, ты думаешь, что для клана Рихтер нормально использовать тебя в интересах клана, но когда тебе может понадобиться наша помощь, мы просто отойдём в сторону?

Симон побледнел:

— Я не… я не думал об этом так…

— Вот именно, что не думал, — мягко, но твёрдо сказал я. — Твои проблемы — наши проблемы, Симон. Так что давай выкладывай. Что случилось? Какие обстоятельства? И почему ты решил, что должен справляться с ними в одиночку?

Он молчал почти минуту. Боролся с собой. Это было видно по напряжённой позе, по сжатым кулакам, по тому, как он кусал нижнюю губу.

А потом что-то внутри него сломалось.

— Моя мать, — тихо произнёс он. — Я думаю… я надеюсь… возможно, я нашёл мою мать.

Теперь настала моя очередь удивляться.

Я знал историю Симона. Знал, что его мать, Анжи Вийон, помогла ему сбежать из монастыря Канваров, когда ему было девять лет. Знал, что с тех пор он никогда её не видел и не слышал о ней. Вероятно, он даже не верил, что она всё ещё жива, хотя никогда не говорил об этом вслух.

И вот теперь он что-то узнал?

— Продолжай, — кивнул я.

Симон набрал в грудь воздуха:

— Всю свою жизнь я мечтал о двух вещах. Первое — отомстить Ракше. Это, думаю, вам очевидно. — Кривая усмешка промелькнула на его губах. — Второе… найти мать. Хотя я и боялся, что она уже погибла. Столько лет прошло, никаких вестей, никаких следов. Она не выходила на связь, о ней ничего не было известно. Но я всё-таки надеялся…

Он замолчал, собираясь с мыслями.

— Но в прошлую поездку в Синд, когда мы встречались с кланом Лянь… я договорился с ними о частном расследовании.

— О? — Я приподнял бровь. — И почему я об этом не знал?

— Потому что это не противоречило интересам клана, — быстро ответил Симон. — Я не делал ничего, что могло бы навредить Рихтерам и не ждал многого. Просто попросил Лянь, которые и так собирают всю возможную информацию о Канварах, также поискать и другую информацию. О женщинах во владениях Канваров, особенно о рыжеволосых. О тех, кого держат взаперти.

Логично. Мои союзники, торговый клан Лянь и впрямь занимались тихой и тайной слежкой за Канварами, насколько это возможно, чтобы не попасть под подозрения и не подставиться под удар.

И их возможности в этом были достаточно велики, потому что у них связи по всему Синду. Если кто и мог найти иголку в стоге сена, так это они.

— И что они нашли? — спросил я, уже догадываясь об ответе.

Симон наклонился вперёд, его глаза загорелись:

— Они передали информацию. Кто-то из вассалов Канваров видел в одном из горных монастырей красивую рыжеволосую женщину. — Он начал загибать пальцы. — Она была там как пленница. С ней нельзя было общаться. Её держали изолированно. Но одна из служанок из обслуживающего персонала ей прислуживала.

— Имя служанки? — уточнил я.

— Лянь нашли её. Зовут Падма. — Симон сглотнул. — Она рассказала, что эта женщина действительно красивая, рыжеволосая. Однажды Падма порезалась, случайно разбив бокал. И эта дама… — он сделал паузу, — молча исцелила её. Использовала способности Вийонов.

Я откинулся на спинку кресла, переваривая информацию.

Красивая. Рыжеволосая. Целительница. Пленница Канваров.

Совпадений много, да. Но это ещё не доказательство.

— Не тешишь ли ты себя ложными надеждами, Симон? — мягко спросил я. — Красивых и рыжеволосых много. Это может быть другая Вийон. Целый клан таких. Или это даже не Вийон. Мало ли рыжеволосых на белом свете? Как и кланов с целительными способностями.

Симон медленно кивнул:

— Я знаю. Я понимаю, что шансы невелики. — Его голос стал тише. — Но это единственная ниточка, которая у меня есть. Единственная зацепка за столько лет. И я… — он посмотрел мне в глаза, — я не имею права её игнорировать.

В его взгляде читалась боль. Глубокая, старая, не затянувшаяся за десятилетия.

— Я должен хотя бы попытаться выяснить всё точно, — продолжил он. — И если это действительно она… если получится… я должен помочь ей бежать.

Я некоторое время молчал, изучая его.

Симон был готов ехать. С моим разрешением или без, не имело значения. Он бы всё равно поехал.

Вопрос был в том, позволю ли я ему уйти в одиночку.

— Считаешь, это достаточный аргумент, чтобы поехать на край света? — спросил я спокойно.

— Для меня — да, — ответил Симон без колебаний. — Это единственная ниточка надежды. И я не могу её отпустить.

Я кивнул, принимая его слова.

А сам тем временем быстро прикидывал все за и против этого предприятия.

Симон хотел, чтобы я его отпустил. Благородно. Но глупо.

Отпустить его одного означало бы несколько вещей. И ни одна из них мне не нравилась.

Во-первых, я потеряю перспективного сподвижника. Симон показал себя надёжным, умным, сильным союзником. Он рос быстро, и у него был потенциал стать архимагом, а может, даже магом