Фантастика 2025-130 - Дмитрий Николаевич Коровников

Существо говорило еще много возвышенного и пылкого, видимо, надеясь таким образом, устрашить полузверя, заставить его трепетать. Но Лотера больше беспокоило то, что он более не властен над своим перемещением — шагать он перестал, но его неумолимо притягивало ко вратам, почти как тогда, в деревне, где жгли останки ведьмы.

Слова отдавались в голове странным эхом, будто на уши надели деревянные стаканы, мелькали образы, какие-то лица. Мысли метались, словно потревоженные пчелы, но как Лотер ни пытался ухватить хотя бы одну, ничего не удавалось. Единственное, что монолитом поднималось из небытия, проступая сквозь красный туман — это мысль о темнейшестве.

Медленно, словно пробуждающийся от векового сна горный тролль, она выплывает вперед, очертания становятся ярче. И вот уже видны длинные волосы, колышущиеся, словно щупальца, синеватое свечение вокруг, холодная, чуть надменная улыбка, синий свет из глаз…

Лотер присматривался, а когда послышался жутковатый смешок, в голове вспыхнуло.

Полузверь трепыхнулся и зарычал:

— Ильва!

Он дернулся назад, надеясь дать себе время на маневр, но врата держали так крепко, что он уже не смог сопротивляться. Его подкинуло и резко втянуло в переливающуюся поверхность.

На секунду уши и нос залепило, полузверь испугался, что задохнется. Но, когда его стало вертеть, как лист в водовороте, позади увидел себя, распростертого перед вратами. Память всколыхнулась, он вспомнил, кто такая темнейшество, вспомнил Мертвую степь, орды нежити, которые жаждали отнять у него осколок.

— Тварь… — пробулькал он и через секунду вывалился на другой стороне врат.

Вскочив, полузверь хищно огляделся, согнув колени и готовый к броску. Мир вокруг пустынный, синий, словно из него вытянули все краски, оставив лишь призрачный свет.

Посреди пустоши стеклянный трон, с таким широким постаментом, что может разместить приличный отряд. На нем величественно и спокойно восседает дева в синем одеянии, волосы колышутся, как щупальца, и мерцают матовым светом.

Она, не моргая, смотрит на полузверя, ладони на подлокотниках, а спина прямая, как жердь.

— Ильва… — прорычал ворг, чувствуя, как долгожданный озвер набирает обороты. — Это все твоих лап дело.

Раздался гулкий, слегка дребезжащий голос, от которого завибрировали внутренности:

— Ты сам виноват, многодушец.

— Серьезно?

— Ты не смел брать то, что не принадлежит тебе, — вновь прогудела Ильва.

Лотер оскалился.

— Мне много чего запрещали. Что ж теперь, в нору закопаться? Чего тебе надо, ответствуй.

— Ты не хуже меня знаешь, — произнесла темная госпожа, — что мне нужно.

Волосы на загривке окончательно превратились в шерсть, полузверь провел языком по медвежьим клыкам.

— Уж потрудись уточнить. — сказал он. — А то вы, бабы, своими поднамеками туману напускаете.

— Осколок Золотого Талисмана, — четко произнесла Ильва.

Лотер хохотнул, делая вид, что удивлен, хотя сам в это время присматривал варианты для маневров.

— Сильно ты постаралась, — проговорил он. — заманила леший знает куда. Что, в Цитадель сама сунуться побоялась? Правильно побоялась. Там тебя в дугу скрутят.

Глаза темнейшества сверкнули, как сапфиры, она наклонилась вперед и прогудела:

— Я королева нежити! Меня нельзя скрутить в дугу, многодушец. Я повелеваю мертвыми. Но я не властна над миром живых. Пока. Однако, моя охота на ворга удалась. Вы все однажды будете под моим началом. Рано или поздно.

— Вот уж спасибо, — рыкнул Лотер. — Но откажусь от такого соседства. У воргов свой загробный мир.

