Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

— Ой! Канэко-сан! — её голос прозвучал сдавленно, и она судорожно перехватила груз, прижимая его к груди как щит. — Вы… вы ещё здесь? Я уже думала, что вы «наверху» обустраиваетесь.

В её глазах мелькнуло что-то сложное: испуг, удивление, и что-то ещё, что заставило моё сердце сделать глухой лишний удар. Лёгкая, предательская краска тут же залила её щёки, и она опустила взгляд, делая вид, что проверяет целостность своих бумаг.

— Забыл кое-какие бумаги, — брякнул я, слишком бодро и громко, постучав себя по виску. — Знаете, как бывает, в одной голове столько всего не удержишь.

Я попытался ухмыльнуться, но улыбка получилась кривой, натянутой. Я видел, как она пытается считать моё состояние.

— У вас… — она начала осторожно, снова подняв на меня глаза, и теперь в них читалась не просто вежливость коллеги. Там было настоящее, неподдельное участие. — У вас очень усталый вид. У Вас всё в порядке? — Она запнулась.

Мне дико, до боли в груди захотелось всё ей выложить. Рухнуть на ближайший стул и выпалить про чёрную машину Кэзуки, про слежку от Vallen, про нанятого телохранителя с глазами и эмоциями робота, и про то, что мой карьерный рост связан с попыткой выяснить некоторые детали моего прошлого.

Слова подступили комом к горлу, жгучие и опасные. Я уже открыл рот, чтобы начать, но поймал её взгляд — чистый, полный искреннего беспокойства. И я не смог, не смог втащить её в свой персональный кошмар.

— Всё в порядке, Ямагути-сан, — я заставил свой голос звучать мягче, увереннее, словно убеждал не только её, но и самого себя. Я словно сбросил с плеч невидимый груз и расправил их. — Просто много нового. Непривычного. Осваиваюсь с координацией слепого котёнка. А у вас тут как? — я поспешно сменил тему, махнув рукой в сторону общего зала. — Как Судзуки-сан в роли нового капитана этого сумасшедшего корабля?

Её лицо заметно просветлело, будто я щёлкнул выключателем.

— О, Судзуки-сан… она… это что-то! — на её губах появилась лёгкая, почти восторженная улыбка. — Она как ураган, но всё под контролем. Абсолютно. Но. честно говоря, — она понизила голос до конспиративного, заговорщического шёпота и сделала шаг ближе, так что я почувствовал лёгкий запах её духов, — многие хотели бы видеть на этом кресле Вас.

Это простое, неформальное признание ударило меня с неожиданной силой. Оно согрело изнутри лучше любого кофе, любого алкоголя — оно было настоящим. Таким же настоящим, как и краска на её щеках.

— Спасибо, — выдохнул я. — Я тоже буду скучать по этому хаосу. По вам всем. — Я посмотрел на её стопку бумаг. — Но я рад, что вы в надёжных руках. Держитесь и… — я сделал шаг навстречу, сокращая дистанцию, и пришла моя очередь понизить голос, — я с нетерпением жду воскресенье.

Её глаза широко распахнулись, стали совсем круглыми, а щёки запылали таким ярким румянцем, что, казалось, можно было обжечься. Она что-то произнесла, совершенно неразборчивое, вроде «К-конечно! Я тоже!», и, не в силах выдержать напряжённость момента и сгорая от смущения, резко развернулась и почти побежала к своему столу, чуть не роняя по пути свою драгоценную стопку.

Я смотрел ей вслед, и на моё лицо против воли наползла глупая, широкая улыбка. Этот короткий, неловкий, по-человечески тёплый момент стал для меня буквально глотком чистого кислорода перед тем, как нырнуть в мутные воды предстоящей беседы с Каору. Эта встреча словно бы напомнила мне, ради чего затеяна вся эта опасная игра.

Я устроил «засаду» у бокового выхода из исследовательского корпуса Vallen, того, что вел прямиком к парковке для сотрудников. Место было довольно безлюдным, заставленным контейнерами для макулатуры. Идеально для незапланированных, конфиденциальных встреч.

Ждать долго мне не пришлось. Сквозь стеклянную дверь показался Каору. Он шёл, уткнувшись в планшет, бормоча что-то себе под нос и жестикулируя свободной рукой.

— Сато-кун! — я вышел из тени, стараясь не напугать его.

Он вздрогнул, как школьник, пойманный за списыванием, и почти выронил планшет. Его глаза, наконец, сфокусировались на мне. Сначала в них было лишь недоумение, затем узнавание, и, наконец, они вспыхнули таким чистым, неподдельным научным азартом, что у меня на мгновение сжалось сердце. Он выглядел словно ребёнок, нашедший спрятанный подарок.

— Канэко-кун! Это ты! — он не поклонился, а схватил меня за рукав и оттащил глубже в тень, подальше от возможных глаз и ушей. Его пальцы были холодными. — Эти материалы… это… я не знаю даже слова! Я сначала подумал, что это чья-то изощренная шутка, описание сюжета для низкобюджетного научно-фантастического сериала. Слишком уж невероятно!

Глава 19

— Но потом я ещё раз вгляделся в формулы, в эти обрывочные строки, — он говорил быстро, буквально захлебываясь. — Ты понимаешь, о чём это? Это же попытка описать гипотезы квантовой физики, причём не теоретически в условиях микромира, что в целом уже давно имеет место быть. Ну, гипотетически, конечно. Но нет, здесь идёт речь об этих же законах для макромира! Эмм, — он прервался и уставился на меня. Слегка подумав, дёрнул головой и уже спокойнее продолжил. — Я забыл, Канэко-кун, что ты далёк от подобного. Смотри сюда, квантовая физика изучает поведение материи и энергии на микроскопическом уровне — на уровне атомов и элементарных частиц. В отличие от классической физики, которая описывает движение и взаимодействие объектов в макроскопическом мире, квантовая физика занимается микромиром, где действуют иные законы.

Каору прервался, чтобы прокашляться и прочистить горло, он был очень взволнован и старался подобрать правильные слова, чтобы дошло до человека, далёкого от науки. От волнения он даже периодически переходил на «вы».

— Так вот в этих строках идёт речь о нашем, большом, макромире. Да подобного вообще ещё никто не предлагал и не рассматривал, это же нонсенс. Но даже в этих отрывках я начинаю видеть, нет, не решение конечно. — он улыбнулся, хотя с учётом его возбужденного состояния от этого стало ещё более не по себе. — Но весьма обстоятельное теоретическое обоснование. А часть про биотехнологическую составляющую, — он понизил голос до драматического шёпота, — некую цену изменения точки отсчёта, последствия для наблюдателя на клеточном уровне. — Он испуганно заозирался по сторонам, — понимаете? Это, как если бы кто-то пытался математически описать… ну, я не знаю, как это произнести чтобы