Фантастика 2025-130 - Дмитрий Николаевич Коровников

слышал рассказы о воргах, которая умудрялись упасть с большой высоты. Так и разбивались насмерть, не сумев перекинуться. И даже быстрое звериное заживление ран не спасало.

Каменный пол холодит стопы, от краев струятся прохладные потоки и колышут волосы. Как только они отошли подальше от зала с мертвяками, воздух очистился и теперь в нем нет вообще никаких запахов. Такое ворг встречал лишь пару раз, когда оказывался в пещерах.

Фалк идет чуть впереди, плечи расправлены, волосы взлохмачены и торчат, как колючки ежа. А сам он выглядит грозно и сурово, готовый кинуться на любого, кто посмеет угрожать вожаку. Полузверь хмыкнул. Звереныш во время путешествия матереет на глазах, что делает честь и ему и его матери, которая смогла воспитать такого ворга. Он действительно станет достойным членом стаи.

Вельда слева держится чуть позади, но Лотеру все равно видно, как она поглядывает на него, как оценивающий взгляд скользит по крепкой спине вожака и как он, время от времени, сползает ниже.

Воржиха не видела, что он замечает ее взгляд, но щеки стали наливаться румянцем — звериное чутье сработало и подсказало.

Спешно отвернувшись к темноте, она проговорила, как показалось воргу, с каким-то напряжением:

— Лотер, ты уже пробовал обращаться?

— Когда б я пробовал? — вопросом на вопрос ответил он.

— Ну…

— Все время с вами был, — сказал он. — Вы бы заметили. Озвер уже лезет наружу, хотя пока и не до конца. Но лекарство страговского лекаря работает. Чую, уже скоро вся дрянь выйдет. Тогда посмотрим, где ворги зимуют.

— Ну слава великой медведице, — отозвалась Вельда, но полузверь заметил, как она помрачнела, напряглась и стала что-то бормотать.

Он довольно оскалился и произнес:

— Не переживай, воржиха. Если тебе так хочется, можешь и дальше мне раны бинтовать. А то вон, как поникла сразу.

Вельда рассеянно улыбнулась и кивнула. Полузверь хрустнул шеей и вновь ухмыльнулся. Воржихи не только стыдливые, но о заботливые, когда дело касается воргов и щенков. Видимо, она и впрямь прикипела к нему, даже несмотря на то, что не принадлежит его стае. Идет, понурив голову, смотрит под ноги, пинает невидимые камешки.

Лотер едва удержался, чтобы по-братски не похлопать ее по плечу, но вовремя вспомнил, что она воржиха, и такое поведение смутит ее еще больше, а Фалк вообще не поймет. Да и после того, что они творили в кустах, пока ждали, когда вернется звереныш с портками, братством тут не пахнет.

Спустя некоторое время воргу стало казаться, что мост сузился. Сперва списал все на густой мрак, который окутывает мир, как покрывало, но когда с обеих сторон то звереныш, то воржиха стали касаться плечами, проговорил:

— Тесновато стало.

— Да, вожак, — с жаром отозвался Фалк, словно только и ждал, чтобы сказать это.

Вельда, всё такая же хмурая и задумчивая, промолчала. А полузверь добавил:

— Если он будет сужаться дальше, придется идти друг за дружкой…

— Как прикажет вожак, так и будет, — снова горячо выдохнул звереныш.

Видимо, долгое молчание давалось ему труднее всех, молодая кровь кипит, сердце требует драки, клыки — крови, а язык — болтовни.

Вельда всё же не выдержала и произнесла:

— Лотер хочет сказать, что непонятно, чем кончится этот мост. Может дальше ничего и нет.

Она вопросительно посмотрела на полузверя, будто спрашивая — я правильно поняла или прямо тут упасть и начать каяться. Полузверь поморщился. В действительности никто из них не знает, куда ведет эта дорога, но другой нет.

— И оно и так, и не так, — сказал он уклончиво. — Но лучше держаться настороже. Не нравится мне это сужение троп.

Ворги закивали, обмениваясь подозрительными взглядами.

Когда спустя некоторое время мост сужаться перестал, все вздохнули с облегчением. Никому не хотелось балансировать на каменной жерди над бесконечной тьмой. Свечение эльфийских рун стало сильнее, а может глаза так привыкли к темноте, что даже ничтожный источник света кажется ярким.

Несколько раз полузверь оглядывался, но они ушли так далеко, что зал с синим костром и мертвяки канули в непроглядную черноту, куда в обе стороны ведут сияющие эльфийские на мосту.

На полу стали все чаще попадаться трещины, будто кто-то пытался расколоть мост, но то ли не успел, то ли бросил это занятие. И теперь в тишине время от времени слышно, как под ногами воргов шелестят камешки. С крошащимся звуком они отваливаются и падают в неизвестность.

— Вы это слышите? — не выдержав, наконец, спросил Фалк. — Хрустит, как у тролля во рту.

— Слышу, — отозвался полузверь напряженно.

Он давно заметил, как мост стал терять камни от их поступи, но останавливать не стал, поскольку все равно нет других путей.

— А если он сейчас… ну… Рухнет? — поинтересовался звереныш с опаской.

— У нас будет несколько секунд, — ответил Лотер.

Фалк нервно повел плечами, шерсть на загривке вновь поднялась.

— Для чего? — спросил он раздраженно, хотя явно стеснялся своего раздражения в присутствии вожака. — Перекинуться в летучих тварей мы не можем. Не серчай, вожак. Сам говорил, что кости нежити надо жрать для такого побольше. А без крыльев полетим вон туда.

Он кивнул за край моста. Лотер хмурился. Он и сам понимал, что чем дальше идут, тем больше гонят себя в какую-то дикую ловушку, которую поставили на него. В том, что она для него, он уже не сомневался. Он не говорил, что несколько раз подумывал всё бросить и вернуться. Еще подмывало не возвращаться вовсе, бросить и Цитадель, и Хранителей с их вечными склоками и попытками развязать войну. Свобода казалась манящей и притягательной, как глоток воды в пустыне. Обязательства для ворга, особенно такого, как он, словно ошейник — душат и давят.

Но, когда видел, с какой преданность и восторгом на него смотрит звереныш, внутри начинал копошиться червь сомнения, который быстро вырастал в целую змею.

К тому же не было гарантии, что уйди он из Цитадели, те, кто его ищут, отступят. Если они рискнули побеспокоить даже Хранителей, его отставка не подействует.

В какой-то момент он так углубился в мысли, что не заметил камня под ногой и приложился пальцем так, что камень вывернуло.

— Тьфу ты проклятье леших… — выругался он больше от неожиданности, чем от боли.

Фалк и обернулся, чтобы что-то сказать, но крошащийся звук неожиданно усилился. На секунду ворги застыли, глядя, как по мосту расползаются паутины трещин.

— Назад! — крикнул ворг и метнулся обратно.

Но тут же застыл, когда увидел, что с той стороны паутина еще больше.

— Раскопыть этих эльфов! — выругался он. — Обратно! Быстрее!

Они кинулись вперед по мосту, который пришел в движение. Жуткий каменный