Фантастика 2025-130 - Дмитрий Николаевич Коровников

— Так тоже не получится, — соврал полузверь, хотя и сам точно не знал, как это работает. — Я должен быть живым и отдать его добровольно, иначе…

— Вот и проверим, — со зловещей улыбкой проговорила королева нежити.

Она чуть отклонилась, словно набирает воздуха, и полузверь понял, что сейчас ему придет конец. Его тело по ту сторону врат так и останется лежать, распростертым на постаменте. А может темная госпожа его поднимет и сделает своим прислужником, что куда хуже смерти. Ибо нет большего позора для ворга, чем стать посыльным на службе у темной госпожи.

Он задергался, но Ильва держала крепко. В следующую секунду она резко подалась вперед, рот раскрылся, будто через него собирается втянуть весь его дух, и полузверь с холодком ощутил, как от него словно что-то по частицам отрывается, навечно теряясь в бездне.

— Стой! — раздался тонкий голос откуда-то слева.

Ильва перевела светящийся глаза на нее, Лотер тоже смог повернуть голову. Девушка с рыжими волосами стояла совсем рядом, пальцы сжались на камне в груди, а во взгляде страх и решительность.

— Если ты его убьешь, обещаю, я сделаю это, — произнесла она дрогнувшим голосом.

Лотер не верил, что какая-то девчонка сможет повлиять на выбор темнейшей, но заметил, как лицо Ильвы исказилось.

— Ты не посмеешь, — прошипела она.

— Посмею, — еще более испуганно сказала девушка. — Ты дала мне жизнь, но я не желаю такого дара, если ценой ему будет смерть.

Ильва загудела и проговорила с нажимом:

— Глупая! Ты не понимаешь, какая власть окажется в моих руках. В наших руках!

— Мне плевать.

— О бесконечная ночь! — взвыла Ильва и резко развернулась к Лотеру.

Приблизившись к нему так, что ее лицо расплылось, темная госпожа прохрипела:

— Видишь, что ты творишь, глупец? Ты готов пожертвовать ею ради осколка? Готов отдать ее жизнь за власть? Разве ты больше не желаешь получить Изабель?

Она бросила презрительный взгляд на девушку и продолжила:

— Смотри, ему плевать. Он готов принести тебя в жертву. И для него ты готова погибнуть.

Девушка смотрела на Лотера большими глазами, обрамленными пушистыми ресницами. И в них он видел целый букет эмоций от страха до какой-то непонятной нежности.

— Мне все равно, — ответила она. — Тебе не понять. Я ведь тебе нужна только для того, чтобы выманить осколок у Хранителя. Но я знаю, что подарив мне этот камень, ты отдала часть себя. И я знаю, что после смерти не стану твоей прислужницей.

Глаза Ильвы полыхнули синим пламенем, она завыла так, что задрожал воздух, сухая почва завибрировала, а стеклянный трон стал звенеть, будто сейчас рассыплется.

— Ты требуешь от меня невозможного, — наконец произнесла она гулко.

— Отпусти его, — не отступала девушка, хотя полузверь видел, как дрожат ее пальцы, и чувствовала ее страх.

Рот Ильвы вновь раскрылся, по бесконечной долине прокатился такой вопль, который Лотер запомнит на всю жизнь и будет рассказывать воржатам, как о самом жутком крике в мире.

— О, моя глупая дочь… — провыла она. — Но хорошо, я отпущу твоего ворга. Но ты сделаешь то, что предначертано.

Голова девушки опустилась, будто она добровольно согласилась взойти на плаху.

— Я стану твоей преемницей, — тихо проговорила девушка.

Ильва тряхнула Лотера, как тряпичную куклу, голос прозвучал зло и напряженно.

— Ты с самого начала мне мешаешь, многодушец, — произнесла она, склонившись над его лицом. — Ты украл у меня осколок, чуть не украл Изабель. Сейчас я отступаю. Но знай, однажды все поменяется. Я умею ждать. У меня в запасе вечность.

Лотер видел, как глаза темной госпожи полыхают безумным пламенем, и когда это пламя касалось его лица, дымка в голове таяла, как снег под весенним солнцем.

Видимо, Ильва это заметила. Она окинула его таким взглядом, что полузверю показалось, заглянула в самую душу.

— Так ты не помнишь ее? — с каким-то злорадством произнесла королева нежити. — Кто-то сыграл с тобой злую шутку, ворг. Но ничего, сейчас я верну тебе боль.

Она захохотала и прежде, чем полузверь успел дернуться, из глаз темнейшества хлынул поток синего света. Обжигая, как лед с вершины великой Горы, он с буквально вытравливал из Лотера красноватый туман, который все эти дни скрывал что-то очень важное. Полузверь слышал шипение и клекот, в груди кипело, а виски наполнились пульсацией.

Из-за редеющей дымки все больше проступал образ. Вот он уже видит хрупкую фигурку в пышном платье зеленого цвета, рыжие, как вечерний закат, локоны, большие, как у олененка глаза, камень в груди, дарующий жизнь…

Все его нутро вмиг сократилось, в районе живота вспыхнуло и растеклось жгучей волной по телу.

— Изабель! — вырвалось у Лотера болезненное.

А Ильва удовлетворенно отпрянула и плавно подлетела к девушке, которая блестящими от влаги глазами смотрит на него. Губы подрагивают, она силится не плакать, но на правой щеке сверкает мокрая дорожка.

Тугой поток осознания прокатился по венам Лотера. Каждой своей частицей он ощутил нестерпимую горечь оттого, что вновь ее потерял. Потерял Изабель.

Темная госпожа взяла ее за руку.

— Видишь, — сказала она. — Он даже не помнил тебя. Он шел сюда не за тобой, дитя мое.

Девушка всхлипнула, но произнесла:

— Неважно.

Она смотрела на него неотрывно, и полузверь не мог найти слова. Прежде он лишь мечтал, как найдет ее, как вызволит из цепких лап темнейшества, а сейчас не он, а она жертвует собой ради него.

— Изабель… — только и смог проговорить он, пытаясь подняться.

— Лотер, — шепнула она, протянув руку, словно собирается его коснуться, но в последний момент опускает. — Не возвращайся в мир мертвых. Среди живых она тебя не достанет.

Ильва одернула ее так, что девушка вздрогнула.

— Довольно! — прогудела темная госпожа. — Помни, ворг, это не конец.

Потом Лотер видел взмах ее длани, его подкинуло и швырнуло во врата. Пока полузверь летел, перед ним все еще стояло лицо Изабель, любящее и полное бесконечной грусти. Теперь он все помнил, помнил, как спасал ее от мертвяков, как искал среди топи, как Ильва забрала ее в первый раз. И теперь, едва справившись с забытьем, он вновь ее теряет.

Ильва обещала боль. И эта боль взорвалась вулканом. Она жжет в груди, словно туда сыпанули раскаленных углей. Теперь все встало на места, теперь он осознал, что скрывала мутная пелена, которую подло на него накинули. Обманули, как щенка.

Ворга согнуло пополам, в районе солнечного сплетения сдавило, от пульсации в висках стало шумно.

— Изабель… — снова прохрипел он, чувствуя, как каждая буква ее имени отдается водопадом в ушах.

Она смотрела на него, печально