— Когда я получу то, что мое по праву, — произнесла Ильва, вновь сверкнув очами, — будет только один мир. Мой. В нем найдется место и воргам. Ты ведь уже видел их? Они сильнее, выносливее и бесконечно верны мне.

— Значит, это ты послала тех воргов? — зол прохрипел Лотер.

— Ты проявляешь чудеса сообразительности, многодушец, — ухмыльнулась она.

— Тварь… Это позор для воргов…

— Разве? Я думала, для воргов позор впасть в голодное бешенство. Как видишь, ч ним я прекрасно справилась. Они ведь полностью подчинили мне свою волю. Вместе с голодом.

Лотер проговорил, скрипнув зубами:

— Уж лучше голодное бешенство, чем это.

— Позволь мне за них решать, — с усмешкой отозвалась Ильва.

Звериная злость захлестнула полузверя, перед глазами вспыхнуло, он в один момент озверился, превратившись в жуткого зверя с клыками и когтями.

— Ты не получишь воргов, мертвячка, — прохрипел он.

— Отдай осколок, многодушец, — потребовала Ильва. — Иначе…

— Что иначе? — оборвал ее полузверь. — У мертвого его не забрать. К тому же я не…

Ильва посмотрела на него со снисходительным вопросом, а до Лотера запоздало дошло, в каком положении оказался — он пока не мертв, но находится во владениях королевы нежити, а она держать его может здесь до скончания времен.

Он мысленно возблагодарил чутье за то, что успел обезопасить осколок.

— Ты темных эльфов перебила? — спросил он, выигрывая время.

Теперь слова Вельды о возвращении в Цитадель Лотеру больше не казались такими постыдными. Но позволить королеве нежити творить беззаконие он тоже не мог, ибо ответственность за весь род ворговский.

Ильва поморщилась, будто хлебнула кислятины.

— Их не перебить, — сказала она. — Сильны. Даже слишком. Ушли в глубину разлома. Но, когда у меня будет осколок и темные, и солнечные и все остальные расы станут единой. Моей! Хватит тянуть. Полузверь. Подойди и отдай его по доброй воле. Иначе мне придется тебя убить, и тогда мы сможем продолжить беседу на одной территории. Может тогда ты станешь сговорчивей.

— Это вряд ли, — оскалившись, сказал ворг, хотя перспектив вечность беседовать с королевой нежити совсем не прельщала.

— Думаешь, я не могу быть убедительной? — спросила она угрожающе.

Оскалившись, как медведь, готовящийся к атаке, Лотер хаотично соображал, куда метнуться, как биться, с темнейшеством.

— Один раз мы уже схлестнулись, — напомнил он. — И ты не победила.

— Ты тоже, — с ухмылкой отозвалась темная госпожа.

Щурясь, как довольная кошка, она посмотрела на ворга, и тот смутно ощутил, что она права. Только все еще не мог понять — почему.

— Ты, конечно, захочешь, чтобы я тебе ее отдала, — продолжила Ильва.

— Мне от тебя ничего не надо.

— Правда? — удивилась она. — Даже Изабель?

В голове полузверя заворочалось, заскрипело так, что он буквально ощутил себя думствующим Грагрхом, в висках застучало. Сейчас он точно знал, что Ильва говорит о ком-то важном.

Она испытующе смотрела на Хранителя и шевелила тонкими бровями, явно ожидая другой реакции.

— Ты должен понимать, многодушец, что отдать ее тебе не могу. Разве что ты сам, добровольно примкнешь к моему великому полчищу. Тогда и только тогда я дам согласие. И, конечно, осколок. Ворг, отдай мне осколок.

Темная госпожа так долго вела разговор, что полузверь заподозрил неладное. Присев еще сильнее, чтобы прыжок получился мощнее, он прохрипел:

— А чего ты такая сговорчивая?

— Я великодушная госпожа, — надменно сообщила