Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

— Ну, может быть. Спасибо вам, Татьяна Николаевна, что заботитесь. Больше он опаздывать не будет. До свидания.

Татьяна Николаевна подалась назад. Отец закрыл окно и отъехал-таки от бордюра.

— Бабы, — буркнул он себе под нос. — Запомни, Борька: все бабы — шалавы в глубине души. Как поднимешься, начнут вокруг тебя хороводы водить — тогда меня вспомнишь. Всем им одного и того же надо.

— Угу…

— Чё «угу», чё «угу»? — Отец добродушно рассмеялся и сунул в зубы сигарету. — Понимал бы чё. Угукает…

Он нажал кнопку магнитолы, зашуршала плёнка и глубокий мужской голос душевно запел под бодренькую музычку: «Первый срок, нечаянная ходка, пацана ментовка замела…»* Отец вполголоса подпевал.

— А что у них за ситуация? — спросила Изольда.

Я не ответил. Не мог. У меня сводило олдскулы.

* * *

*Песня группы «Лесоповал»

Глава 17

Николай допил остатки кофе, которые не выплеснулись на него. Нашёл взглядом мусорный контейнер, сунул туда смятый стакан. Потом стянул испорченную липкую майку, сухой частью вытер грудь и бросил туда же. Остался с обнажённым торсом, как герой боевика к финалу фильма.

— Так. — Николай с удовольствием смотрел вперёд, туда, где теперь ничто не взрывало мозг. За исключением унылости, безликости и монотонности пейзажа. — Так, реальность мы пофиксили, метафору я понял. Возникает только один вопрос. Как мне вернуться к реальной… Эм… к обычной жизни? В человеческий мир?

В голову медленно, мерзко заползла мысль, что никакого возвращения ему никто не обещал. Скорее даже наоборот. Крохотная победа могла и вовсе ничего не означать.

Николай поспешно наклонился к ноутбуку. Уставился в экран. Именно этот самый экран годами решал все его проблемы, помогал во всех жизненных неурядицах. В любой непонятной ситуации Николай привык первым делом искать экран и клавиатуру. И как только пальцы ложились на тёплый пластик клавиш, приходила уверенность.

Надо всего лишь прошерстить как следует справку. Разобраться во всей этой канцелярщине, найти какие-то неочевидные возможности… На крайняк, можно и в космос полететь, если уж девайс даёт такую возможность. Если уж подыхать или чалиться в поезде вечно, так пусть хотя бы в космосе. Вступить в тот чрезвычайно узкий круг людей, что когда-либо покидали родную планету. Это вам не марафон пробежать и не на Эверест взобраться. Космос — это гораздо круче…

Но пальцы не успели лечь на клавиатуру. Искаженный помехами голос ворвался в пространство кабины и что-то прокаркал.

Николай подскочил. Ноут свалился с колен на пол, экран погас.

— Твою мать! — заорал Николай. — Вы совсем, что ли⁈

Голос закаркал вновь. На этот раз получилось разобрать слова:

— … ответьте диспетчеру, как слышно, приём?

Взгляд притянуло к лежащему в специальном разъёме микрофону рации. Был он там изначально? Кажется, нет. Если бы был, Николай схватил бы его первым делом. Попытался с кем-то связаться. Или умудрился не обратить внимания? Чёрт его знает.

Николай взял микрофон, нажал единственную кнопку и сказал:

— Машинист на связи, слышу. Кто говорит? Приём.

Отпустил кнопку. Из невидимых динамиков вновь закаркал голос:

— Говорит диспетчер. Необходимость срочной посадки.

— Какой, нахрен, посадки? — не выдержал Николай. — Я ещё никуда не взлетел! Приём.

— Необходимо срочно… — Шум помех. — … иров. — Шум помех. — … ости комплектации. Приём.

— Приём, приём. Не понял, что нужно сделать?

— Кнопка «Посадка пассажиров»! — заорал голос, обладатель которого, кажется, потерял терпение. Наверное, прежде ему не приходилось сталкиваться с настолько тупыми операторами многофункционального автономного электроподвижного состава.

— Кнопка «Посадка пассажиров», — повторил Николай.

Его уже не удивляло, как взгляд, будто подчиняясь чьей-то воле, притягивается к нужному месту. Вот кнопка, под ней рисунок, схематически изображающий забирающегося в вагон человечка с чемоданом.

Николай, поколебавшись, надавил кнопку. Эффект последовал моментально: поезд начал сбрасывать скорость. Николай взмахнул руками — его повело вперёд, и он чуть не рухнул на панель управления, нажимая все подряд кнопки. Вообразив возможные последствия такого падения, он выронил микрофон, сел в кресло и вцепился в подлокотники так, что пальцы заболели от усилия.

— Отправление по готовности, — буркнул диспетчер. — Конец связи.

Настала тишина. А через несколько секунд поезд замер.

— Станция город воинской славы Вязьма, — сообщил приятный женский голос, без всяких помех. — Время стоянки — две минуты. Посадка и высадка пассажиров производится через двери…

— Высадка! — завопил Николай.

Он выскочил из кресла, рванул к дверям, не обращая внимания на забытый на полу ноут. Сейчас важно было лишь одно: выбраться наружу! Пусть даже в эту Вязьму, которая всю жизнь была лишь словом, которое произносил этот женский голос из динамиков. Без денег, без ничего — плевать. Дойдёт до Смоленска пешком, хоть за сутки. А там уже всё наладится. Главное — отсюда, прочь из этой подвижной тюрьмы.

Николай замешкался в дверях. Вспотевшие ладони соскользнули с ручек. Со второй попытки удалось вырваться. Но вторая пара дверей закрылась неожиданно резво, защемила ногу, и Николай грохнулся на пол головного вагона.

Громко выругавшись, он высвободил ногу. На карачках «побежал» к двери.

— Поезд отправляется, — ласково сказал женский голос.

— Не-е-ет! — заорал Николай.

Закрывшиеся двери он мог теперь только поцеловать. Застучали колёса по рельсовым стыкам.

Перевернувшись на спину, Николай закрыл глаза и глубоко дышал. Он крепко стиснул зубы, запрещая себе расклеиваться, не позволяя себе плакать.

Рано отчаиваться. Пока ничего не ясно. Он ещё и сотой доли возможностей поезда не исследовал. Сейчас нужно вернуться в кабину, посмотреть, жив ли ноут. Если сдох — хреново. Тогда можно будет подключить вместо него смартфон. Шнур подходящий есть. Будет эффект — отлично, изучит мануал. Не будет — хрен с ним. Придётся постигать всё методом тыка. Кнопок полно, новые выдумываются на раз. Да, придётся рисковать, ну и что? Да каждый раз, переходя дорогу, ты рискуешь, что тебя собьёт какой-нибудь кретин, не разбирающий сигналов светофора.

По крайней мере, если он себя своими действиями угробит, то грешить будет не на кого. Всё сам, всё сам… И не просто так, а на пути к цели, которую сам же и выбрал.

Николай перекатился набок, приподнялся и замер. Подумал, что мысли эти как будто чужие. Раньше он бы не стал так думать. Но чужими они не ощущались. Наоборот, шли словно из самой глубины души.

Ну и что это значит? Типа, повзрослел, что ли? Смешно, ага.